Газета Спорт-Экспресс № 276 (2472) от 2 декабря 2000 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 7

СУДЬБА АРБИТРА

Кто бы мог подумать, что есть связь между футбольным "Спартаком" братьев Старостиных, противотанковыми ежами Москвы 41-го, красными карточками футбольных арбитров и авиакатастрофой ташкентского "Пахтакора" в 79-м...

Валентин ЛИПАТОВ

Родился 29 января 1932 года. Судейством занимается с 1961 года.

Судья всесоюзной (1968) и международной (1974) категорий. В списках лучших судей СССР в 1970-1973 и 1975-1980 годах. Председатель Всесоюзной коллегии судей в 1973-1976 годах.

Отмечен знаком УЕФА "За добросовестную деятельность в интересах европейского футбола".

Бредем мы с Валентином Григорьевичем в редакцию "СЭ". От Тверской, от Маяковки, по Брестской, почти наискосок - проулками к Тишинке. Неспешно двигаемся, вроде как и не о спорте вовсе говорим. Он рассказывает о войне, получается - о "военно-спортивном" детстве. Будто и сам не верит тому, как давно все это было-начиналось.

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЛАВРЕНТИЙ ПАЛЫЧ!

- Вот здесь, смотрите, немцев пленных вели по улице Горького, отсюда они поворачивали на Садовую. А я на этом самом камне стоял. Меня, мальчишку, повыше подняли. Чтобы ничего не упустил, - Липатов на секунду остановился, дотронулся рукой до камня, потом распрямился, оглянулся, той же рукой махнул куда-то вдоль Садового кольца. - А вон там, ниже, знаменитый особняк Берии. Мы, мальчишки, мимо пробегали, а он зарядкой занимался. В белой майке и зимой, и летом. "Здравствуйте, - кричали, - Лаврентий Палыч!" Всегда отвечал... А в это здание, рядышком с домами Гриши Федотова и Якушина, сначала две бомбы упали - полфасада снесли, а потом и самолет немецкий сюда же угодил. Вот и верь потом, будто в одну воронку дважды ничего не попадает.

СТРАШНЫЙ ДВОРНИК

- Жил я неподалеку от вашей редакции, на 2-й Брестской. Один раз за всю войну, когда объявили воздушную тревогу, мы пошли в метро - мама, сестра и я. Утром возвращаемся - дома нет. Бомба попала. Было это 17 октября 41-го. По Москве накануне "ураган" прошел - магазины грабили. Говорили, что все правительство в Куйбышев уехало, вот и начались беспорядки. Мама снаряды делала на военном заводе, отец - противогазы. Брат окончил Балашовское училище, летал. В 45-м его бомбардировщик "Ли-2" сбили над Кенигсбергом. Горел. Все лицо выжгло, несколько лет пластические операции делал.

Пацанами двор на двор дрались. Шалили. Кинул камень в окно - часов пять в милиции продержат, а потом отцу "на руки" выдадут. Не худший, кстати, вариант. Главный-то человек в округе - дворник Василий Николаич. Строже отца!

После войны жили все вместе в 12-метровой проходной комнате коммуналки. Ничего, умещались. Ни одной ссоры. Двери не закрывались. Потом в Богословском переулке комнату получили, без окон. В ней была библиотека главного инспектора по котлонадзору Охлобыстина. Какие книги! Печь ими топили. Больше нечем. Угорели - тоже история... Отца еле откачали. Оказалось, в трубе кто-то спрятал пачку керенок. Еще - на рояле стояла бронзовая статуэтка: Лев Толстой, сидящий в кресле. Потом пришел человек, забрал статуэтку - я и забыл. Вспомнил, когда в Москве памятник Толстому открыли - копия, будто с нее лепили! А рояль на три мешка картошки обменяли.

ОТКУДА ВЫГОНЯТЬ?

- Окончил я седьмой класс на отлично. В ту пору не то, что сейчас: отрабатывать по полной программе приходилось - 12 экзаменов. И все сдал на "пятерки"! Зато в первой четверти следующего класса получил 7 "двоек".

И все из-за футбола. Я в "Спартак" пришел 12 апреля 46-го. Витя Матвеев на Ширяевку привел, он за дубль играл. Да... А потом вызывает меня директор школы и озабоченно так интересуется: "Ну-с, молодой человек, откуда мы вас выгонять будем - из школы или комсомола? Выбирай!" В комсомоле я остался. Пошел работать на 2-й часовой завод. Три смены, но еще и играть успевал. Делал самую "дорогую" деталь в будильнике - ножки. Гордился! Потом в артели "Абажур" светильники изготавливал, до сих пор в метро висят. Вот эти светильники, думаю, всех и переживут.

БРЮКИ С ЛАМПАСАМИ

- Армия мне тем и запомнилась, что послужить толком не удалось. Спасибо мячу. Играл за Кантемировскую дивизию, хоть права и не имел. Я ко 2-й Гвардейской Краснознаменной приписан был, имени Калинина, - все парады открывала.

Выиграли мы Кубок Вооруженных Сил. Стадион MBО. Ливень, грязь, только что СКА ростовский победили. Маршал Буденный Семен Михалыч стоит. Может, подойти? "Стойте на месте!" Буденный брюки с лампасами засучил - и через лужи к нам. Конвертики вручает. С деньгами. Прилично дали.

УДРУЖИЛ, АНАТОЛИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ!

- О, это история ужасная! - смеется Липатов, вспоминая свои хоккейные подвиги. - Я хорошо катался на коньках. Прихожу в Сокольники, а там Степанов, Игумнов, Исаков. "Помоги, вратарь не приехал!" Встал в ворота. В телогрейке. Домой прихожу - весь синий. От шайбы. Она 125 граммов весила. Но понравилось. Продолжил. Нетто за нас играл, Толя Ильин, Степанов, Захаров. Едем в Новосибирск, на сборы. С "Крыльями" сыграли, тащу тюк с экипировкой - Тарасов навстречу, Анатолий Владимирович. Я поотстал, мешок тяжелый. Подходит: "А ты как здесь?!" - "Игумнов взял" - "Странно". Через четыре дня телеграмма: "Срочно откомандировать в Москву, иначе - трибунал!" Я - на поезд, и почти пять суток до Москвы. Мешок продуктов с собой.

Ладно, прибыл наконец "в расположение части". И вскоре выть начал со скуки. Три дня провалялся на телогрейке комбата, месяц отслужил - отправился в ЦСКА. Футбольный. Потом в хоккей перебросили. Потом снова - в футбол. Сбор в Батуми - первый для Рыжкина, Моргунова, Разинского, Бубукина, тогда еще не лысого. В одной комнате жили. Демин, из которого слова не вытянешь, я и Бубукин. Когда на Ваганьково иду к своим, к Демину заглядываю...

ПЕРЕИГРОВКА

- После демобилизации перебазировался я в сталиногорский "Шахтер", это Подмосковье. Собрали туда ребят со всех московских клубов, а тренером поставили молодого специалиста Леонида Шевченко - нынешнего судейского босса. Звание мастера спорта там получил, за выигрыш Кубка Миллионов - был такой. Причем финал этого Кубка нам переигрывать пришлось. Из-за нечистоплотного судьи. В Тбилиси переиграли - снова победили. Белов судил, уникальный человек. Приходят к нему как-то: "Пенальти-то не было!"

- "Как не было? С центра начинали? Значит, был!" Судил так же - просто и точно.

Но играл я в "Шахтере" недолго. Отправился оттуда в Высшую школу тренеров, знания, стало быть, получать. А в ВШТ со мной Соколов Василий Николаевич учился, Сережа Соловьев, Рысцов, Руднев, Чернышов, Демин. Соколов старшим тренером в "Спартаке" работал. Нелепо его убрали: "У вас какое образование?"

- "Четыре класса". Убрали...

ДЯДЯ ВОЛОДЯ

- Дядя Володя - удивительный человек, - вспоминает Липатов о великом спартаковце Владимире Степанове. - Требовательный и теплый. Ко всем прекрасно относился, не только ко мне. В знаменитом матче баскам три мяча забил. Мне Старостин-старший книгу свою дарит, первое издание, там написано - один. Подхожу к Андрею Петровичу: "Передайте Николаю - три дядя Володя забил!" Вторая книга выходит - о Степанове ни слова. Будто и нет его. Свои отношения. Знаете, сколько матчей сыграл Николай Старостин за "Спартак"? Один! В 35-м. Все остальное - до того, когда еще команды такой не было.

Так вот, Степанов руководил в "Спартаке". Потом - для республиканской пенсии ушел году в 75-м на месяц. Да только обратно его "Спартак" не принял... Ехал он как-то домой, выигранный чемпионат отмечали в гостинице "Москва", на Грузинской спрыгнул с трамвая, в том самом месте, где дом обрушился 9 мая 45-го, зацепился за решетку - обе ноги отрезало. Так он на протезах бегать пытался! У одного мастера всю жизнь эти протезы заказывал. И кстати, именно Степанов Мишу Огонькова привел - из команды при артели "8 Марта"...

А когда Огонькова с Татушиным по "стрельцовскому" делу из Тарасовки забирали, я на соседнем поле тренировался. Андрей Старостин приходит: "Я общался со Стрельцовым в Бутырке, считает себя невиновным, вот-вот выпустят".

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ВСЕЙ КОМАНДЕ

- В последний год с Эдуардом я ездил в Болгарию. Матч ветеранов. А когда он только начинал, такая история произошла. Первая моя московская игра в роли судьи. "Локомотив" - "Торпедо". Эдик получает мяч от Гершковича, забивает, боковой с опозданием "зажигает" - я гол отменяю. Тут такое началось, что пришлось всей команде "Торпедо" делать предупреждение, была такая мера. Горжусь, что я последний идиот, ее применивший... Прихожу наутро в федерацию футбола, скупил по дороге все газеты. Сидел в кабинете с Мошкаркиным, торпедовцем. Заходит Гранаткин, председатель федерации, "локомотивщик": "Как игра? Кто судил?" - "Валентин вот..." Ко мне: "Что же ты сделал? Ночь не спал?" - "Не спал. Три газеты за меня, четыре - против" - "Не переживай, теперь тебя страна знает. Иди отсыпайся!"

ОШИБОЧКА ВЫШЛА, ВАЛЕРИЙ ВАСИЛИЧ!

- Когда уж дело мое судейское к пенсии близилось, задался я целью ровно 1418 матчей за карьеру отсудить. Ровно. Столько дней война шла. Для меня принципиально было - именно 1418. Потом ушел. Все удивлялись... На московской Олимпиаде был седьмым по физподготовке среди судей. Против молодых - в 48 лет! Четыре матча на линии отсудил. Президент КОНКАКАФ Арриага сказал: "Лучше всего ошибки арбитров вижу, когда сижу на вилле в мягком кресле, с бокалом виски в одной руке и сигарой в другой". А в 75-м году меня пригласили судить финал Кубка Болгарии. "Семптемврийско Знаме" уступило 1:2 команде второй лиги. Траур. Все готово к банкету, а выиграла вторая лига. Пусть и из райцентра, где Живков родился.

... Как вы сказали? - усмехается Липатов, услышав вопрос-утверждение. - Выдающийся арбитр? Да что ж во мне такого выдающегося? Не-е-ет. Хотя, конечно, помнят еще Липатова. Потому, наверное, что долго живу... Были же Белов, Лукьянов, Казаков! Но, признаюсь, есть игры, за которые до сих пор неловко.

Вот, к примеру, Киев против Тбилиси. Два инспектора было. От обоих "пятерки" получил. А я поотстал немножко от Блохина, тот Габелии за шиворот закидывает, мяч от перекладины в землю, гол не засчитываю. Тбилиси берет Кубок, потом - Кубок Кубков... После игры Лобановский говорит: "Григорич, гол-то был!" А Блохин на свой прощальный матч пригласил Бескова, Севидова, Симоняна и меня.

За всю карьеру - ни одного конфликта. Даже с Валей Ивановым. Помню, единственный финал Кубка на Восточной - киевское "Динамо" против "Шахтера". Киев 2:1 выигрывает. И следом получаю назначение в Донецк! Ну, думаю, все о себе узнаю... Боковым говорю перед выходом: "Не робейте, сейчас меня "приветствовать" начнут". И начали. Судья, мол, не той наклонности. Ну и что? К слову, я, как председатель коллегии судей, возил списки назначений на игры и на Старую площадь, и в УВД.

ДВОИХ СПАС...

- Так получилось, что судил я последний матч "Пахтакора" в 79-м, перед авиакатастрофой. И невольно одного, нет - двоих, спас, сам того не предполагая... И ведь я ребят из "Пахтакора" хорошо знал. До игры с "Зарей" вызываю администратора: "Миш, просьба, скажи Володе Федорову, любителю поговорить, что у Липатова ангина, он во время матча беседовать с ним не собирается". Пошел. Передал. Игра. Момент - даю штрафной. Федоров подбегает... Говорю:

"Стоп! Вам передали?" Заулыбался, отошел. Я его лицо на всю жизнь запомнил.

А после того матча с "Зарей" идем ужинать: я, инспектировавший встречу Якушин и Базилевич, он "Пахтакор" тренировал. Говорит: "Не знаю, лететь с командой или встретить жену с ребенком из Сочи, а потом в Днепропетровск?" Отвечаю: "Конечно, жена важнее!" Он в тот рейс на Днепропетровск и не сел. Заехал за нами утром, и вместе отправились в Москву.

Был и еще один человек - Могильный, предупредил я его. Причем я ж не жестоким был судьей, за 146 игр в высшей лиге удалил всего-то четверых, всех помню. Когда красные карточки ввели в 73-м - двоих. Поначалу игроки привыкнуть не могли, вырывали у судей эти карточки. В меня парень из "Крыльев" за желтую мячом запустил - сразу вторую получил. А у Могильного моя карточка той самой оказалась, которая его от поездки на следующий матч освобождала. Он с "Пахтакором" и не полетел.

Много позже был с ним разговор: "А вы, Валентин Григорьевич, оказывается, Судьба!" Выяснилось, что вырос он в сильно верующей семье. Я теперь тоже с каждым годом верю все сильнее...

Юрий ГОЛЫШАК