«Сергей Пиняев: «Моя цель — европейский клуб уровня Лиги чемпионов»

К 16 годам Сергей Пиняев попал на радары «Манчестер Юнайтед» и сверкнул в премьер-лиге. А в 18 стал самым молодым дебютантом сборной России, на пять дней побив рекорд Игоря Акинфеева, и выиграл премию «Первая пятерка». Ее ежегодно вручают лучшему молодому игроку РПЛ.

В интервью «СЭ» полузащитник «Крыльев Советов» рассказал о разговоре с Карпиным в самолете, отношениях с Осинькиным и жуткой травме.

«Мы на связи со скаутом «МЮ». Он писал мне после последней травмы»

— Осенью ты получил травму, из-за которой многие узнали, что такое пневмоторакс. Многие реально испугались за твою карьеру — расскажи, что почувствовал ты, когда все произошло?

— Первое ощущение — неприятная боль. Никогда раньше такой не испытывал. Встал вопрос: смогу ли я сыграть с «Зенитом». Для меня это было самым важным, ведь до матча оставалось несколько дней. В тот момент я даже не предполагал, что это все окажется настолько серьезно.

После дополнительного обследования поняли, что речи о матче с «Зенитом» быть не может. Тогда уже осознал, что задача — как можно быстрее вернуться и качественно восстановиться. Травма действительно неприятная.

— Все случилось на тренировке?

— Да, шли единоборства, столкновения... Может быть, они и стали причиной. Если почитать о моем диагнозе, то можно понять, что от этого никто не застрахован. Подобное может случиться в любой момент.

— Что было самым сложным во время восстановления?

— Поначалу напрягала полная неизвестность. Я не знал, как быстро смогу оправиться, когда наберу хорошую форму. Такая травма напрямую влияет на физическое состояние и на возможность тренироваться.

Через неделю началась реабилитация, тренировки. Через три недели я приступил к беговой работе на поле и к работе с мячом. Рад, что получилось так быстро качественно восстановиться! Хочу отдельно за это поблагодарить своего реабилитолога Илью Голенкова. Он сопровождал меня на протяжении всего этого периода, помог достаточно быстро набрать форму.

Я вышел на поле через месяц и несколько дней — в матче с ЦСКА. Еще через неделю отыграл тайм с «Химками». А дальше попадал в стартовый состав.

— В СМИ появлялась информация, что был риск вообще завершить карьеру. Как ты на это реагировал?

— Я ничего этого не читал, у меня были другие задачи. Но вы же сами видели, что через месяц я уже играл в футбол. Делайте выводы, что пишут ваши коллеги.

«Аэропорт в эту сторону»

Со стадиона Education City я ехал в поезде метро, вжатый в дверь десятками марокканцев, для которых это главный день жизни. Ехал — и кайфовал.

Они пели свои победные марокканские песни, не останавливаясь ни на секунду — так же, как час назад отчаянно и оглушительно свистели, когда мячом владели испанцы. В их песнях на незнакомом мне языке периодически звучали знакомые имена — Месси и Криштиану Роналду.

«Поете, что порвете их?» — улучив мгновение, спрашиваю одного молодого парня. — «Конечно! Ведь у нас есть Амрабат. Его никто не пройдет!»

И они, и я еще не знаем, что Криштиану, прежде чем не пройти Амрабата, не пройдет собственного главного тренера Фернанду Сантуша, который сделает ставку на 21-летнего Гонсалу Рамуша, а тот отплатит за доверие хет-триком. И теперь не представляю, что Роналду выйдет на Марокко с первых минут.

А сразу после игры я долго не мог уйти со стадиона, поскольку фотографировал и снимал на видео ликование марокканцев — колоритное и эмоциональное. Уходить не хотелось. А хотелось фиксировать то, как молодые обнимали седого аксакала. Как маленький сынишка на плечах у отца отчаянно махал флажком страны на фоне счастливой арены. Как воздевала руки вверх счастливая женщина. Красавиц среди марокканок, причем нередко с непокрытыми головами, обнаружилось, кстати, множество.

Беспрепятственно отойти от арены к метро удается недалеко. Толпу марокканцев к станции пускают порциями. Понимаю, что до своей гостиницы я доберусь в лучшем случае к середине первого тайма матча Португалия — Швейцария (и в результате пропущу два первых гола). Зато есть возможность поболтать с людьми.

Оказывается, из Марокко прямого лету до Дохи — семь с половиной часов! Столько же или даже больше, чем из Европы. Хотя вроде — тоже арабская страна. Точнее, арабско-берберская. Но регион этот, оказывается, тоже огромен. Недаром он находится на двух континентах — Азиатском и Африканском. А Марокко — на самом дальнем его краю.

В каждый день игры оттуда сюда в Доху — рейсов по семь. Заполнены они до последнего пассажира.

Сейчас страна гуляет по полной. Пока стояли в ожидании, когда нас пропустят к метро, марокканцы показали мне, что в тот момент творилось в Рабате: вау! И в Касабланке, Марракеше, Фесе, Танжере... «Сегодня все Марокко спать не будет!» — в этом сомнений нет ни у кого.

Кто-то подходит к затесавшимся в толпу испанцам: извините, ребята, так вышло.