«Зачем Хабиб вопросы толпой решает?» Лобов собирается отомстить Нурмагомедову и Тухугову, будет большой бой
Артему Лобову 11 августа исполнится 39, казалось, что он не вернется в бои, однако в понедельник громыхнула новость — 3 октября Лобов выйдет по правилам ММА против Зубайры Тухугова. Они должны были подраться еще в октябре 2018-го, но тогда Тухугова дисквалифицировали за кипеж после поединка Хабиба и Макгрегора, а потом Лобов ушел из UFC в кулачку.
Лобов очень рискует. Он был хорош в кулачных боях, но никогда не считался топом в ММА (рекорд 13-15-1). Он не проводил боев по правилам ММА почти семь лет. У него нет такой борьбы, как у Тухугова. У него нет таких спарринг-партнеров, как у Тухугова. Он старше Тухугова на пять лет. Однако именно Лобов стал инициатором этого поединка — потому что хочет отомстить за то, что случилось в Бруклине в апреле 2018-го — когда Хабиб со своей командой окружили его в отеле (был там и Тухугов). Для Лобова этот бой настолько принципиален, что он готов биться забесплатно. Во вторник вечером мы созвонились с Артемом.
«Отдам гонорар тренерам и пожертвую, скорее всего, детскому дому»
— Асланбек Бадаев выложил переписку с вами, где вы сказали ему, что принципиально хотите подраться с Зубайрой Тухуговым забесплатно — в АСА. В PFL будете забесплатно драться?
— Я видел его комментарии, что я блефую или еще что-то. Сначала я действительно связался с АСА, они мне обратной связи не дали, но потом записали это интервью, где сказали, что Тухугову это неинтересно. Сейчас зачитаю, как вообще шло развитие этого боя с Майком Коганом (вице-президент PFL. — Прим. «СЭ»).
Мне пишет Майк Коган: «Привет, Артем, это Майк из PFL. Я слышал, что ты хочешь драться с Зубой в Дубае 3 октября». Я ему сразу ответил: «Майк, от меня ответ «Да». Он: «О, это было очень быстро. Какие деньги ты бы хотел?» Я ему: «Майк, для меня это не коммерческий бой, я здесь буду драться за свою честь». Он: «Хорошо. Как насчет «50 плюс 50»?» Я ему говорю: «Я хочу «ноль». Присылай мне прямо сейчас контракт с гонораром «ноль», и я его прямо сейчас подпишу». Он мне: «Слушай, «ноль» мы не можем, такого не может быть. Давай посмотрим, будет ли Тухугов драться, и я вернусь к тебе». Потом он вернулся, и я ему на это ответил: «Дай Тухугову сверху «50 плюс 50», которые ты мне предлагаешь, — чтобы он обязательно принял этот бой». Он мне смайлик прислал, просто посмеялся.
Лобов хочет отсудить у Макгрегора 7,5 миллиона: «Я был верным другом, придумал идею его виски, а он ничего не заплатил»
Потом он мне ответил: «Они согласились, все нормально, все четко, пришли мне паспорт для контракта. Единственное — они просят, чтобы вес был 75 килограмм». Я ему ответил: «Хоть 85 килограмм, мне безразлично, я на любые условия готов». Потом мне прислали контракт, и я его сразу же подписал. Мне Майк сказал объявить бой, сказал: «Давай-давай, нам этот бой интересен, раскручивай его».
— Что будете делать, если PFL все же выплатит вам гонорар: вернете его обратно как-то, заберете себе или потратите на, условно, благотворительность?
— Да PFL так и так заплатят. Они сказали, что у них так положено — что не может быть бесплатно. Конечно, заплачу всем своим тренерам, они не должны работать бесплатно. И, конечно же, планирую пожертвовать детскому дому. Еще точно не решил, куда именно, но, думаю, в детский дом или на помощь именно детям.

«С удовольствием зарубился бы с Тухуговым на голых кулаках. Но по ММА — честнее»
— А почему такая принципиальность? До такой степени, что готовы драться за «ноль»?
— Потому что то, что случилось тогда в Нью-Йорке... Хабиб сначала подошел ко мне один. Мы с ним вопрос решили, переговорили. Он спросил: «Почему ты так со мной говоришь?» Я ответил: «Хабиб, если бы твоего брата кто-то назвал петухом, ты же ответил бы?» Он с этим согласился — и все, ушел. Развернулся и ушел. Мы вопрос закрыли. И буквально через минуты две он вернулся уже с толпой — и тот же самый вопрос стал мне задавать. Тот же самый — «Почему ты про меня говоришь?». Я не пойму — только что же мы с тобой закрыли вопрос, все обговорили, обсудили — всё, тема закрыта. Я ему стал отвечать то же самое — «А если бы твоего брата назвали петухом? Это же был ответ». И тут Тухугов начал что-то выпрыгивать, мне говорить.
Но когда я смотрю его бои — у него там смелости не особо много. За пределами клетки — понимаю, у него очень серьезная крыша, он сам об этом очень много раз говорил — что он родственник Рамзана Ахматовича Кадырова. Поэтому, понятное дело, за пределами клетки с ним не подерешься, не порешаешь какие-то вопросы. А клетка — как раз то место, где все идет по правилам, мы спортсмены, профессиональные бойцы, я не какого-то человека с улицы вызвал, а профессионального бойца. Мы с ним одной весовой. Если ты такой смелый, рассказываешь, что хочешь, чтобы я тебе в лицо что-то сказал, то выйди со мной один на один, и я скажу тебе в лицо, сколько надо скажу, буду весь бой говорить, без проблем.
Поэтому для меня этот бой был настолько принципиален. Я был готов любые условия принять. Я думал, что если буду говорить про нулевой гонорар, то это поможет сделать этот бой. И действительно — промоутеры цеплялись за это. Я сначала написал АСА, они не ответили, а потом записали видеоответ. А затем я вышел на промоутера известного в России — Альфредо Аудиторе. Чеченский промоутер. Он серьезные вещи делает — Джона Джонса привозит, топовых бойцов. Он мне раньше предлагал бой в своем промоушене — причем большие деньги предлагал, где-то 300 тысяч долларов на тот момент, 20 миллионов рублей — что-то такое, тогда был другой курс. Мы не договорились, я еще больше хотел — просто у меня не было интереса драться. И сейчас я решил с ним связаться, подумал, что если кто и может организовать этот бой, то это Альфредо, потому что он делает серьезные вещи. Я с ним связался, он спросил: «Артем, ты точно готов без гонорара?» Я ему записал голосовое и сказал: «Можешь это голосовое использовать как мое подтверждение. Я готов драться без гонорара. Это для меня принципиальный бой. Мне гонорар не нужен». Он сказал, что это классная тема, что этот бой интересен для публики, залетит. Он стал пытаться организовать этот бой, а потом дал ответ: «Артем, бой не получится, потому что Зубайра подписал контракт с PFL. Попробуй написать PFL». Я поблагодарил его за помощь — и написал PFL. И вот мы подписали контракт — и этот бой готов.
— Вы этот бой как месть расцениваете?
— Не прямо как месть. Но, наверное, какая-то доля мести здесь точно есть. Если бы все конфликты именно так решались — в клетке, мне кажется, мир был бы намного лучше. Если бы каждый человек знал, что, что бы ни случилось, он будет обязан выйти в клетку и один на один поговорить, то мир был бы намного дружелюбнее, и люди намного уважительнее относились бы друг к другу. Ну да, месть в чем-то есть. Шанс заткнуть ему рот.
— Вас эта ситуация все эти годы не отпускала, получается.
— Илья, если вы вспомните мое последнее интервью Ариэлю Хельвани — когда я ушел из спорта, — он спросил: «Артем, что нужно для того, чтобы тебя вернуть?» Я ему ответил: «Только две вещи: гонорар в миллион долларов или бой с Тухуговым». Я ему тогда сказал, что этот бой обязательно будет, что я сделаю все, что нужно будет, но этот бой будет. Я тогда это сказал — и я это сделал.
— Бой будет по правилам ММА?
— Да, PFL же бои именно по ММА проводят. Давайте начистоту: конечно, я бы с удовольствием в кулачке зарубился с Тухуговым. Думаю, тогда у меня было бы преимущество, без борьбы ему было бы намного сложнее со мной. Но все же было более честно сделать этот бой по ММА. Чтобы и у него были его сильные стороны, и у меня. И посмотреть — кто лучше, кто кого.

«Где зрелище от Тухугова? Когда он назад отходит — это зрелище? Настоящий воин — я»
— Вы гораздо сильнее рискуете...
— Да, борьба у него неплохая, серьезная борьба. Что тут говорить? А когда я не рисковал? Мой второй бой был против шестого номера в Европе — Дэйва Хилла. Конор потом с ним дрался за титул — в Cage Warriors. Для меня это был второй бой. Мне тогда вообще никто шансов не давал. И я победил. Все мои бои всегда были очень серьезными. Когда я пришел в Bare Knuckle, я был звездой. Мне там предлагали проходные бои — чтобы меня раскрутить, распиарить. Но я от этого отказывался. Я принимаю самые сложные бои. Сила, как говорится, в правде. А делать подставные, непонятные бои — это не моя тема. И я доказал, что в правде сила. Да, мой рекорд непонятно что — 50 на 50, но мои гонорары были намного выше, чем у тех, у кого идеальные рекорды. Почему? Потому что люди, сколько бы их ни пытались обмануть, все равно видят правду. Они видят, когда человек бьется несмотря ни на что, берет сложные бои, когда кто-то другой набивает себе рекорд. Поэтому, мне кажется, у меня и было много фанатов.
Моя карьера — как жизнь. В жизни же не всегда победы, зачастую проигрыши. Но, несмотря на это, ты должен идти вперед. Работу ищешь новую — а тебе одни отказы: «нет», «нет», «нет», «нет». Пока не получишь «да», нельзя сдаваться. И я именно это делал — я никогда не сдавался ни в боях, ни в жизни, всегда двигался вперед. Говорить «я не сдаюсь», когда у тебя набитый рекорд, когда ты непонятно с кем дерешься... А вот пройти путь, который я прошел, — это путь настоящего воина. У Тухугова боевое имя Воин, но, если на его стиль посмотреть, откуда ему такое имя дали... У меня настоящий путь воина, никто не может у меня это отнять. Посмотрите на мои бои. Всегда рубка, всегда до конца, ни разу не сдался, не постучал, ни разу не снялся с боя, ни разу не провалил вес, принимал бои со всеми — с кем угодно. Настоящий воин.
«Выбил ему четыре зуба. Он их выплюнул и пошел дальше». Артем Лобов: большое интервью про кулачные бои
— Не соглашусь с вами насчет Зубайры. У него зрелищные бои. И в стойке он очень хорош.
— Ну где он там? Постоянно переводит. В UFC он один предварительно закончил, а так у него всегда борьба. Проходит в ноги, подержит там что-то, тот встает. Вот недавно у него был бой с канадцем... как его там... Давиду... чернокожий парень. Даводу? Да. И Тухугов отходил от него назад, не хотел рубиться. Где же это зрелище? Зрелище — как он отходит от него, не хочет рубиться?
— Кстати, а Ислам Бадургов будет на вашем бое присутствовать? Он вроде в Дубае. Есть у вас с ним связь?
— Мы с ним нет-нет да переписываемся. Для меня это шанс дать ответку за Ислама. Ислам — настоящий мужчина, хороший друг. Он не оставил меня в беде, не побоялся, пришел мне на помощь, хотя он не боец. Всему роду Мелхий — он мне рассказывал о нем — я хотел бы передать салам-маршалла, они вырастили настоящего мужчину.
— А что там с Бадурговым случилось — в Бруклине?
— Тухугов ему грубил, Хабиб ему грубил. Поэтому я считаю, что должен и за него дать ответку.

«Хабиб со мной вопрос закрыл, а потом вернулся с толпой и стал то же самое спрашивать. Разве мужчины так делают? Мне кажется, нет»
— Я пересмотрел тот момент, и там охранник UFC, брутальный дядька, сначала отвел вас в сторону, а потом почему-то от вас отошел, после чего подошел Хабиб. Это вы сказали охраннику от вас отойти?
— Это был не охранник, это был из USADA... это человек, который поймал Лэнса Армстронга, и он был главным в USADA в UFC. Я сначала стоял один с сотрудником UFC, он мне дал телефон, у меня было интервью по телефону. И Хабиб подошел ко мне один в этот момент, мы с ним все обсудили, поговорили, и он ушел. И потом подошла толпа.
«За 20 лет мир изменился в худшую сторону. Мы будто в наручниках». Хабиб — об отце, Махачеве, Коноре, Сайтиеве и прогрессе
— Какой у вас будет встреча с Хабибом, если вы пересечетесь? Руку протянете ему?
— У нас еще много незакрытых вещей, надо поговорить. Почему он со мной один на один вопрос закрыл, а потом вернулся с толпой и у него опять какие-то вопросы появились? Почему у него не было этих вопросов один на один? Почему они у него только с толпой появились? И это же не первый раз, когда он с толпой. Когда у него был конфликт с Эльдаром Изриевым, или как его. Тот вообще дагестанец-мусульманин, и с ним почему-то тоже толпой решали вопрос. Хотя мы с Хабибом знакомы были, встречались на многих турнирах, всегда я к нему подходил, протягивал руку, дружелюбно общались. И, зная это, он подходит один, мы решаем вопрос, он уходит, а потом он возвращается с толпой. Разве так мужчины решают свои вопросы, свои проблемы? Мне кажется, нет.
— Вы Хабиба не простили, в общем.
— Шанс точно есть. И с Зубайрой тоже. Мы подеремся, закроем эту историю, выложимся по полной, надеюсь, покажем хороший бой. И после боя можно будет пожать руки и закрыть эту историю. Почему нет?

«Чувствовал себя виноватым в атаке на Мирзаева. А оказалось, что он и Багаутинов врали про меня»
— Вы понимаете, что после этого интервью у команды Хабиба к вам вопросы появятся?
— Я понимаю. Но опять же, я им тот же вопрос задам — почему вы толпой решаете вопросы? Помните случай с Расулом Мирзаевым, когда его толпой избили на Новый год? И все тогда — Чечня, Дагестан, вся Россия, — все писали, что толпой на одного идут только черти. И все это поддерживали тогда, и команда Хабиба, и все, все. Ну как так получается, что мы один на один решаем вопрос, а потом уходим [и возвращаемся толпой]? По-любому нам нужно с Хабибом один на один переговорить. Зачем толпой? Это какой-то беспредел получается. Все будут толпой на одного идти или как?
И раз уж мы вспомнили эту историю с Расулом Мирзаевым... Тогда Расул Мирзаев с Али Багаутиновым — я с ними разговаривал — сказали мне: «Да, это из-за тебя все было, тебя хотели избить». Оказалось, что это неправда. После этого человек, который это сделал [устроил нападение на Мирзаева], сказал, что я к этому никакого отношения не имею. Я тоже дал комментарий — что со мной вопросов, проблем не было. Ребята подходили очень дружелюбно, мы пожали руки, и они ушли. Эта история, конечно, мне была неприятна, потому что, когда Расул и Али Багаутинов говорили, что это из-за меня, я чувствовал себя виноватым. «Как так?» Я им тогда сказал: «Почему вы тогда в клубе не сказали мне, что эти ребята меня ищут? Я бы вышел, поговорил с ними, у нас же никакого конфликта не было, все было дружелюбно». Они: «Да не, мы же не хотели тебя отвлекать, брат, ты же гость». И все это время я чувствовал себя очень виноватым в этой атаке на Расула. Но, как оказалось, все это было враньем. Я никакого отношения к этому не имел. Все это было не из-за меня, а причина была совсем другая.
— Лахма сказал, что все из-за Гусейна Гасанова, который грубо выразился.
— Когда меня спросили изначально: «Из-за тебя?», я ответил: «Нет, ничего не было». Но все на меня тогда скинули, обвинили меня в этой истории.
— То есть дружеских отношений с Расулом у вас уже нет.
— С тех пор, как Лахма дал это интервью. Али Багаутинов приезжал ко мне в Ирландию, здесь жил, я его встречал как дорогого гостя, родственника. Расул хотел приехать. Я сделал ему приглашение, оплатил работу фирмы в России, которая помогает с визами. Потому что у него были серьезные проблемы с законом, было сложно сделать визу. Ему отказали в визе, не получилось приехать. Конечно, для меня... скажу честно: когда Лахма все это рассказал, мне было очень неприятно. Особенно из-за Расула. Хотя мы с ним нечасто виделись, я считал его близким другом. Он мне был очень симпатичен как члеовек, как мужик, как боец. И узнать, что это было вранье, что они меня использовали... было неприятно.

«Сами знаете, какая у Тухугова крыша. Поэтому у меня был ступор. А сейчас думаю, что стоило Хабибу втесать разок»
— Идеальная ситуация — чтобы вы с Хабибом встретились одни, закрылись в комнате и провели беседу?
— Ну, я думаю, да, можно было бы поговорить, решить этот вопрос. А потом пожать руки, не всю же жизнь с этим ходить, таскать у себя под сердцем обиды эти. По-любому надо поговорить — почему так, почему толпой, почему показывали потом, что я отказываюсь от своих слов? Такого же не было. Я ему просто повторял: «Хабиб, я же тебе сказал это не просто так, а в ответ на твои слова, на твое обзывание Конора». А он постоянно повторял тот вопрос, повторял и повторял, я уже не понимаю: «Че у меня одно и то же спрашиваешь?» И потом вышло видео, я даже не знал, что Умар Нурмагомедов меня со спины, втихаря снимал. И они показали видео, где я якобы отказываюсь от своих слов. Сколько бы у меня эта ситуация ни была, я бы ответил так же Хабибу. Потому что моего брата на тот момент, Конора, он очень обижал этими словами. Петух — это серьезное оскорбление, тем более в России.
— Вам в тот момент хотелось нанести удар?
— Если честно, у меня разные мысли были. Если честно, я растерялся. Мы только что с Хабибом решили этот вопрос, и я не понимал, почему он опять вернулся. А самое главное — там и Тухугов был, а у Тухугова сами знаете какая крыша, он сам об этом говорит. Он родственник Рамзана Ахматовича Кадырова. Думал: «Что он здесь делает? Почему он такой агрессивный?» Поэтому у меня был ступор, я растерялся, не знал, что делать, куда. Конечно, когда время прошло, легче это вспоминать, думаешь, что стоило втесать разок. Хотя не знаю, как бы все тогда повернулось. Что сейчас об этом говорить? Что было, то было. Надо исправлять ошибки. Это я и хочу сделать, подравшись с Тухуговым.




