«Хочется представлять страну и показывать — все, чего мы достигли, возможно благодаря помощи государства». Интервью топовой пары Тутберидзе
Фигуристы-парники Анастасия Мухортова и Дмитрий Евгеньев, тренирующиеся в штабе Этери Тутберидзе под руководством Алексея Тихонова, стали одним из открытий сезона-2024/25. Молодые и техничные спортсмены завоевали внимание болельщиков — и уже два турнира подряд на их оценках трибуны кричат судьям: «Мало!» Но пока и своих ошибок на элементах хватает.
В декабре на чемпионате России пара Мухортова/Евгеньев остановилась в шаге от тройки призеров, а на прыжковом турнире поделили третье-четвертое места с Андреевой/Карповым (хотя по баллам были выше). Главное — они обогнали напарников по группе Бойкову и Козловского, и не исключено, что именно на Анастасию и Дмитрия будет сделана ставка в ближайшем будущем. Шанс доказать это — финал «Гран-при России» в Красноярске 14-16 февраля.
«СЭ» пообщался с перспективной парой — о поездке на Олимпиаду, как спортивный психолог помогает им в решении рабочих конфликтов и в чем секрет успеха штаба Этери Тутберидзе.
Здорово, что есть турниры, где спортсмены могут подзаработать
— Анастасия, Дмитрий, вас хорошо узнали по прыжковому турниру. Как вам сам турнир?
А.: — Мне очень понравился данный формат, мы впервые участвовали в чем-то подобном. Прикольно и непривычно выходить, зная, что все твои красивые жесты, хореография и катание не будут оценены, важны исключительно элементы. Готовились мы, естественно, с упором на технику элементов. В целом мне это понравилось. Что бы хотелось улучшить? Наверное, тот факт, что нет права на ошибку от слова «совсем». На все элементы дается одна попытка, и это немного ограничивает выбор нашей тактики. Думаю, было бы интереснее давать несколько попыток.
Д.: — Мне кажется, этот формат даже лучше, чем дуэль один на один. Нам понравилось, что все вместе выходят и соревнуются. Спасибо Первому каналу и федерации за организацию: размещение спортсменов, трансферы, удобную арену — все это нас порадовало. Здорово, что существуют такие турниры, где спортсмены могут во время сезона подзаработать, не сильно жертвуя подготовкой к другим соревнованиям.
А.: — Я бы еще добавила, что мы были очень рады попаданию в командный турнир. Пары выступали первыми, и мы смогли направить все оставшиеся силы на поддержку нашей команды. Получилось, что и сами выступили, и сокомандников поддержали.
— Как проходила подготовка к турниру?
А.: — Сначала мы переживали из-за того, что нужно уложиться во время, поэтому тренировали единые связки без остановок.
Д.: — Но за два дня до прыжкового турнира мы впервые включили секундомер и попробовали сделать то, что мы хотим, с микропаузами. В итоге у нас осталось около двадцати секунд; тогда мы поняли, что все успеваем и торопиться нам не нужно. Кроме того, на жеребьевке нам сказали, что отсчет времени начнется после того, как нас объявят. Когда мы понимали, что предыдущую пару уже объявили и вот-вот назовут нас, то уже начинали разгоняться и делали подкрут, когда таймер только начинался. Так что выполняли все практически в тренировочном темпе, но чуточку активнее.
— После выставления оценок многие болельщики выказали недовольство баллами, считая их заниженными. Как вы отнеслись к такой реакции публики?
А.: — Я не совсем поняла, что произошло и сколько баллов нам поставили. Только знала, что мы вроде бы сейчас уходим, но и это нам сказали уже после того, как убрали камеру и мы вышли за пределы льда. Даже в раздевалке я не понимала, переобуваться нам или нет. Такое смазанное впечатление у меня было после того, как мы выбыли из личного турнира.
Д.: — Похожая ситуация случилась с нами на чемпионате России после короткой программы, где я попытался, скажем так, чуть-чуть успокоить толпу. После этого прочитал в разных Telegram-каналах о том, что болельщики скандируют: «Мало!» — а Дмитрий встал и поддержал толпу (смеется). Так ситуация воспринимается с разных ракурсов. Конкретно на прыжковом турнире я был в замешательстве и, если честно, не знал, как поступить. На записи камеры видно, как я тянусь к Алексею Тихонову и спрашиваю, как нам быть.
А.: — Когда мы видели выставленные оценки, они ни о чем нам не говорили, потому что мы привыкли видеть баллы за короткую и за произвольную программы. А это оценка именно за технику и за конкретные элементы. Поэтому я не могла адекватно оценить, много это или мало, и было не очень понятно, как на это все реагировать.
Д.: — В любом случае приятно получать такую обратную связь от зрителей. Когда еще можно услышать, что московскую пару так сильно поддерживают в Питере? Это невероятно приятно, и хочется поблагодарить в первую очередь, конечно, болельщиков.
Не абстрагируемся от мирового фигурного катания
— Незадолго до прыжкового турнира появилась информация о допуске российских спортсменов на международные старты. Как отреагировали?
Д.: — Я помню, что мы узнали об этом в автобусе, когда смотрели выступление танцевальных пар по пути на каток. Я сказал об этом Насте, и она мне ответила: «Нам сейчас вообще не до этого, даже думать не нужно». Мне кажется, что с тех пор мы и не обсуждали эту ситуацию, потому что она не в наших руках и повлиять на нее мы не можем. Мы просто продолжаем делать то, что должны, а там будь что будет. Зачем нам переживать из-за того, что от нас никак не зависит? Поэтому мы пока спокойны.
— Если говорить о международных стартах: для вас важно выступать с флагом и гимном России?
Д.: — Если не будет других возможностей выступить на международных соревнованиях и это будет одобрено со стороны высших органов, тогда, наверное, такой вариант допустим. Но в России государство значительно вкладывается в наш вид спорта. Я не помню, когда мы с Настей последний раз сами покупали себе коньки, кроме каких-то экстренных случаев: федерация и школа всегда обеспечивают нас всем необходимым, в том числе программами и костюмами. Конечно же, хочется представлять свою страну и показывать, что все, чего мы достигли, стало возможным благодаря помощи государства.
— Сейчас следите за международными стартами? Кто впечатляет больше всего?
Д.: — Недавно я комментировал короткую программу у пар, так что, разумеется, мы следим за всеми видами. На чемпионате Европы смотрел всю произвольную программу у пар. Стараюсь следить за тем, что интересно именно мне. Настя смотрит практически все и иногда даже пересматривает. Мы не абстрагируемся полностью от мирового фигурного катания и внимательно следим за ним.
А.: — Я не успела посмотреть всех с начала, но восполню этот пробел. В этом сезоне особенно радовал Адам Сяо Хим Фа. Нравятся его постановки, которые он периодически меняет; катание прямо-таки захватывает. Эмбер Гленн тоже очень цепляет, именно в этом сезоне набрала форму и раскрылась как в техническом, так и в эмоциональном плане. В танцах вообще сложно выделить кого-то одного, я всех смотрю с отвисшей челюстью и восхищаюсь этим искусством. Программы у многих ребят интересные, ну и качество элементов радует.
— А насколько, по-вашему, необходимы ультра-си в парном катании?
А.: — На данный момент это, мне кажется, практически невыгодно.
Д.: — И нецелесообразно.
А.: — Да. Была бы другая стоимость — это другой разговор. На данный момент совсем нецелесообразно.
Д.: — Я думаю, что сложность этих элементов очень велика, а стоимость низкая, да и не оправдывает себя в том смысле, что это работа двух человек. Взять, к примеру, одиночное катание: если все фигуристы выйдут без ультра-си, то все исполнят свои программы чисто. Но парам до сих пор бывает трудно справиться с набором тройных элементов, потому что это работа двоих людей. Не всегда оба человека чувствуют себя отлично и тренируются каждый день, взаимодействуя друг с другом на сто процентов. Думаю, во-первых, это очень травмоопасно; во-вторых, даже если выучить элементы ультра-си и делать их, на данный момент, как Настя уже отметила, это нецелесообразно. Поэтому мы за ними сейчас не гонимся и развиваемся в другом направлении.
А.: — К тому же риск травмы велик не столько при исполнении элемента и работе над ним, сколько именно при изучении: это колоссальная нагрузка и на партнера, и на партнершу. Можно погнаться за несколькими баллами преимущества, а потом вылететь с какой-нибудь страшной травмой.
Если бы не вера тренеров, нашей пары уже не существовало бы
— Вы рассказывали о работе со спортивным психологом. Как специалист влияет на вашу карьеру?
Д.: — Наверное, мы бы не хотели слишком глубоко вдаваться в эту тему. Но самое частое, над чем мы работаем, — это над взаимоотношениями в паре. Над тем, как мы коммуницируем, чтобы это держать под контролем и не уходить в какие-то долгие разговоры на тренировках. Скажем так: в жизни есть известная проблема отцов и детей, а в парном катании — проблема мужчин и женщин. Наш психолог, великолепная Жанна Симак, проделывает с нами большую работу, помогая нам найти общий язык, и мастерски с этим справляется. Мы очень благодарны ей за эту поддержку.
А.: — В начале сезона у меня были проблемы, связанные с небольшими травмами, я звонила ей, и она помогала мне найти в себе силы, преодолеть трудности и двигаться дальше. Она вообще такой человек, что с ней и без всяких проблем приятно пообщаться и преисполниться оптимизмом.
— Можете поделиться каким-то секретом хороших отношений в парном катании? Вы катаетесь вместе чуть ли не дольше всех.
А.: — Думаю, нам это удается, в частности, благодаря Жанне. Чуть ли не со второго года совместных тренировок мы работаем с психологом по необходимости. Бывает, что мы не общаемся со специалистом по три-четыре месяца, а потом созваниваемся несколько раз за неделю, чтобы решить разные проблемные ситуации и рабочие конфликты.
Д.: — Добавлю, что очень помогает наша вера друг в друга и вера тренеров в нас. Психолог выполняет колоссальную часть работы, но если бы у тренеров не было веры в нас, то пара Мухортова/Евгеньев ужа давно перестала бы существовать. Я специально не выделяю никого, ведь для нас важен весь тренерский штаб.
— В чем преимущество тренерского штаба Этери Тутберидзе?
Д.: — Атмосфера настраивает на работу, очень важна дисциплина. Я уже много раз говорил и с удовольствием скажу еще раз: во-первых, здесь замечательный персонал и великолепные условия; во-вторых, рабочая атмосфера, в которой ты чувствуешь, что если немного выпадаешь из ритма, в котором все тренируются, то начинаешь отставать, это подстегивает и заставляет осознать, что ты где-то просчитался и нужно скорее приступить к работе.
А.: — Есть ли какой-то секрет тренерского штаба? Наверное, нет. А если и есть, то мы его еще не познали (смеется). Это постоянная работа. Больше 90 процентов наших тренировок проходят с Алексеем Тихоновым: он с нами и в зале, и на льду, и сложно вспомнить какие-то тренировки, где его не было.
— Этери Георгиевна принимает участие в этом процессе? Какой самый ценный совет слышали от нее?
Д.: — Этери Георгиевна регулярно посещает наши тренировки, особенно перед соревнованиями, когда начинаются усиленные прокаты. Она обязательно контролирует все и оставляет свои ценные комментарии.
А.: — Самый ценный совет — это, наверное, почаще прыгать. Этери Георгиевна любит ласково называть нас танцорами, потому что, как она на нас ни посмотрит, мы отрабатываем либо программу, либо дорожку. Она говорит: «Танцоры, хватит уже скользить, давайте прыгать!»
— А вам как спортсменам больше нравится работать над прыжковыми элементами или над программой в целом?
А.: — Мне нравится делать все вместе на каждой тренировке примерно в равном соотношении. Сначала красиво покататься, потом попрыгать, себя потренировать, поделать парные элементы, прокатать программу и в конце отрабатывать уже исключительно заходы и различные нюансы. Когда все складывается, это доставляет огромное удовольствие.
Д.: — Вообще сложность работы тренером заключается не только в том, что он приходит на каток утром и уходит поздним вечером, но и в потраченных силах и эмоциях: нужно находиться на льду, давать какие-то советы и контролировать тренировочный процесс. На тренировке должно отрабатываться все, то есть надо уметь переключаться. Можно хоть упрыгаться, но кататься все равно будешь как деревяшка. Наш тренерский штаб образует особую синергию прыжков, дисциплины, скольжения, красоты и всего прочего. Суть в том, чтобы на тренировках совмещать все эти качества.
— Сами бы хотели работать тренерами?
А.: — Раньше я думала, что работа тренером будет неподходящей для меня, потому что она отнимает очень много сил и времени, этим нужно просто жить. Если тебе это не нравится, то заставить себя работать с полной самоотдачей попросту невозможно. Я думала, что это не мое и я буду хореографом. Но какое-то время назад благодаря учебе на тренера в институте, где я посетила различные занятия, у меня в голове что-то щелкнуло, и я поняла, как мне стоит сейчас улучшить свои тренировки и проработать какие-то моменты. Увидела положительную динамику, и результат не заставил себя долго ждать. Думаю, что все-таки у меня получится быть тренером, если почувствую, что у меня к этому лежит душа.
Д.: — Я окончил то же направление, на котором сейчас учится Анастасия. У меня есть небольшой опыт в тренерстве, но я работал скорее с любителями, ведь им не нужно уделять столько времени, сколько необходимо профессионалам. У любителей нет необходимости кататься всегда, буквально 24/7. Сейчас я учусь в магистратуре на спортивной дипломатии, может быть, это и будет моим запасным вариантом, если даже не основным.
Я попробовал комментировать фигурное катание, и мне это катастрофически понравилось. У меня было желание попробовать это, и я знал, что мне это когда-то понравится, так что остался в восторге! Может быть, это одна из тех вещей, которыми я бы хотел заниматься в будущем. На самом деле есть масса возможностей, за что я и люблю наш вид спорта. Он очень вариативен: если человек занимается бегом, то после завершения карьеры он сможет только пойти на тренера, чтобы работать с другими бегунами. У нас, кроме этого, можно пойти в комментаторство, кататься в шоу, стать хореографом. Всегда же лучше, если есть выбор: надо пользоваться им, пока есть такая возможность.
Надо всегда быть в хорошем настроении и прилично одетыми
— Медийность фигурного катания как-то сказывается на вашей жизни? Часто узнают или просят сфотографироваться?
А.: — Помню первый раз, когда меня узнали не на соревнованиях, а просто на улице: я разговаривала по телефону, а две женщины подошли ко мне, пожелали успехов и поддержали. Я тогда еще и в капюшоне была! Видимо, они как-то узнали меня по одежде. Также один раз меня узнал бариста в кофейне и даже попросил сфотографироваться. Мне было безумно приятно! Я понимаю, что вскоре уже нельзя будет просто слиться с толпой и жить спокойно и, возможно, пора готовиться к этому. В фигурном катании много болельщиков, и многие узнали нас именно после прыжкового турнира, это было приятно. Надо всегда быть в хорошем настроении и прилично одетыми! Но такая медийность еще и подстегивает к тому, чтобы стараться и больше тренироваться.
Д.: — Да, но и этим тоже надо заниматься. Анастасия что-то регулярно выкладывает в социальные сети и снимает, а у меня какая-то апатия к этому, мне до Насти очень далеко. Захожу кое-куда раз в полгода, могу что-то выложить, но это происходит очень редко. Многие знакомые говорили, что мне нужно завести Telegram-канал, потому что мы становимся более популярными. А я понимаю, что его нужно будет вести, а если не делать этого, то все очень быстро пропадет.
А.: — Это определенная ответственность, это то дело, на которое нужны ресурсы и время, которые далеко не всегда удается найти. Я даже иногда замечаю, что в выходные я всем делюсь, а когда начинаются тренировки, просто понимаю, что устала, и даже некогда зайти и полистать ленту, но все равно нужно находить время и чем-то делиться.
— Трудно ли вам совмещать тренировки с учебой?
А.: — Думаю, что совмещать не очень-то получается. Отпрашиваешься с тренировки — там недовольный тренер, а приходишь в институт — там недовольный преподаватель. Злятся из-за того, что ты приходишь, хотя раньше не приходил.
Д.: — У Насти ситуация полегче, она учится на заочном отделении. Я студент очной формы, что, конечно, труднее. Но вуз все-таки физкультурный, поэтому руководство и преподаватели стараются хотя бы немного идти навстречу.
— Чем любите заниматься в свободное от тренировок время? У Насти, например, есть отдельная страничка в интернете с брошками.
А.: — Да, меня очень радует, когда кому-то нравятся мои работы: это мотивирует меня как творческую натуру завершить свои проекты, которые остаются в подвешенном состоянии. Когда у меня нет желания создавать что-то уникальное, я просто рисую картины по номерам, чтобы немножко разгрузиться. Люблю смотреть разные сериалы, чтобы как-то отключиться от фигурного катания, потому что оно постоянно циркулирует у меня в голове.
Недавно открыла для себя возможность ходить на танцы и теперь в выходные стараюсь посещать разные студии в поиске того, что мне по душе. Танцы помогают и в тонусе себя держать, и отключать голову, позволяя телу двигаться так, как оно само хочет. Что бы я посоветовала посмотреть? Я предпочитаю сериалы, хотя я их не очень внимательно смотрю, так как параллельно вышиваю. Советую «Бумажный дом»: там при просмотре даже не получалось оторваться от экрана. Недавно на одном дыхании посмотрела два сезона «Игры в кальмара»: я люблю напряженное, остросюжетное кино. У меня в голове даже засела музыка из этого сериала! (Смеется.) Поставить программу под нее? О программе мы не думали, скорее показательный номер. Сейчас Лара Наки Гутманн катает короткую программу под «Игру в кальмара», и в начале сезона мне это казалось чем-то сомнительным. Но на чемпионате Европы я уже оценила и костюм, и музыкальное сопровождение — так изменилось мнение после просмотра сериала.
Д.: — Если я не учусь и не тренируюсь, то изредка играю в компьютерные игры с друзьями. Кроме того, я заядлый банщик: каждую неделю обязательно иду в баню с товарищами. Это не только позволяет увидеться с друзьями и приятно поболтать, но и восстановить организм и тело. Куда бы посоветовал сходить? «Наши бани», «Калитниковские бани», «Варшавские бани». И хватит, наверное.
— Каковы ваши цели на финал «Гран-при»?
Д.: — В целом ничего нового: хотим хотя бы разок уже показать чистую произвольную на публику.
А.: — Короткую тоже нужно хорошо показать, хотим повысить лучший результат сезона и раскрыться в программе еще больше.
— Есть любимый город для выступлений?
Д.: — Красноярск мы определенно любим, потому что там мы впервые взяли бронзу юниорского первенства России. Это было очень неожиданно: мы чисто откатали произвольную и поднялись с седьмого места на третье.
А.: — Мы не любим только перелет туда, он очень тяжелый. В «Юбилейном», кстати, тоже уже много раз выступали, там такая домашняя атмосфера.
Д.: — Наверное, у нас нет таких побед, как, например, у Максима Транькова в Сочи: для него этот город стал вторым домом на всю жизнь, мне кажется. Тем не менее никогда не было такого, чтобы, приходя на какую-то арену, мы не хотели там кататься. Мы везде получаем удовольствие, даже если есть какие-то проблемы.
А.: — Зачастую бывают проблемы с зоной для разминки, низкие потолки или небольшое пространство. Тогда приходится испытывать некоторые сложности.
Д.: — Тем не менее на арену и лед это никак не влияет, поэтому мы не переносим наши успехи или неудачи на площадку.
Блиц
— Давайте напоследок блиц. Утренние или вечерние тренировки?
А.: — Утренние.
Д.: — Вечерние.
— После тренировки сходить на прогулку или отдохнуть дома?
А.: — Я бы совместила — погуляла, а потом бы отдохнула дома.
Д.: — Отдохнуть дома.
— Бассейн или тренажерный зал?
А.: — Бассейн.
Д.: — Бассейн.
— Кардио или силовые тренировки?
А.: — Силовые.
Д.: — Силовые.
— Параллельные прыжки или выбросы?
А.: — Выбросы.
Д.: — Выбросы.
— Чай или кофе?
А.: — Кофе.
Д.: — Чай.
— Жить в мегаполисе или за городом?
А.: — В мегаполисе.
Д.: — Пока тренируемся — точно в мегаполисе.
— Собаки или кошки?
А.: — Кошки.
Д.: — Собаки.
— Пирсинг или татуировки?
А.: — Пирсинг.
Д.: — Татуировки.
Лопухня,... - кто кому больше западла и у кого злее оно будет .........ноги поотдпвливаем в метро и не только
09.02.2025
Пиндосовский прихвостень
Извините, ребята, пока что, мы в другом месте показываем — "все, чего мы достигли, возможно благодаря помощи государства". Намедни, вот, осликов показывали.
08.02.2025
RSS