"Крис Саймон учил нас теории драк"

РОССИЙСКИХ ВРАТАРЕЙ В ЕВРОПУ НЕ ЗОВУТ

– Вы понимаете, почему сейчас вы без клуба?

– Пока – вообще нет вариантов. В межсезонье агент говорил о каких-то клубах, но шло время, а ничего не происходило. Если откровенно, не понимаю. Я надеюсь, что в ближайшее время все-таки будут изменения. Идут предсезонные матчи, кто-то кого-то не убедит, и меня пригласят. Но ситуация действительно непростая. Ладно бы я был возрастным. Мне только в ноябре исполняется 30 лет, а для голкипера это оптимальный возраст.

– Учишься контролировать себя.

– Да, становишься сильней в психологическом плане. Тебя не ломает неудачная шайба, плохой матч, критика в прессе. Это важное качество, которое приходит только с опытом.

– При этом у вас довольно неплохая статистика выступлений в Уфе?

– Я и по проценту отраженных бросков нахожусь вверху списка, у меня неплохой коэффициент надежности. Иностранные коллеги получают контракты с гораздо более плохими цифрами. Странно, конечно. Меня сейчас близкие, друзья поддерживают. Кто-то даже в шутку говорит, что моя карьера напоминает Форреста Гампа. Осталось только половить креветки во Вьетнаме.

– Да, карьера действительно зигзагами. Вы ведь даже в Польше поиграли.

– И уехал оттуда через десять матчей, потеряв одну зарплату. Несмотря на то что сейчас говорят, будто в Европе платят, все это не так. В той же Польше меня обманули по деньгам, и никому ты ничего не докажешь.

– Вы бы сейчас поехали в Европу?

– Российских вратарей туда особо и не зовут. Ладно бы существовал какой-то коридор. Но наших ребят нет в сильных чемпионатах, а там почему-то не рискуют обращаться к нашей стране. Хотя я скажу, что в высшей лиге полно вратарей, которые бы усилили любой клуб.

– Сергей Борисов после двух лет паузы вернулся в большой хоккей. Будет играть в Ангарске.

– Знаю, что Сергей очень хорошо готовился, и у него все получится. Я выступал за "Ермак". Знаете, это российский Монреаль по отношению к хоккею. Все тебя знают, все переживают за команду. Работать там очень комфортно.

НЕ ДУМАЮ, ЧТО СИЛЬНО УСТУПАЛ СВЕДБЕРГУ В "САЛАВАТЕ"

– О том, что уфимский клуб не собирается продлевать с вами контракт, стало известно сразу после вылета команды из плей-офф.

– Да, никаких переговоров не было. Мне сказали, что тренерский штаб не остается, а нового предложения не будет. На этом и разошлись.

– Вроде бы у вас была неплохая статистика.

– Но командный результат был не очень.

– Вы боролись за место в составе с иностранным вратарем. Знаю, что в большинстве случаев предпочтение в такой ситуации отдается легионерам.

– Ситуация менялась. В начале сезона постоянно играл Никлас Сведберг. Где-то в середине мы играли поровну, а в какие-то периоды я чаще выходил на лед. Но в конце регулярного чемпионата играл только швед. Но это понятно, ведь его готовили к плей-офф.

– Вы понимали, почему он играет больше?

– Размер зарплаты сказывался. Плюс у Сведберга опыт игры в НХЛ, и в клубе считали, что это принесет пользу. Но я не думаю, что так уж сильно уступал ему.

– Не исключено, что ваша судьба решилась в единственном матче в плей-офф, когда уфимцы хоть и обыграли "Ак Барс" 4:3, но вы были заменены после первого периода после того, как пропустили 3 шайбы.

– Мне трудно сказать, но я бы не стал называть это игру совсем провальной для меня. Там было такое стечение обстоятельств. На самом деле, если бы мы прошли казанцев, то про эту бы встречу никто и не вспоминал.

– В Уфе была напряженная обстановка в прошлом сезоне. Возможно, всю команду трясло из-за конфликта между менеджером и главным тренером?

– Поверьте, в раздевалке это вообще не обсуждалось. По крайней мере, я не помню, чтобы это вообще сильно обсуждалось среди хоккеистов. Там больше Игорь Захаркин переживал, но на игроках это совсем не сказывалось.

– В Уфу вы попали из Сочи. Наверное, сейчас можно сказать, что ошиблись с выбором нового клуба?

– Не думаю, что это была ошибка. Для меня это точно стало шагом вперед, я хотел проверить себя в сильном клубе. И не думаю, что мне должно быть стыдно за выступления.

– Я к тому, что если человек покидает сильный клуб, то у него есть предложения. Вы же в настоящий момент сидите дома.

– Агент рассказывал о каких-то предложениях весной. Тут был интерес, там. Но все варианты почему-то отпадали.

– Вы как-то заканчивали матч с тяжелейшей травмой.

– Не матч, а период. Во встрече против СКА очень неудачно ударился о штангу. Щитки сместились, и я повредил мышцу, которая мешала потом сидеть, стоять и ходить.

– А чего не заменились сразу?

– Никлас Сведберг был совсем "холодным" и не совсем правильно в такой момент уходить с площадки, когда твой коллега совсем не размялся. Есть же большой риск получить повреждение.

ОДНАЖДЫ МЕСЯЦ КОЛОТИЛ ГРУШУ. ГОТОВИЛСЯ

– Вы поиграли в знаменитом "Витязе", где было бойцов больше, чем играющих хоккеистов. С кем-то из тафгаев сдружились?

– С Крисом Саймоном. Он, конечно, боец, но и в хоккей играть умеет. И очень хороший человек. Помню, постоянно нам что-то рассказывал, показывал видео.

– Например.

– Идет драка. Крис нажимает на паузу после очередного удара и говорит: "Смотрите парни, вот этим ударом я сломал сопернику лицевую кость". Включает дальше, а бой продолжается еще секунд сорок. Представляете уровень драк в Северной Америке. Все это было весьма интересно. И, повторюсь, Саймон очень приличный хоккеист.

– Когда на площадку выходил Брэндон Сагдэн, то я смеялся. Да уже и на раскатке было очень весело. Он совсем ничего не мог.

– Сагдэн – один из тех, кто приехал в нашу лигу с определенной целью. Что вы от него хотели?

– Хотя бы уметь вести шайбу.

– Да зачем? Но ведь вы помните, он как-то даже забил. Радовался как ребенок. Помню, пришел в раздевалку и говорил: "Парни я лет семь не забивал, вы не представляете, что сейчас произошло".

– Не было лишь вратарей-тафгаев.

– А я едва не стал таким. Как-то сказали, что непременно нужна драка вратарей, надо готовиться. Я целый месяц ходил в зал, колотил грушу, готовился.

– Но что-то не срослось?

– На плей-офф меня отдали в "Атлант", а там бойцы уже были не нужны.

– Вы играли с Артемием Панариным, который в том сезоне за "Витязь" отличился лишь один раз.

– Да, он совсем молоденький был. Это же когда было-то! Я точно помню, что у него была отличная техника, но физически он был очень слаб. Вы тогда Артемия видели? Он же тоненький был совсем. Но я не удивлен, что он дорос до таких высот.