Всеобщий друг. Часть 2

Михаил Манчик - один из самых интересных людей в российском хоккее. Нынешний помощник генерального менеджера СКА был начальником команды еще в 70-х годах прошлого века. Потом поработал в НХЛ, а пять лет назад вернулся в Санкт-Петербург.

(Продолжение. Начало в предыдущем номере "СЭ-Воскресенье")

БОКС И БАЛЕТ

- Чем поначалу занимались в Америке?

- Мне очень помогли мои друзья - родители известного сегодня голливудского актера Антона Ельчина. Первое время они очень здорово меня поддерживали, в том числе и в финансовом плане. В то время я много общался и работал в качестве терапевта с людьми искусства. Был знаком с Барышниковым, ведь и первая, и вторая мои жены - балерины. Потом попал в Кливленд, где меня взял к себе на работу частный мануальный терапевт. Затем в моей жизни появились фигуристы, за ними остальные спортсмены, а еще некоторое время спустя познакомился с Доном Кингом.

- Это вы великого американского промоутера имеете в виду?

- Да. Ко мне привели одного боксера, Джеймса Смита по прозвищу Костедробилка. Когда-то он был чемпионом мира в тяжелом весе, но на тот момент уже потерял титул, проиграв Тайсону. С его помощью я познакомился с Доном Кингом, начал помогать некоторым другим боксерам этого промоутера. Потом этот Смит решил, что я ему помогу провести бои в России. И таким образом в 1992 году я впервые вернулся на родину. Меня свели с очень авторитетными людьми, которые нашли деньги на организацию боя, но эти деньги были, скажем так, не совсем легальные - я отказался.

В тот же приезд в Россию я попытался договориться с Вагановским хореографическим училищем о том, чтобы привозить детей из США на обучение. Но мой знакомый, директор этого училища Сергеев внезапно умер, на его пост назначили нового руководителя. Я пришел к нему со своим предложением, которое сулило неплохой доход: на стажировку в великое училище в Америке наверняка выстроилась бы очередь. А он мне ответил: "Мы в ваших американских деньгах не нуждаемся и как-нибудь сами разберемся с тяжелой материальной ситуацией. Но искусство мы не продаем".

- Но как же вы в итоге вернулись в хоккей?

- Когда Леша Гусаров начал выступать за "Квебек", я специально приехал в Питтсбург, чтобы посмотреть на игру своего старого знакомого и его команды. Это был первый матч НХЛ, который я увидел. К тому времени я уже часто общался по телефону с Игорем Ларионовым. А еще у меня появились друзья из мира фигурного катания. Это были спортсмены, которые убежали из тура Тарасовой и Овчинникова и остались жить в Детройте. Звали их Гоша Сур, Игорь Шпильбандт и его жена Вероника Першина.

Однажды жизнь закинула меня в Колорадо, где находится главный олимпийский тренировочный центр Америки. Я начал помогать фигуристам, стрелкам, борцам, тяжелоатлетам. И в один прекрасный день федерация хоккея США, которая также располагалась в этом центре, пригласила к себе в гости "русскую пятерку" из "Детройта", которая в те дни должна была играть с "Колорадо". Я, разумеется, всех наших ребят давно знал, так что они меня взяли на встречу, познакомили с людьми из федерации. Так я стал работать в тренерском штабе сборной США в качестве терапевта. В 1998 году поехал с командой на чемпионат мира в Норвегию. Потом я получил предложения от "Атланты" и "Колорадо". Но самыми настойчивыми были работодатели из Флориды, хотя я туда ехать не хотел. Рассуждал, что мне, петербуржцу, сложно дастся жизнь в жарком климате. Но в итоге проработал там 6 лет, не пропустив ни одного дня.

БРАТЬЯ БУРЕ

- Во "Флориде" у вас была полноценная российская колония. С кем общались больше остальных?

- С братьями Буре и Витей Козловым.

- Что за люди братья Буре?

- Очень хорошие, интеллигентные парни. Мне всегда с ними было комфортно. Паша более закрытый человек. В свое время он испытал на себе сумасшедшее давление всеобщего внимания, когда он спокойно не мог сделать и шага. Валера - более открытый. У него в гостях мы могли говорить часами. По сравнению с братом он более американский. Наверное, потому, что приехал за океан совсем юным и женился на американке. Паша же всегда хотел вернуться на родину, скучал.

- Валерий Буре сумел раскрыть свой талант в полной мере?

- Нет, его, как и брата, преследовали травмы. Карьеру он завершил из-за повреждения позвоночника.

- Вы с ним поддерживаете отношения?

- Конечно. Я много лет прожил с ними практически под одной крышей. Валера часто приглашал меня в гости, благодаря этому я узнал много голливудских актеров, ведь его жена актриса. Кстати, она и сейчас продолжает работу в Голливуде. И теперь они живут в Лос-Анджелесе. Паша тоже женился и живет счастливой жизнью в Майами, хотя часто бывает в России. Мы с ними пересекаемся, когда я бываю в Америке. То есть достаточно часто, ведь там у меня осталась семья: дочка и две внучки, одна из которых бразильянка, другая - мексиканка. Не удивляйтесь, они просто родились в этих странах и получили гражданство.

- С Ларионовым вы тоже близкие друзья?

- Да, причем я даже уже и не вспомню, где мы познакомились. По-моему, он тогда еще играл в Воскресенске. А когда его пригласили во "Флориду", газеты писали: "Профессор, наконец, с нами". Игорь очень образованный человек. Недаром у него большой винный бизнес. Вот его вино (достает и показывает шикарную бутылку. - Прим. Н. Л.). Еще у меня есть вино Валеры Буре, оно называется "Семья Буре", и Вани Гретцкого.

- Кто из хоккеистов делает самое дорогое вино?

- Гретцки начал заниматься этим бизнесом, потому что пошла такая мода. Но решил ориентироваться на более низкую ценовую категорию. У Валеры и Игоря вина гораздо дороже. Мне нравятся, пожалуй, все.

- Американские жены российских хоккеистов - частая тема для обсуждения в России. А как к ним относитесь вы?

- Русская жена, прожившая в США больше 10 лет, автоматически становится американской. А дети, которые родились за океаном, американцами. У нас в команде был хоккеист, Уитни, маленький такой, самый смешливый, он говорил: "В следующей жизни хочу стать женой хоккеиста. Делать ничего не надо, а денег много".

- С кем из американских хоккеистов вам нравилось работать больше всего?

- Среди них моим первым другом стал Шон Бурк. Он пригласил меня домой, познакомил с семьей. Но однажды он должен был прийти ко мне на терапию, но почему-то задерживался. Я пошел его искать в раздевалку, но выяснил, что его уже обменяли, почти сразу после матча. Тогда я понял, что в НХЛ дружить с хоккеистами очень сложно.

- А кто был вашим самым сложным пациентом?

- Есть игроки, которые проводят на льду лишь несколько минут, но при этом готовятся часами. Для меня же нет разницы, кто передо мной: великий хоккеист или обычный парень. Но был и в моей практике особый случай. Питер Ворел - "полицейский", который охранял Пашу Буре. Он не был великим, но готовился столько, что представить сложно: массажи, терапия, ванны. Но его можно понять. Он боец, и неизвестно, что ему придется делать в том или ином матче: бить или получать по лицу.

- Кто поражал вас своим здоровьем?

- Сандис Озолиньш. Он обладал и обладает феноменальным здоровьем. В те времена, когда он выступал во Флориде, он мог провести день не в оптимальном режиме, а потом сыграть лучше всех, пробыв на льду чуть ли не 40 минут.

БАРРИ СМИТ

- Как получилось, что 5 лет назад вы оказались в СКА?

- В 2007 году я в составе сборной США приехал в Москву на чемпионат мира. Барри Смит входил в тренерский штаб в качестве одного из консультантов. Мы познакомились, он узнал о моем прошлом и позвал работать к себе в Петербург. Я и не думал надолго переезжать в Россию, так что предложение стало сюрпризом. Друзья, оставшиеся здесь, уговаривали попробовать вернуться. Еще один важный фактор: на тот момент еще была жива моя мама, и я считал своим долгом помочь ей. К тому же вырисовывалась перспектива интересной работы. И я принял решение переезжать.

(Продолжение следует)

Никита ЛИСОВОЙ