«Всегда хочется открыть дверь с ноги». Интервью сильнейшего российского ски-альпиниста

В программе Олимпиады 2026 года в Италии будет новый вид спорта — ски-альпинизм. Отбор на Игры идет прямо сейчас, на этапах Кубка мира, куда в нейтральном статусе допустили российских спортсменов. Отбор проходит в одной дисциплине — спринте, и на этапе Кубка мира в Азербайджане с 10 по 13 января стадию квалификации у мужчин там преодолел только один российский участник — Никита Филиппов. Впрочем, дальше четвертьфинала Никите пройти не удалось. О том, как сложились путь на Кубок мира, борьба и ошибки, какие есть возможности роста результатов, Никита поговорил с «СЭ».

Косых взглядов не заметил

— Какие эмоции после двух соревновательных дней?

— Рад, что получилось выбраться на международную арену, где не выступал три года, начиная с чемпионата Европы в феврале 2022 года. Но тогда я был не в лучшей форме и плюс выступал по юниорам. Конечно, было интересно посмотреть, остался ли я конкурентен. Многие юниоры, выходя из своего возраста, теряются на фоне взрослых спортсменов в первые годы. Мне пока 22, но удалось составить конкуренцию, несмотря на то, что опыта именно плотной борьбы, увы, нет.

В России я убегаю первым со старта и дальше всю дистанцию прохожу один с большим отрывом. А здесь была контактная борьба, удалось ее почувствовать. Совсем другие ощущения. Конечно, хочется большего. Но, как сказал мой друг: всегда хочется открыть дверь с ноги, но не всегда это получается.

— Ошибки были?

— Каких-то больших ошибок в спринте и на вертикальной гонке я не допустил, это точно. Нюансы изучил, например, на вертикальной гонке выбрал не лучший вариант камуса, шерстяной подложки на лыжу, чтобы та не скользила, когда нужно бежать в гору. Я взял слишком «держащий» вариант, а в начале гонки был небольшой уклон на 25 метров вертикального спуска. И там соперники ехали, а я бежал классикой под гору. В результате после этого спуска пришлось выбираться с сороковых мест, догоняя остальных, потерял секунд двадцать. Будем считать это опытом.

Лед тронулся? Ски-альпинисты первыми из россиян смогут отобраться на Олимпиаду-2026

— Трясло?

— Сам удивлен, что совершенно не волновался. Причем это не полное выгорание, когда тебе уже все равно, наоборот, думаю, что подошел к старту в оптимальном состоянии. Воспринимал все это как обычный старт, где-нибудь в Магнитогорске. Был уверен и в силах, и в технике, и в инвентаре. Отлично поспал перед стартом, часов 12.

— Скорости соперников удивили?

— Это было ожидаемо. Мы все равно следили за ними, оценивали трассы, набор высоты, сравнивали с собой. Есть нюанс, что в России обычно соревнования проходят близко к уровню моря, а здесь была гипоксия, так как выступали в горах. Трасса, которую предложили организаторы этапа в Азербайджане, достаточно крутая по градиенту, мы в России на таком рельефе выступаем часто. Для сравнения, в прошлом году я бежал коммерческую гонку в Куршевеле, и она была достаточно пологая. И в Европе такое часто бывает.

— Гипоксия накрыла?

— Нет, я приехал с Эльбруса, акклиматизирован. Плюс есть хороший опыт выступления и тренировок на высоте.

— Ты говоришь, что наблюдали за гонками соперников. Как в ски-альпинизме заочно соотносят результаты, ведь все трассы разные? Скорость вертикального восхождения?

— Если есть опыт выступления с конкретными людьми, то можно понять, какой результат ты бы показал на трассе, где они выступают. Ты знаешь, примерно насколько ты сильнее их или слабее. Если сравнивать со знакомыми спортсменами не получается, то, да, можно смотреть скорость вертикального восхождения. У легкоатлетов, например, смотрят темп, скажем, 3 мин./км. У нас получается три минуты на вертикальные сто метров. Конечно, это зависит от трассы, на крутой дистанции вертикальный набор будет хорошим, особенно если выступаешь на уровне моря или близко к нему. Если трасса пологая, то набор в принципе не может быть большим.

— Как вас встретили другие участники?

— Косых взглядов не заметил, все, за одним исключением, очень лояльны. Ребята, с которыми мы бегали еще по юниорам на чемпионатах, Кубках мира и юношеских Олимпийских играх, очень хорошо общаются и помнят. У нас небольшой вид, можно сказать, что все друг друга знают. Хотя, конечно, тех, кто ниже тридцатых мест бегает, могут не запомнить, как, например, казахстанскую сборную, которая приехала в Азербайджан на свой первый Кубок мира. Но все дружат и помогают друг другу в случае проблем. Нет злости, даже на гонке люди стараются не мешать друг другу умышленно.

Про исключение — есть одна группа, которая против нашего выступления на международных стартах. Это люди, ведущие сервис SkiMoStats, где публикуются результаты стартов со всего мира. Они очень популярны, раньше появлялись на всех стартах, помогали спортсменам, в том числе предлагали до 2022 года поддержку мне. Но сейчас, когда мы начали куда-то выезжать на коммерческие соревнования, они не включают нас в протоколы. Например, на вертикальной гонке я был 11-м, но в их протоколе будет идти десятое место, а затем двенадцатое. Русских как бы не существует. Меня они пару лет назад заблокировали в соцсетях, и от друга узнал, что выложили пост с требованием убрать нейтральных спортсменов, потому что они не нейтральные. Это единственные в нашем сообществе, кто выступает против нас. Там поляк и, кажется, два словака.

Фото соцсети

Мечта — выиграть Олимпиаду

— Когда ты принял решение получать нейтральный статус?

— В марте 2024 года международная федерация приняла решение о допуске нейтральных спортсменов. Выпустили декларацию, которую нужно было подписать и сообщили, что за обработку заявки на статус нужно будет заплатить пять тысяч евро. Мы все, конечно... удивились. Я тогда подумал, что, учитывая сумму, буду единственным, кто подаст заявку, как самый мотивированный с точки зрения зарабатывания олимпийской лицензии и поездки на Игры. Но так получилось, что уже пять человек у нас статус получили и еще двое находятся в статусе его ожидания.

В общем, летом я задал вопрос в международную федерацию о конкретных действиях, необходимых для получения допуска. Они ответили, что все подготовят, но, видимо, из-за юридических проволочек процесс затянулся. Декларацию я заполнил, она совершенно лояльная, ни от чего отказываться не требуют. Более того, уже здесь, на Кубке мира, нам сказали, что мы имеем те же права, что и остальные участники. Просто чуть больше обязанностей в плане публичных высказываний, но при этом никаких запретов на общение со СМИ нет.

После приезда на Кубок мира провели дополнительный допинг-контроль у всех, кроме Варвары Прохоровой, потому что она уже сдавала такую пробу в Куршевеле, на первом этапе, где нас не было. Инспекторов, правда, не хотели пускать в гостиницу, но они прорвались. Форму, в которой мы выступали, согласовали заранее, это личные вещи каждого, у меня нашлись варианты черного, синего и голубого цветов, проблем не возникло, покупать ничего не пришлось. Уже в Азербайджане провели небольшое собрание, напомнили, что в экипировке сборной России ходить нельзя.

— Пять тысяч евро где взял?

— Это мои личные деньги, потратил почти все призовые, все, что было. Перевод сделал через друга, у которого есть счет в казахстанском банке. Все нормально дошло.

— Как воспринимал публичные высказывания в адрес нейтралов? Весной и летом они были еще порой довольно жесткими.

— Сомнений не было, как только узнал, что можно получить статус, то понял, что буду подаваться, не смутила даже сумма, готов был отдать все, что есть. Моя мечта — выиграть Олимпиаду, и когда есть мечта — ничто ей не помешает, даже такие высказывания. Главное, что меня поддерживают моя семья и друзья и я сам не против выступать в нейтральном статусе. Тем более что все и так знают, откуда мы.

— Точно знают?

— Конечно. Все в курсе, откуда ребята, у которых нет флага напротив фамилии. Как по мне — это еще больше привлекает внимание к атлету. Международная федерация сказала, что они стараются нас максимально защитить, потому что мы спортсмены, которые хотят выступать с лучшими.

Россиян на международной арене все больше. Санкции снимают?

— На Олимпиаде в Италии будет спринт. При этом он считается синтетической, чуждой классическому ски-альпинизму дисциплиной?

— Да, верно. Спринт — дисциплина, созданная для зрелищности. Никому не интересно смотреть на спортсменов, которые ушли куда-то далеко в горы и затем съехали на финиш. Нужны интриги, падения, живая борьба в прямом эфире. Например, в Азербайджане один из фаворитов шел первым в квалификации, но упал на спуске и не прошел дальше, даже не стал финишировать, потому что время было уже потеряно. Это создает интерес для простых зрителей. А настоящий, классический ски-альпинизм — это индивидуальная и командная гонки, первую называют «королевской».

— Учитывая, что на Играх будет спринт и отбираться на них нужно через спринт — подготовку пришлось менять?

— Да, немного. Но так как я еще молод, мы с отцом, который является моим тренером, нарабатываем в основном аэробную базу. Акцент больше на аэробную мощность, нежели на анаэробную. Думаю, что на Игры у меня получится отобраться, и тогда уже, перед олимпийской зимой, будем целенаправленно готовить спринт. В данный момент я скорее универсал — 19-й на спринте, 11-й на вертикальной гонке.

— Следующие этапы КМ будут в Европе. Что у вас с визами?

— Все вышло отлично. Мне, Павлу Якимову и Алексею Федорову открыли многократный итальянский «шенген» с 25 января по 25 апреля, то есть до конца сезона Кубков мира. 45 дней пребывания, нужно будет подгадывать, чтобы не превысить этот лимит, уезжать между стартами за пределы Шенгена. Единственные, у кого до конца сезона виз не хватит, — это Варвара Прохорова и Дарья Зинченко, у них они заканчиваются в конце февраля, нужно будет получать новые.

На третий этап Кубка мира в Андорру мы не поедем, потому что там нет спринта, только индивидуальная гонка и эстафета. На эстафеты нас пока не допускают. Поэтому будем готовиться к четвертому, который пройдет в Испании, где в программе спринт.

Фото соцсети

Фтор запрещен, но никто не проверяет

— С инвентарем есть проблемы?

— Лыжи для ски-альпинизма такие же, как и для ски-тура. Это облегченная модель по сравнению с теми, что используются для горнолыжного спорта. Одна лыжа вместе с креплением не может весить меньше 780 граммов у мужчин, это проверяют. В реальности вес получается 800-850 граммов. На лыжах есть кант, мы, как и горнолыжники, точим его под определенным углом. Но кант меньше, поэтому держание слабее, закладывать виражи, как в слаломе, нельзя — можешь соскользнуть. Горнолыжники тоже соскальзывают, когда на наши лыжи встают. Поэтому и техника спуска у нас отличается, плюс мы же спускаемся после тяжелой физической нагрузки, когда болит все: пальцы, руки, ноги. Лактат 20 ммоль/л. Гипоксия. Это накладывает отпечаток на движения.

Здесь на вертикальной гонке в субботу, когда забежали все очень плотно, у меня после финиша голова кружилась. Мы все лежали, я глаза закрыл, голова кружится, фотографы бегают, технические специалисты лыжи забирают на проверку.

— Очень хорошо выступила сборная Китая, это ожидаемо?

— Да. Их тренирует Андреа Франди, мы с ним еще на Камчатке бегали в 2018 году, когда была индивидуальная гонка на вулкане. И как раз с тех пор он начал работать с китайцами, сначала с юношами, под юношеские Олимпийские игры. За два года они отобрали спортсменов, вывозили их на круглогодичные сборы, куда с командой ехали даже учителя, чтобы проводить уроки. Сам Франди вскоре женился на китаянке.

После юношеских ОИ ту молодежную команду распустили, и Франди начал работать со взрослыми. Они базируются на перевале Стельвио в Италии и там, на леднике, уже в октябре встают на лыжи. Естественно, готовятся и в Китае. Вывозят пять мужчин и пять женщин, есть довольно сильная юниорка. В общем, команда набирает обороты, это видно, итальянский тренер передает свой опыт.

«Снятие всех ограничений по допуску». Отмена санкций в спорте объявлена «национальной целью до 2030 года»

— Учитывая, что даже китайцы сидят в Европе, хватает ли в России условий, чтобы готовиться к стартам высокого уровня?

— Условия есть. На Эльбрусе неплохо, там есть гипоксия. В Красной поляне. На Камчатке отличные условия, мы там год назад готовились на Авачинском вулкане, хорошая база, 1100 метров над уровнем моря, мы там весь июль тренировались. В Магнитогорске неплохо, но там, правда, нет высоты.

— Кстати, про Камчатку. Учитывая, что ты там родился, были варианты пойти куда-то кроме лыжных видов?

— Нет. Сначала я пошел в биатлон и лыжные гонки параллельно. При этом все, что связано с лыжами, я в детстве ненавидел. Но мой друг пошел на биатлон, и я присоединился к нему, потому что мы все время соперничали во всем. С 2014 года начал совмещать биатлон и лыжи со ски-альпинизмом, а в 2017-м полностью ушел в ски-альпинизм. Дело в том, что в биатлоне вообще не было выездов за пределы Камчатки, хотя обещали — я выигрывал, был чемпионом края.

В 2017 году Лариса Анатольевна Соболева, камчатский тренер по ски-альпинизму, предложила мне поехать в Италию на чемпионат мира. Ну, естественно, я согласился, это был мой первый выезд в красивые горы. Я полноценно ушел в ски-альпинизм и в дальнейшем биатлон бегал уже очень редко. При этом получил улучшение функциональных показателей, в какой-то момент, когда уже винтовку год в руках не держал, я выиграл спринт с девятью промахами.

— Соревновательной практики хватает, если говорить про условия острой конкуренции?

— Думаю, крайне важно выезжать на старты, где такая конкуренция есть. Конечно, я стараюсь делать это и на российских гонках, но там конкуренции нет. Но раньше я постоянно на Кубки мира не выезжал, поэтому даже не могу сказать точно, насколько мне это поможет. Обычно ездили раз в год, например, на чемпионат мира. Отбегаем там несколько гонок и затем возвращаемся в Россию. А сейчас стартовать нужно каждый месяц и по несколько раз. Мне кажется, можно хорошо прибавить, пробить скоростной порог.

Фото соцсети

— Есть сложности с инвентарем из-за санкций?

— Небольшие, с его доставкой. Не весь топовый инвентарь, который я бы хотел, можно быстро и без заметных переплат доставить в Россию. А вообще, все снаряжение отличное, мне нравится. Конечно, можно было довести ботинки и лыжи до топовых последних моделей, но это уже нюансы, знаете, можно сравнить с покупкой последнего айфона в плане жизненной необходимости, если у тебя и так есть работающая предыдущая модель.

— Я задал вопрос про инвентарь, потому что ты после спринта сказал, что по три секунды проигрывал соперникам на спуске. Это много.

— Я пересчитал потом, получилось, что основное отставание было на верхней перестежке. Соперники делают ее очень быстро. Есть предположение, что в Европе спортсмены могут постоянно тренироваться в соревновательных комбинезонах, потому что тепло. А в России холодно, мы надеваем еще что-то, чтобы не замерзнуть и, таким образом, отработать перестежку в аналогичных объемах не можем. В принципе, это можно рассматривать как точку роста.

На спусках были примерно на равных, кого-то даже обыграл. Но сервис у иностранцев немного лучше. И что-то мне подсказывает, что на спринте кто-то из соперников использовал высокофтористые парафины, в отличие от нас.

— Стоп. Фтор же запрещен.

— Да, запрещен. Но аппарата для проверки у международной федерации нет.