«В ЦСКА Тарасов склонил на свою сторону зачинщиков бунта, и они сдали игру «Динамо». Истории легендарного советского вратаря

Он был знаменитым вратарем. В 1959 году его первым из советских голкиперов признали лучшим в своем амплуа на чемпионате мира. А до этого были олимпийское золото в Кортина-д'Ампеццо (в 1956-м) и победа на дебютном для сборной СССР ЧМ в Стокгольме (в 1954-м). Еще девять раз он выигрывал чемпионат страны с командой, которая в те годы периодически меняла название — ЦДСА, ЦСК МО, ЦСКА...

Достижения Пучкова поражают еще и потому, что в детстве о хоккейной карьере он вообще не помышлял и впервые вышел на лед в официальном матче в 20 лет! До триумфа в Стокгольме оставалось четыре года...

— Вы начинали как футбольный вратарь. Несколько сезонов провели в ВВС. Что ж вас в хоккей-то потянуло? — спросил однажды Николая Георгиевича обозреватель «СЭ» Александр Кружков.

— Трудно поверить, но коньки и клюшку в детстве держал в руках от силы пару раз. В те годы многие летом играли в футбол, а зимой переключались на хоккей. Я же к нему был равнодушен.

Как-то после сезона тренер хоккейного ВВС Бочарников, с которым у меня были хорошие отношения, предложил съездить с его командой на сборы в Германию. Развеешься, говорит, заодно форму поддержишь. Там-то на тренировке он и решил проверить меня в воротах. Ладно, думаю, попробую. Вроде получилось. Меня сразу зачислили в ВВС третьим вратарем. И начал я, как все, совмещать, футбол с хоккеем. А на лед впервые вышел в мае 1950-го. Накануне под Свердловском разбился основной состав хоккейной команды ВВС, который летел на матч в Челябинск.

30 лучших вратарей нашего хоккея. Советская эпоха

— Когда узнали о трагедии?

— В два часа ночи дома раздался стук в дверь: «Тебя срочно вызывают к командующему». В приемной Василия Сталина сидели семь игроков, по разным причинам не полетевшие с командой. Заходим в кабинет. «Ваши товарищи погибли в авиакатастрофе», — сказал Василий Иосифович и зарыдал. Потом немного успокоился: «Но матч должен быть сыгран. Отправляйтесь в Челябинск».

— Когда окончательно распрощались с футболом?

— В 22 года. После того как в 1952-м на Олимпиаде сборная СССР, состоявшая из игроков ЦДКА, проиграла югославам, все футбольные армейские команды ликвидировали. По слухам — с подачи Берии, который курировал «Динамо» и хотел устранить конкурентов. Уцелела только команда МВО из класса Б. Туда меня поначалу и направили. Но Тарасов неожиданно пригласил в хоккейный ЦСКА. Я подумал: лучше бороться за золото в хоккее, чем болтаться непонятно где в футболе.

Фото Вячеслав Евдокимов

— Почему у подавляющего большинства игроков вашего поколения не сложилась послехоккейная жизнь? Многие спились, умерли в нищете, не дожив и до 60.

— К сожалению, нередко все заканчивалось именно так. Для Тарасова мы были лошадьми, которых гнали за победами и медалями. А когда кто-то выдыхался — его безжалостно отбрасывали в сторону и бежали дальше. Тарасов любил цитировать Пугачева из «Капитанской дочки»: «Лучше три года питаться живой кровью, чем сто лет мертвечиной».

О будущем никто не задумывался. Мы почти круглый год сидели на сборах, получая лишь 20 дней отпуска. Сценарий был всегда одинаковый. Приезжали компанией в санаторий. Жену с собой обычно брал только я. Ребята кидали сумки в номер и... неделю после этого я никого из них не видел. Отрывались на полную катушку. Вот и весь отдых. А к 30 годам становились алкоголиками и импотентами. Неудивительно, что у многих разрушились семьи.

— Но вы же не пошли по такому пути. Что мешало остальным?

— У меня была цель — стать лучшим и сделать в жизни как можно больше. Я испытывал потребность в духовном развитии. Иначе наверняка зашагал бы той же дорогой.

Я много читал, слушал классическую музыку, играл на мандолине. На сборах за несколько лет самостоятельно выучил английский. Иногда в зарубежных поездках даже выполнял роль переводчика. Правильно говорят: «Знание иностранного языка — это километр прочитанных книг». Мне удавалось отвлекаться от хоккея, и потому легче переносил дикие нагрузки, которые обожал давать нам Тарасов.

Он отказал Тарасову и ЦСКА и остался кумиром Ленинграда. Но в 29 его жизнь унесла трагическая случайность

— Как с ним работалось?

— Был такой случай. Решил он провести тренировку в бассейне ЦСКА. Мы должны были прыгать с 10-метровой вышки. Когда залезли туда и глянули вниз — все в один голос отказались. Тарасов обозвал нас трусами и сам забрался на вышку.

Мы замерли. Он подошел к краю. Было видно, что ему тоже не по себе. Но это же Тарасов! Разве мог показать, что чего-то боится?! И шагнул вниз. Вылезает из воды — живот кроваво-красный, отдышаться никак не может. Наконец произносит: «Ладно, не надо прыгать».

В этом эпизоде — весь Тарасов. Он был фанатом хоккея. Каждое утро вставал в шесть часов и готовился к тренировке. Его установки на игру невозможно забыть. Бывало, зайдет в раздевалку, напевая: «Это есть наш последний и решительный бой...» Садится. Молчит. Минуту, две, пять. Потом встает, махнет рукой: «А-а, вы и сами все знаете!» — и уходит.

— Тарасов был жестким?

— Нельзя не признать его заслуги как тренера, но человеком он был тяжелым. Если бы работал не в ЦСКА, а в обычной команде, с таким характером надолго бы там не задержался. Даже в ЦСКА на исходе сезона-1960/61 игроки устроили бунт.

Я получил травму, недели две в команде не появлялся. Приезжаю на базу, а там творится бог знает что — все игроки возбуждены, от табака дым коромыслом. Подлетают ко мне: «Пучок, ты за то, чтобы Тарасова снять?» Я в шоке: «А что такое?» — «Мы больше не хотим играть под его руководством». — «Ну, раз все «за», то и я — с вами».

Анатолий Тарасов.

Фото Олег Неелов

— Как же игрокам удалось свергнуть такую глыбу?

— А вы думаете, у Тарасова не было врагов и завистников в Спорткомитете и Министерстве обороны? Дальше события развивались так. На собрание приехал начальник ЦСКА. Все до одного выступили за отставку Тарасова. Его перевели на должность главного тренера Вооруженных сил. В ЦСКА сезон заканчивал Виноградов, которого позже сменил Бабич. Но через год Анатолий Владимирович вернулся. Произошло это после того, как мы проиграли «Динамо» 5:14, и Бабича сняли.

— Поражение было неслучайным?

— Да. Тарасов склонил на свою сторону некоторых зачинщиков бунта, и они сдали игру. Правда, едва снова возглавил команду, первым делом от них избавился...

А в том матче я поначалу не понимал, что происходит. Прежде за всю карьеру пропустил от «Динамо» не более десяти шайб. А тут с первых же секунд у моих ворот начались чудеса. Защитника расступались, позволяли расстреливать меня из любых положений. И после седьмой, кажется, шайбы я крикнул в сердцах: «Играйте сами». Ушел в раздевалку. Это черная страница в истории великой команды ЦСКА.

— Чуть позже и вы с Тарасовым не поладили. Что произошло?

— Вскоре после возвращения он сказал: «Коля, предлагаю тебе должность играющего тренера. Мы сейчас выгоняем Сологубова, Трегубова, Сидоренкова, Баулина, Копылова. На их места у меня уже есть кандидатуры». Я ответил: «Анатолий Владимирович, мы давно знакомы. Неужели считаете, что на это пойду?» Тарасов нахмурился: «Как знаешь».

Следующий матч я смотрел уже со скамейки запасных и понял: мои дни в ЦСКА сочтены. Пошел к Тарасову: «Об одном прошу — дайте доиграть сезон. Потом уеду в Ленинград». Но нарвался на отказ. До конца чемпионата оставалось семь матчей. У нас за первое место шла отчаянная борьба со «Спартаком». Соперники у ЦСКА были не самые сильные, это Тарасова и сгубило. Он думал, что справится и без Пучкова. Но мы проиграли четыре матча и получили лишь бронзу.

«Самолет разбился без меня». Памяти легенды великой хоккейной сборной СССР

— Тем не менее вас в тот год признали лучшим вратарем страны!

— Об этом узнал, сидя дома у телевизора. Потом мне рассказывали, что из ЦСКА в федерацию приезжала целая делегация. Просили не называть меня лучшим вратарем. Но их даже слушать не стали: «Ваши армейские дрязги нас не касаются». Для Тарасова, конечно, это был удар! А я в ЦСКА больше не появлялся. Уехал в Ленинград.

— Почему именно туда?

— Впервые побывал в этом городе в 1947 году. Влюбился в него раз и навсегда. Так что с родной Москвой расстался без сожаления. Недолго поиграл за СКА и стал тренером. В 1971-м мы впервые завоевали бронзовые медали.

...Николай Георгиевич Пучков скончался в 75 лет — 8 августа 2005-го в Санкт-Петербурге. Похоронен там же, на Северном кладбище. На памятнике высечены слова: «Хоккей — любовь и вся моя жизнь».