«Стуканул двигатель — квадроцикл резко остановился, мы кувыркнулись и вылетели». Истории от Ильи Самсонова

Предложений от «Металлурга» не было

— Какие эмоции от вызова в сборную и ожидал ли ты его?

— Тяжело сказать, ожидал или нет. Когда играешь в клубе, об этом особо не думаешь — у команды свои задачи, и стараешься не распыляться на лишние эмоции. Я вообще не читаю прессу и ничего не смотрю. Узнал о вызове, когда кто-то из ребят подошел, а потом уже пришло официальное уведомление. Конечно, я был рад — это большая честь. Тем более видел, сколько внимания было со стороны прессы и болельщиков. Я, по сути, поучаствовал во всех мероприятиях — и командных, и личных, снимались в роликах. Большая честь быть здесь. Познакомился с ребятами, с молодыми игроками. В целом — только позитивные эмоции, все отлично.

— Когда ты только пришел в «Сочи», говорил, что уверен: команда выйдет в плей-офф. Сейчас отрыв начинает расти, ты по-прежнему в это веришь?

— Я на это надеюсь. Давайте не будем греха таить — многое зависит и от моей игры. Сейчас, возможно, и сборная — это этап подготовки к такому финишному рывку. Мы набираем очки, неплохо провели октябрь и часть декабря. Были отрезки, когда брали очки в двух матчах подряд. Нам непросто, это понятно. Но если в это не верить, то зачем вообще выходить на лед?

Я думаю, у ребят постепенно появляется вера в себя. Вы говорите про отрыв — но стоит выиграть четыре матча подряд, и он сильно сокращается. Я, честно, турнирную таблицу не смотрел, но понимаю: нам нужны победные серии, а не так, что одну выиграли, две проиграли.

Для меня сейчас задача такая: сборная — это хороший подготовительный этап. Здесь собраны лучшие игроки, ты тренируешься с ними в одной атмосфере, и это идет только в плюс — именно для последнего рывка. Мы много это обсуждали с Романом Борисовичем, у нас был долгий разговор, и он тоже согласен, что это важный этап.

Фото ХК «Сочи»

— Много говорили о том, что в Магнитогорске ты чувствовал себя как дома, часто бывал рядом с раздевалкой. Были ли переговоры с руководством «Металлурга»?

— Нет, никаких переговоров не было. С Женей Бирюковым мы дружим, я могу зайти к нему, пообщаться, но речи о подписании контракта не шло. Да и, наверное, это было бы некрасиво с их стороны. Они оставили Илью Набокова, по сути, забрали его из «Колорадо». Подписывая меня, они бы понимали, что я прихожу на роль второго вратаря, а создавать конкуренцию из трех голкиперов — не самое правильное решение. Смолин тоже неплохо играет в этом году.

Плюс, насколько я понимаю, у «Металлурга» уже не оставалось свободных денег. Так что разговоров об этом не было. Для меня на данном этапе было намного интереснее поехать не в самую сильную команду и доказать своей игрой, что могу тащить клуб из нижней части таблицы. Мне самому это интереснее. После восьми лет в Америке все равно нужно где-то находить мотивацию, закусываться, чтобы двигаться вперед и не застаиваться.

«Сочи» — такая команда, где в каждом матче ты либо выдаешь максимум и берешь очки, либо, если проваливаешься, у команды сразу большие проблемы.

Из претендента на Кубок Стэнли — в команду-аутсайдер КХЛ. Невероятное падение бывшего вратаря «Вашингтона»

— Насколько на тебя давила ситуация в межсезонье, когда долго не было контракта? Все-таки имя у тебя есть, несколько сезонов в НХЛ за плечами, а без клуба ты оставался долго.

— Да, 1 июля мы ожидали подписания. Сначала, условно, было около 12 команд, потом — 5-6 июля — все это постепенно рассеялось. Ты просто начинаешь думать: что происходит? Агенты вроде работают, идут разговоры с клубами. До последнего общались, было несколько вариантов.

Но когда уже наступил октябрь, чемпионат стартовал, а потом и ноябрь был близко, стало понятно: если я пропущу еще и его, то просто не войду в сезон. Уже было видно, что какие-то команды и вратари проваливаются, разговоры усиливались, но все равно нужно было ждать.
В итоге мы приняли решение остаться в России. Я сказал агенту, что с клубами НХЛ можно больше не вести переговоры, и мы плотно занялись вариантами здесь. Буквально за два дня нашли вариант и подписали контракт с «Сочи».

Я понимаю, что было много спекуляций — кто-то говорил про СКА и другие команды. Но, если честно, я не знаю, сколько именно мой агент с ними общался.

Фото Getty Images

Дома лучше

— Насколько тяжело тебе далось возвращение — не в хоккейном плане, а именно в быту? И было ли желание вернуться домой еще раньше?

— В середине прошлого сезона жена уже говорила: поехали домой. И я тогда был к этому готов. Не скажу, что все приелось, но год в Лас-Вегасе получился тяжелым.

А с точки зрения быта, если честно, мы вообще кайфанули, когда приехали. Во-первых, дети впервые прилетели в Россию. Мы не были здесь, наверное, года четыре — после ковидного сезона вообще не приезжали. Было очень приятно вернуться в Магнитогорск, увидеть ребят, встретиться со всеми, кого давно не видел.

А Сочи — ну о лучшем, честно, и мечтать не можешь, если говорить именно про быт. Ничего не удивило. Родители еще раньше говорили, что ты приедешь в совсем другую Россию. Я давно такого не видел. Да, какие-то вещи поменялись — продукты, бренды, машины, но ко всему привыкаешь. Мне с удовольствием здесь живется, играю и получаю удовольствие.

— У тебя есть контракт на следующий сезон. Есть ли в нем пункт или хотя бы устная договоренность, что при предложении из НХЛ ты сможешь уехать? И ставишь ли ты перед собой такую цель?

— Знаете, как... Когда начинаешь ставить задачи и озвучивать их, а потом что-то не сбывается, сразу начинаются спекуляции в интернете. Поэтому никаких конкретных целей не ставлю. Просто живу день ото дня и получаю удовольствие от хоккея.

Сейчас — сборная, потом — клуб. В январе еще семья прилетит, так что удовольствия станет больше. Одному, конечно, тяжеловато. Жена пока не прилетала, маленького ребенка пару месяцев не видел. Так что нет, никаких задач не ставлю, просто работаю и наслаждаюсь процессом.

— Если говорить именно о быте, где тебе комфортнее — здесь или в Америке?

— Думаю, здесь. Все-таки это родина. Все говорят на русском, ты знаешь людей, многие вопросы можешь решить быстрее. Не нужно звонить агентам и спрашивать: а это как, а вот это? Здесь больше своими силами. В целом жить проще. Продукты вкуснее, еда вкуснее. Я не знаю, что еще нужно для нормальной жизни. Мне в России очень нравится.

Самсонов дебютировал за «Сочи» и сразу помог победить. «Леопарды» прервали серию из девяти поражений

— Когда ты уезжал в Америку, ты уже знал английский на разговорном уровне?

— Нет, вообще ничего не знал. Мы приехали с Серегой Шумаковым, нас отправили в «Херши». И, наверное, это была наша большая ошибка — мы держались вдвоем и почти не общались с ребятами. Оба были вообще без языка. Знаете, как это бывает — сидишь на собрании с умным видом и киваешь, главное, лицо сделать серьезное.

Потом Серега уехал, и вариантов уже не осталось. Я начал больше общаться с европейцами — тогда в команде был Витек Ванечек, он очень помог. Все-таки чешский и русский более-менее похожи. Потом потихоньку начал адаптироваться сам.

На следующий год я уже был в первой команде, а там нас было пять-шесть русских, и английский снова ушел на второй план. За время в Вашингтоне я, наверное, выучил какой-то базовый минимум — интервью давать толком не мог, но в быту объясниться получалось.
Большой скачок случился уже в Торонто. Там сумасшедшая фанатская база, постоянное внимание, и язык приходилось учить очень активно. Зато было проще, потому что в команде были Остон Мэттьюс, Вильям Нюландер, Митч Марнер — мы знали друг друга по играм, и с ними было легче. К концу сезона я уже чувствовал себя уверенно, языкового барьера практически не было. С Ильей Любушкиным не было такого, что мы общались только вдвоем. Мы постоянно ходили с ребятами на ужины. Илюха хорошо говорит по-английски, и приходилось тоже постоянно общаться с командой.

А на второй год я снова остался один, но там уже было проще — Торонто стал почти как дом. Всех знаешь, изменения в составе были точечные, поэтому адаптация далась намного легче.

— Будешь давать Набокову какие-то советы? Все-таки через год он уезжает.

— Да какие советы... Английский выучить — и все. А так он сам разберется, не маленький мальчик уже. Путь ему предстоит тяжелый, чтобы заиграть в этой лиге. Думаю, он это осознает и понимает.

Фото Global Look Press

«Вашингтон»

— В какой момент в «Вашингтоне» ты понял, что продления контракта не будет и клуб уже смотрит в другую сторону?

— Там пришел новый главный тренер, и, в принципе, он мне особо не доверял. Было такое угнетенное состояние. В последний год я уже понимал, что мы не двигаемся вперед — постоянно вылетали в первом раунде плей-офф. Стало ясно, что клуб будет что-то менять. Я понимал, что тренер остается и еще один такой год я, скорее всего, не вытяну. В итоге мы достаточно быстро договорились с «Торонто», и никаких подводных камней там не было.

— Часто вспоминают твой самый резонансный момент в «Вашингтоне» — потерю шайбы за воротами в плей-офф и реакцию Овечкина. Вы это потом обсуждали?

— С Сашей? Да нет. Встретились в раздевалке — и все, дальше живем. Никаких разговоров на эту тему не было.

— То есть он потом к этому не возвращался?

— Да нет. Честно, я вообще не понимаю, откуда это все берется. Меня про это постоянно спрашивают. Это просто эмоции плей-офф. Его показали в кадре — вот и все. А что ты сделаешь? Это нормальная ситуация.

«Вашингтон» разочаровался в русском вратаре. Но сегодня он остановил самого Овечкина

— Ты сам переживал из-за того момента?

— Нет, вообще никак. Я знал, что сыграл правильно. Защитник не разобрался в ситуации — такое бывает. Мне было обидно только из-за поражения. Скорее всего, тот момент действительно повлиял на серию, такие вещи всегда влияют. Но мне кажется, что в русской прессе эту историю сильно раздули. У нас любят негатив. Хотя да, такие моменты все равно вспоминаются, к сожалению.

— Овечкин в прошлом сезоне побил легендарный рекорд Гретцки. Ты помнишь, где был в тот момент, смотрел ли матч?

— Честно, вообще не помню. Помню, что написал ему перед рекордом, а он ответил уже спустя пару дней. Думаю, там были серьезные празднования — знаю, что ребятам из «Вашингтона» даже выходные давали, все-таки большое событие. А где именно я был в тот момент — не вспомню. Кажется, мы были где-то на выезде. Перед этим мы с ним разговаривали по телефону, а потом он побил рекорд. Но деталей, честно, уже не помню.

Фото Getty Images

История падения с квадроцикла

— Хотел спросить про Вегас. Понятно, что сравнение условное, но все-таки: Вегас — город развлекательный, Сочи — курортный. С точки зрения атмосферы и концентрации где сложнее играть — там или, условно, в том же Вашингтоне?

— Если честно, в Вегасе мы жили в совсем другом районе — далеко от всей этой туристической истории. Это был обычный жилой квартал. На сам Стрип, где все казино и рестораны, я за весь сезон, наверное, раза четыре выбирался. Когда Димка Орлов приезжал — сходили в ресторан. С женой выходили. С Женей Дадоновым и Ильей Любушкиным ужинали. Еще один раз ездили с Пашей Дорофеевым и Ваней Барбашевым — с семьями. И все. В основном мы готовили дома. Мама надолго приезжала, папа был.

Честно, по ходу сезона туда вообще не тянет. Эта атмосфера — лишняя. С ребенком туда не поедешь: все курят, пьют, развлекаются. Да, красиво, ярко, но не для семейной жизни.
В Сочи примерно так же. Один раз съездили на «Красную Поляну» — просто отдохнуть, посмотреть. А так тоже больше домашний быт: дружим с ребятами, ходим друг к другу в гости, готовим дома. У многих семьи не рядом, кто-то вообще один — поэтому собираемся.

Плюс у меня нет машины, я живу в «Сириусе». До арены — восемь минут на самокате. Иногда такси, иногда с ребятами, кто рядом живет. Так что в быту все спокойно и просто.

— Ты говорил, что критика на тебя особо не влияет. Но было видно, что какие-то слова все-таки задели. Как ты к этому относишься?

— Знаете, почему-то о хорошем редко говорят, а о плохом — всегда. Ты приезжаешь, доказываешь все своей игрой и статистикой. А потом начинается критика — и ты уже не понимаешь, что еще нужно сделать, чтобы тебя хотя бы где-то похвалили.

Поэтому у меня нет прессы. Я честно ничего не читаю. Иногда, конечно, попадаются заголовки. Все равно заходишь в соцсети. Там много друзей, кто-то отдыхает, кто-то что-то выкладывает, Саша рекорд побил — интересно посмотреть. И иногда просто натыкаешься на этот бред и думаешь: ну и что дальше?

С Андреем Владимировичем [Разиным] мы поговорили, никакого конфликта нет. Проехали, забыли. Сказал — значит, сказал. Кто из нас без греха? Все ошибаются. Главное — признавать ошибки и идти дальше.

— Ты понимаешь, откуда вообще пошла эта репутация раздолбая?

— Не знаю. Может, из-за падения с квадроцикла. Может, из-за того, что мы с Кузей первыми заразились ковидом — хотя через неделю переболело полкоманды. Не знаю.
Что есть, то есть. Может, еще из-за того, что веселые интервью даем. Ну хоть почитать есть что.

— Можешь что-то рассказать про историю с падением с квадроцикла?

— Про падение? Да, легко. Мы с другом катались по болотам, а потом выехали на трассу — до дома оставалось минут шесть. Ехали спокойно, не гнали, просто начали набирать скорость уже после поворота. И в этот момент стуканул двигатель — квадроцикл резко остановился. Мы просто кувыркнулись и вылетели.

Мы были трезвые, вообще никаких вопросов. Просто такое стечение обстоятельств. Неприятная история, с осадком. Но у нас же любят все приукрасить, придумать лишнего. Мне даже здесь, в сборной, ребята вопросы задавали — я всем честно рассказал, как было на самом деле.

«Не хотел обидеть». Разин извинился перед Самсоновым за грубую шутку и дал новый шанс Кузнецову

— Серьезные травмы были?

— Только плечо. Ничего другого.

— Насколько серьезная травма?

— Достаточно тяжелая. Были проблемы с нервами — их немного перебило в плече. Понадобилось время, чтобы все восстановилось.

— В «Вашингтоне» после этого был разговор?

— Конечно. Понятно, что по голове за такое не гладят. Хотя в контрактах и не прописано, что нельзя заниматься экстремальными видами спорта. Но клуб потерял вратаря перед плей-офф, а у меня шел хороший сезон. Самому было очень обидно все это пропустить. Но что теперь — это часть моей карьеры, часть жизни. От этого никуда не деться. Переворачиваешь страницу и идешь дальше. Время назад не вернуть.

— После этого по-другому стал смотреть на многие вещи?

— Конечно. Очень быстро осознаешь, как все могло перевернуться. Могло ведь быть и гораздо хуже. Так что да, момент неприятный, но все прошли через это, сейчас все нормально.

— После такого на квадроцикл больше не садишься?

— Нет, больше не сажусь. Это очень непредсказуемая вещь. А когда появляются дети, уже совсем другие приоритеты. Уже не до этого.

Фото Getty Images

КХЛ и «Сочи»

— Насколько тебя вообще удивила лига? Говорят, что уровень заметно упал.

— Тяжело сказать, я не так много времени здесь провел. Посмотрите, сколько у нас уехало молодых, талантливых игроков — и многие из них там хорошо играют. Тот же Ваня Демидов, Грицюк. Произошел большой отток молодежи, и, скорее всего, это сильно повлияло. Но при этом сейчас подходит момент, когда звезды начнут возвращаться. Тот же Саша Овечкин, тот же Женя Малкин. Есть ребята, которые уже на подходе. Думаю, со временем многие будут приезжать обратно.

Раньше ведь как было: приезжали Илья Ковальчук, Павел Дацюк — за счет этого лига поднималась. А сейчас посмотрите, где-то играет хотя бы один хоккеист с большим опытом выступлений в НХЛ? Наверное, в этом плане есть свои нюансы.

Но я не хочу развернуто рассуждать на эту тему — это было бы некорректно с моей стороны. Я играю в этой лиге и стараюсь ее популяризировать. Алексей Морозов проводит большую работу, люди стараются. Не хочется критиковать. Наоборот, хочется пожелать, чтобы лига развивалась, чтобы здесь было больше молодежи. Пусть они развиваются здесь, а потом едут за своей мечтой — почему бы и нет?

— Павел Дорофеев ярко начал сезон, много забивает. Понятно, что сравнивать сложно, но по снайперскому таланту его иногда сравнивают с Овечкиным. Видишь сходство — в умении находить момент под бросок, особенно в большинстве?

— Да, особенно в большинстве это заметно. Но, если честно, сравнивать с Овечкиным пока некорректно. Наверное, он один такой в новом поколении. Паша только в начале своего пути.
Он хороший игрок, безусловно, и хороший парень — мы дружим. Но сравнивать его с Овечкиным пока рано. Просто рано.

— А против кого в НХЛ было играть сложнее всего? Был ли соперник, на которого смотришь и думаешь: как он вообще это делает?

— Да нет, таких много. В моей команде играли Мэттьюс, Марнер, Нюландер — уже этого достаточно. Если брать классический ответ — Макдэвид. Наверное, самый очевидный вариант. А когда я только пришел в лигу, там еще были молодые Кросби, Малкин, Летанг — это вообще какое-то сумасшествие. В большинстве ты просто не понимаешь, куда летит шайба. Такое ощущение, что они пас отдают с силой броска. Причем с любых позиций.

В каждой команде есть топ-звенья, против которых ты готовишься отдельно. Ты их персонально разбираешь с тренером вратарей, готовишься и морально, и тактически. Понимаешь, что где-то нужно играть ниже, не так агрессивно, потому что тебя могут просто вытащить из ворот.

Самсонов провел плохой сезон. Но причина неудач «Торонто» — не в нем

— Тебе всего 28 лет, но карьера уже богатая. Можешь ли ты сейчас сказать, что она удалась, или для этого нужно добиться еще чего-то?

— Сейчас есть мотивация, есть «Сочи». Посмотрим, что получится из этого сезона. Это большой вызов для меня. В 28 лет говорить, что карьера удалась, рано. Столько лет впереди, столько еще предстоит сделать, пройти столько предсезонок. Не будем загадывать. Может, после 28 она станет еще ярче.

Вообще, для вратарей 28 лет — это возраст, когда ты выходишь на пик. Уже нет волнения перед играми, нет угрызений из-за пропущенных шайб. Ты становишься эмоционально стабильным. Играть становится проще: меньше лишних движений, меньше энергозатрат. Ты уже понимаешь, как готовить себя и свое тело, травм становится меньше.
В молодости ты дергаешься, бегаешь, суетишься. Сейчас ты четко понимаешь, откуда тебе могут забить, а откуда — нет, где ты перекрываешь ворота, а где нет. Работа идет каждый день. Мы постоянно общаемся с тренером вратарей, обсуждаем упражнения, подготовку под конкретного соперника.

Андрей Анатольевич [Царев] работает со мной и в «Сочи», и в сборной. Под каждую команду ты готовишься отдельно. Где-то он подсказывает, где-то добавляет упражнения, где-то я говорю, что чувствую себя неуверенно в каком-то элементе. В этом возрасте проще выстроить диалог с тренером. Раньше было так: тренер сказал — ты сделал. Сейчас понимаешь, что это не работает. Нужно общение, уважение. Мы все в одной лодке и делаем одно дело.

— Когда появился вариант с «Сочи»? Ты вообще изучал команду?

— Когда появился этот вариант, я зашел на сайт, посмотрел турнирную таблицу, посмотрел состав — и все. Сказал: поехали. Вот и все изучение.

— Ты знал хоккеистов, которые там играют? Хотя бы понимал, кто это?

— Не так много, если честно. Не хочу никого обидеть. Я правда не читаю и не смотрю. Ты сделал свою работу на арене — и ушел, забыл про хоккей. Я для себя выработал такой рецепт: когда ты не читаешь всякую ерунду, не смотришь телевизор, не включаешь хоккей в свободное время, ты набираешь эмоции. А потом выходишь и выплескиваешь их на тренировке и в игре.

В обычной жизни у меня хоккея нет. Ну разве что с ребенком могу поиграть — и все. В остальное время хоккея для меня просто не существует.

— Ты вообще не смотришь НХЛ, как многие — обзоры с утра?

— Нет. Только свой хоккей. Свои игры, разбор соперников перед матчами — это часть рабочего процесса, и все это остается в ледовом. Я ушел с арены — значит, тема закрыта. Можете даже видео мне не присылать, смотреть не буду. Все, что осталось в ледовом, остается в ледовом.

— У тебя всегда был такой подход?

— Нет, это со временем пришло. «Торонто» очень хорошо этому научил. Там я еще смотрел хайлайты — обычно за завтраком. Включал нарезки команд, с которыми предстояли ближайшие игры. Просто смотрел, кто что делает, куда бросает. Сидишь, ешь яичницу, две команды посмотрел — и все. Но со временем и это ушло.

Фото ХК «Сочи»

История перед вылетом из Омска

— В Торонто и Монреале давление со стороны болельщиков и СМИ, пожалуй, максимальное. Ты это на себе сильно ощущал?

— Главное — себя не накручивать и не читать лишнего. Я это быстро понял. Первую неделю еще что-то почитал, а потом осознал: это гнилая тема, она тебя просто сожрет. Город тебя переварит как хоккеиста — и все. Поэтому я просто убрал это из своей жизни.

— А как с этим справляются звезды вроде Мэттьюса или Нюландера? Ведь там тебя узнают везде на улице.

— Ну у них это уже часть профессии. Они умеют дистанцироваться. А вообще, знаете, и в России узнают — в Омске, например, в аэропорту тоже все видят.

— Кстати, про Омск. Там была история, о которой много писали. Можешь рассказать, что на самом деле произошло?

— Да там все достаточно просто. Мы поменяли пять часовых поясов. После игры выпил снотворного, чтобы уснуть в самолете, — видимо, слишком рано.

— Ты жалеешь об этой истории?

— Конечно. Всем, кто за меня переживал, я приношу извинения. Это мой косяк, не уследил. Видите, вроде опыт уже большой, а в таких мелочах все равно можно ошибиться.

— Самое удивительное — что все это кто-то еще и снял.

— Ну да. Нашелся человек, снял, выложил — пропиарился. Что тут сказать.

Худший сезон Сорокина в НХЛ. Спад топ-вратаря — следствие проблем «Айлендерс»

— Это ведь был последний матч перед паузой?

— Да, уже начиналась пауза. Было три выходных дня, а потом — сборная.

— Понятно, что сейчас амбиции «Сочи» далеки от максимальных. Но много говорят, что уже в следующем сезоне команда может быть совсем другой — с иным бюджетом, другими возможностями, другим составом. Веришь, что «Сочи» может стать условной «русской «Флоридой»?

— Думаю, может. Вы правильно сказали — все упирается в бюджет. Насколько я понимаю, на следующий сезон он должен увеличиться. А при хорошем финансировании многие игроки захотят ехать в Сочи. Это курортный город, шикарная атмосфера, по сути — наш Майами.

Даже сейчас, притом что мы идем невысоко в таблице, люди на хоккей ходят. Понятно, что не все до конца разбираются, кто за какую команду играет, но приходят семьями, с детьми, просят сфотографироваться, узнают на улице. Я спокойно иду в магазин — и меня узнают. Это говорит о том, что в городе есть хоккейная жилка.

При правильных вложениях и хороших подписаниях Сочи вполне может стать таким же хоккейным городом, как Новосибирск, Челябинск или Магнитогорск. Я не удивлюсь, если сюда захотят приехать и сильные легионеры — сменить обстановку, поиграть в тепле, в комфортных условиях.