«У тебя рак». И еще три невероятные истории из жизни Брайана Бойла

ДАЛЬШЕ МОЖНО ГОВОРИТЬ ЧТО УГОДНО

Едва ли кто-то рассчитывает, отправляясь на предсезонное медицинское обследование, узнать о проблемах со здоровьем. Его проходят вовсе не для того, чтобы услышать диагноз. И по результатам ожидают услышать что-то вроде: «Брайан, ты здоров, как бык», в крайнем случае: «Брайан, тебе стоит сбросить пару килограмм», но никак не: «Брайан, нужно кое-то проверить», «Брайан, похоже, у нас проблемы» и, наконец, «Брайан, у тебя рак». То, что услышал этим летом нападающий «Нью-Джерси» Брайан Бойл.

Дальше можно говорить что угодно. Что беспокоиться практически не о чем. Что болезнь выявлена на ранней стадии. Что эта форма рака прекрасно изучена и хорошо поддается лечению. Что уровень смертности не превышает десяти процентов, да и то, когда рак диагностирован на стадии бластного криза — это как уступать раку две шайбы за сорок секунд до конца третьего периода. В меньшинстве. И вбрасывание в твоей зоне.

А тебе до этого еще очень далеко. Ты всего лишь пропустил одну шайбу в начале игры. И если ничего не предпринять, ты, безусловно, проиграешь. Но шансы на победу все еще очень велики.

Можно добавить еще пару сотен обнадеживающих фраз. Но, как сказал экс-форвард «Торонто» Джейсон Блейк: «Неважно, сколько тебе лет». Неважно, какой у тебя тип рака. Неважно, поддается ли он лечению. «Когда врач сообщает тебе диагноз — это настоящий шок».

Брайан БОЙЛ. Фото AFP

«Я ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ СЧАСТЛИВЧИКОМ»

Десять лет назад предсезонное обследование выявило у Джейсона хронический миелоидный лейкоз — тот же тип рака, который этим летом врачи «Дэвилз» обнаружили у Бойла. Спустя несколько часов Блейк вышел на лед в предсезонном матче против «Баффало». За следующие полгода он не пропустил ни одной игры, а завершил карьеру только спустя шесть лет.

Еще недавно такое сложно было себе даже представить. В начале двухтысячных подобный диагноз — неважно на какой стадии — оставлял человеку не больше пяти лет жизни.

«Когда я узнал обо всем, то не думал: «почему я»? — вспоминает Блейк в интервью официальному сайту лиги. — Я чувствовал себя счастливчиком. Я могу по-прежнему играть в хоккей и жить нормальной жизнью. Мне повезло».

Бойл был не менее оптимистичен. «Я настроен [вернуться на лед] седьмого октября», — сказал он журналистам во время недавнего конференц-звонка.

Но две недели спустя, когда «Девилз» выстроились на льду перед первым матчем сезона, Брайана среди них не было.

«ЭТА ИСТОРИЯ ИЗМЕНИЛА МОЮ ЖИЗНЬ»

История НХЛ знает немало вдохновляющих примеров борьбы с раком. Марио Лемье, Саку Койву, Фил Кессел. У Блейка перед глазами был один из собственной жизни — незадолго до этого его жена победила рак щитовидной железы. У Бойла тоже есть свой. И его, кроме как чудом, не назовешь.

Когда Брайану было 14, смертельная болезнь поразила его отца. Врачи давали 95 шансов из ста, что Артур не проживет и десяти лет. Но, к счастью, рак не успел перекинуться с почки на печень и поджелудочную, и врачи смогли сделать операцию. Артур, казалось, пошел на поправку.

Но самое страшное было впереди. Восемь месяцев спустя рак обнаружили в его легких. Большинство врачей просто махали руками. Другие ими же разводили. У Бойла-старшего оставалось меньше полугода.

Наконец, отчаявшись продлить жизнь медицинскими способами, Артур с двумя друзьями отправились в боснийский поселок Меджугорье, где в начале восьмидесятых годов прошлого века кучке детей явилась Дева Мария. Неделю все трое молились и медитировали на вершине горы. Когда Артур вернулся в Массачусетс, врачи не смогли обнаружить в его организме даже малейших признаков заболевания.

С тех пор прошло почти 18 лет. Сейчас Бойлу-старшему 62 и он, по его собственному выражению, «чист, как стеклышко». Он работает в Бостонской епархии, играет в хоккей и гольф, и даже написал о произошедшем книгу.

В семье Бойлов искренне верят, что отца исцелила сила молитвы.

«Эта история изменила мою жизнь, — говорит Брайан. — Это было настоящее чудо, на все 100 процентов».

Брайан БОЙЛ. Фото AFP

«ОН МОГ БЫ СТАТЬ МОИМ ЛУЧШИМ ДРУГОМ»

Как ни удивительно, но для 14-летнего Бойла это была вовсе не первая встреча со смертельной болезнью. Впервые он столкнулся с подобным на 12 лет раньше.

Тогда, стоя на лестнице собственного дома, двухлетний Брайан с ужасом наблюдал, как отец изо всех пытается вернуть к жизни его братишку, которому не исполнилось еще и двух месяцев. Как мама бьется в истерике. И как ни то, ни другое не приносит ни малейших результатов.

«Я помню об этом совсем немного, — говорит Брайан, — Но мне часто напоминают». И добавляет: «Он мог бы стать моим лучшим другом»

В довершение, спустя двадцать восемь лет после потери брата, который мог стать лучшим другом, Брайан лишится друга, который был дня него «как младший брат» — сына одного из друзей Артура, отправившихся с ним в Боснию и Герцеговину. После благотворительного вечера в поддержку Ассоциации по борьбе с амиотрофическим склерозом, он пошел искупаться в Атлантическом океане, и так и не вернулся назад.

Как силовому оборонительному форварду, специализирующемуся на игре в меньшинстве, Бойлу частенько достается на льду. Но по сравнению с тем, что ему пришлось пережить в обычной жизни, даже охота, которую пять лет назад устроили на него игроки «Оттавы» (в наказание за драку с Эриком Карлссоном), кажется детской забавой.

«ЕСЛИ Я СЫГРАЮ ПАРШИВО — ЭТО ПОТОМУ, ЧТО Я ПАРШИВО ИГРАЛ»

Джейсон Блейк закончил карьеру в 38. Он продолжает каждый день принимать лекарство, которое в шутку называет «ежедневной пулей». «Иногда чувствуешь себя вялым, — говорит он, — но, по крайней мере, я до сих пор жив».

После постановки диагноза он выходил на лед еще 455 раз на протяжении шести лет.

«Значит, по крайней мере, еще шесть лет у меня есть», — шутит Бойл.

Он чувствует себя «настолько нормально, насколько это возможно». И несмотря ни на что, надеется жить нормальной жизнью. Жалуется только, что жена запретила ему есть «Скиттлз».

Почти наверняка он в ближайшее время вернется на лед. Не потому что так будет правильно. И не потому что это красивый жест. А просто потому что, как вспоминает Блейк, «выходить на лед, быть с ребятами было дня меня спасением».

Тем более что «ребята» — во всех командах, где когда-либо играл Бойл, — всегда с радостью готовы его поддержать. Матс Цуккарелло, Хенрик Лундквист, Джонатан Друэн, Райан Макдона, Стивен Стэмкос, Никита Кучеров — вот лишь малая часть тех, кто захотел публично сказать ему несколько добрых слов. А другие вы о нем едва ли услышите.

Но как только Брайан вернется на лед, он хочет, чтобы слова соответствовали только его игре, а болезнь не была для нее оправданием:

«Не нужно постоянно спрашивать об этом, — говорит он. — Если однажды вечером я сыграю паршиво — это случится только потому, что я паршиво играл, а не по какой-то другой причине. И, надеюсь, если это будет нашей главной проблемой, то это даже хорошо».