Газета Спорт-Экспресс № 18 (3105) от 27 января 2003 года, интернет-версия - Полоса 12, Материал 1

Вчера на 61-м году жизни в Боткинской больнице скончался легендарный советский прыгун в высоту, олимпийский чемпион, многократный рекордсмен мира Валерий Брумель

ПЛАНКА БРУМЕЛЯ

Накануне нового века он признавался, что в детстве мечтал дожить до 2000 года: "И вот, можно сказать, дожил. Дальше, что Бог пошлет..." Бог послал ему еще три новогодние ночи, когда смотрел он из своего окошка на Старом Арбате, как мелькают фонарики-лампочки на елке, наряженной перед зданием МИД.

Не стану в день несчастья долго рассуждать на тему: желал ли Всевышний, столь щедро одаривший Валерия Николаевича разнообразными талантами, поскорее соединить его с теми великанами, кто на рубеже тысячелетий своим уходом освобождает сценическое пространство жизни для нового приступа, для того необходимого штурма, который положено совершать молодыми силами. Скажу сейчас прежде всего (остальное приложится, доскажется) о том образном понятии, которое неразрывно было связано с Брумелем.

Это понятие - "планка". Без него ныне не обойтись ни политикам, ни журналистам, ни работникам искусства. И мы часто повторяем это словечко даже не задумываясь, кто и когда ввел его в обиход. А ведь это сделал Брумель. Его невероятные прыжки. Высоты, им достигнутые.

Он был величайшим, без преувеличения, атлетом XX века. И все же в разговоре о нем нельзя ограничиться одной спортивной стороной - тем, о чем можно, казалось бы, говорить и говорить бесконечно. Это ли не тот рекорд, что вряд ли когда-нибудь кем-нибудь будет побит или в лучшем случае повторен?

Сам Брумель в годы недостаточного к себе внимания любил - иногда с обидой - напомнить, что лучшим спортсменом мира его признавали трижды, тогда как Пеле, который и спустя десятилетия неизменно на виду и на слуху, один-единственный раз. И все же мне представляется, что, тщеславно напоминая о своей коллекции золотых "каравелл", Валерий Николаевич невольно скромничал. Потому как превосходит он футбольного бога вовсе не количеством призов, а эффектом влияния.

В силу сложившихся обстоятельств футбол подавляет все иные спортивные дисциплины. И для кого же секрет, что игрок - даже и не великий, а просто знаменитый - в глазах не искушенных в истинных ценностях масс чаще всего затмевает легкоатлетических звезд.

Впрочем, только не Брумеля.

Брумель больше любого жанра. Брумель - само время.

Когда Роберт Шавлакадзе выиграл Олимпиаду-60 в Риме, титул чемпиона Игр, вне зависимости от дисциплины, где была завоевана золотая медаль, означал прорыв в некий космос. Но, разумеется, с тем космосом, до которого очень скоро дотянулись Гагарин и за ним Титов, прыжок в высоту ассоциировался всего очевиднее. Героем спорта, охотно отождествляемым с космонавтами, стал не олимпийский чемпион, а второй призер Рима, 18-летний Валерий Брумель. Через четыре года и он станет в Токио чемпионом, но там его победа особым событием не воспримется: а как могло быть иначе? Кому еще побеждать, как не Валерию? Никто даже не захотел акцентировать внимание на том, что его олимпийский прыжок на фоне его же привычных рекордов был маловпечатляющим.

Надежды, разбуженные началом 60-х годов, достаточно скоро сменились стойким скепсисом безвременья. Однако тем, кто прожил эти годы на пределе интенсивности, кто успел, как говорится, прыгнуть выше головы, в истории отведено издалека видное место - во искупление принесенных ими жертв.

Брумель всех, наверное, отчетливее выразил радость этой диктуемой цейтнотом интенсивности. Своей веселой, бравой победоносностью вечного юноши он для публики (и далеко не только спортивной) олицетворял каждого, кому выпадал тогда шанс.

Праздничность во всем облике Валерия вроде бы исключала саму мысль о каких-то жертвах. Но непрерывность в установлении поражавших воображение рекордов легла на психику неподъемным - даже для 23-летнего Брумеля - грузом. И катастрофа, с ним случившаяся, это, конечно же, результат душевного и всяческого перенапряжения: организм требовал мгновений легкомысленной разрядки. И заплатил за нее Валерий по-царски. Сполна...

Возвращение в прыжковый сектор, где ему больше не светили высокие результаты, выглядит тем не менее явлением не меньшим, чем до этого - рекорды. Скромным для себя прыжком - на 2 метра 8 сантиметров, кажется, - Валерий Брумель прославил хирурга Илизарова и изобретенный им аппарат. Сотни тысяч больных поверили в свое исцеление, узнав про прыжок поставленного на ноги Брумеля.

Одинокая жизнь его в последние десятилетия полна была достоинства от осознания совершенного - и более неповторимого. Как неповторимо и время, на чьей волне он все выше поднимал планку.

Александр НИЛИН