«Депрессия — это не от сильного разума». Интервью Василия Глотова — об обмене из СКА и многом другом

Трансфер Василия Глотова из СКА в «Трактор» стал одной из главных сенсаций дедлайна. Один из сильнейших российских центров не доиграл до конца контракта в армейском клубе и остаток сезона проведет в Челябинске. В интервью «СЭ» Василий рассказал о своем обмене, любимых книгах, психологии, отношении к депрессии и многом другом.

Не мог поверить, что меня обменяли

— Как воспринял переход в «Трактор»?

— Нормально, профессионально подошел к этому. Понимаю, что это может с любым произойти. Я не исключение. Просто позвонили, попросили спуститься, поговорить. Пообщались с Романом Борисовичем Ротенбергом, все нормально.

— Удивился?

— Да. Не мог в это поверить, когда мне позвонили. Думал, обалдеть. Потом воспринял как должное.

— Ты уже был старожилом СКА. Насколько тяжело уезжать?

— Ко всему персоналу, ко всей команде, к городу — ко всем привык. Меня очень порадовала реакция всех, кто мне звонил. Я был польщен.

Обмен года в КХЛ. СКА отдал одного из лучших форвардов за защитника «Трактора»

— Следил за матчами «Трактора»?

— Помню, когда они приезжали в Питер, я обалдел от организованности команды. Много месяцев не видел их игру, буду впитывать как губка. Видно, что игра команды отличается от того, что было в прошлом году.

— Как отнесся к новости об интересе «Питтсбурга»?

— Воспринял нормально, но не придал огромного значения. Каждую игру могут звонить, могут писать. Но это не дает гарантий, ничего вообще не значит. Надо будет думать в конце сезона по поводу отъезда. Для начала надо выиграть Кубок Гагарина.

— Сезон у тебя получается неоднозначным: травма, долгая безголевая серия. Как себя чувствуешь?

— После травмы я сразу вышел заряженным. Это был мой максимум — я попер сразу без раскачки. Месяц смотрел хоккей по телевизору, и этот запал, который я тогда набрал, выплеснул примерно за месяц. Потом чуть-чуть притормозил: где-то удача не улыбалась, где-то играл по-другому. Благодаря игре за сборную я вышел на тот уровень, на котором играл в начале сезона. Последние несколько сезонов у меня с декабря идет все вверх, в том числе и по «физике». Стараюсь ее подтягивать, чтоб в плей-офф хорошо выглядеть.

— В последнем сезоне ты в плей-офф сыграл лучше, чем в регулярке.

— Считаю, что в регулярке тоже сыграл хорошо. В плей-офф был шаг вперед. Это не случайность, я к этому готовился. Годом ранее такая же история была. Начинаю менять к январю план тренировок, чтоб к плей-офф подготовиться.

Евгений Кузнецов и Василий Глотов.

Фото Global Look Press

Кузнецов юморной, постоянно шутит

— Есть понимание, что случилось в прошлогодней серии СКА с «Автомобилистом»

— Было много анализа: и видео, и простых разговоров. До сих пор не могу четко ответить на этот вопрос. Много факторов. Считаю, что третий матч должны были выиграть, когда уступили в овертайме. Все было на нашей стороне. Одна ошибка, за которую тут же «Автомобилист» наказал.

В пятом матче был эпизод, когда мы вели в две шайбы и допустили ошибки, которые не должны были допускать. Все были уверены, что у нас есть возможность отыграться. И спецбригада играла не лучшим образом, и пропускали то, что обычно не пропускали, и не забили то, что обычно забивали.

— Можешь сказать, что это самое сложное поражение в твоей карьере?

— Не знаю, сложно. Была серия с ЦСКА два года назад, когда вели в две шайбы в пятом матче. Я видел по глазам: они уже собрали вещи и готовились к последнему матчу. Мы были гораздо свежее. Та игра была критическая для нас.

Эти два поражения можно сравнить, но с ЦСКА было на раунд позже. Чем-то они похожи, конечно.

— Как ты переживаешь такие поражения?

— В сезоне проще: там игры подряд идут. После «Автомобилиста» было опустошение. Нет смысла даже зал после игры делать — сезон закончился. Тяжелое время для меня было. Когда у тебя забирают что-то раньше времени... для меня это тяжело. Не могу не думать об этом, не могу смотреть другие игры. Нет эмоций их смотреть. Мне повезло, что нас вызвали в сборную — чуть-чуть сместился фокус. Финал я уже смотрел, но третий раунд нет. Финал тоже не так детально. Я хотел там играть. Но не всегда получается делать так, как ты задумал.

Евгений Кузнецов: биография двукратного чемпиона мира и обладателя Кубка Стэнли

— Чем тебя удивил Евгений Кузнецов?

— Женя Кузнецов — очень смешной парень. Он мой сосед по всем раздевалкам: я его наслушался уже с первых дней. Он очень юморной, постоянно шутит. Видно, что играл на очень высоком уровне много лет. По мелким деталям заметно, как он подходит к матчам. Стараешься у него учиться постоянно. Думаю, что в любом возрасте можно научиться новому.

— Разыгрывал тебя как-то?

— Он Марата Хайруллина любит разыгрывать. С ним мы поставили границы, что друг друга не трогаем. Любит Марату во время дневного сна крикнуть, чтоб он проснулся. Он юморист — с нуля может любую шутку придумать. Женя импровизатор.

— Для многих было удивительно, что Никишин остался капитаном. Говорят, что и сам Кузнецов его признал. Что в Александре такого?

— Думаю, Саня сам набрался опыта. Я тоже бывал капитаном в командах — это совершенной другой опыт. Вести команду на регулярной основе. Не всегда самый возрастной игрок может быть капитаном. Нужно быть переводчиком между штабом и командой.

Думаю, прошлый сезон для него был в виде обучения. Кузнецов только-только приехал ведь. Несмотря на все регалии Евгения, Саша уже был капитаном: он знаком тут со всеми. Было бы нелогично менять его.

— Откуда у него такая уверенность в столь юном возрасте?

— Думаю, он рано попал в профессиональный хоккей, еще в «Спартаке». Он там застал разные тренерские штабы, потом переехал сюда. В таком возрасте он уже повидал лигу.

В свой первый год в СКА он был одним из лучших защитников в лиге. Дело не в возрасте. Штаб увидел, что он очень уверенно себя чувствует. В раздевалке он не самый громкий, но если он говорит, то говорит по делу. Плюс у нас есть ребята постарше, которые могут подсказать что-то.

Фото ХК «Трактор»

Семья

— Что тебе помогает отвлечься от хоккея, неудач?

— Сын мой. Супруга брала его в прошлом плей-офф на одну из игр, но ему было сложно. Дома переключаешься с игрока на папу, это сразу отвлекает тебя. Семья — номер один. Когда есть свободное время после сезона, ты переключаешься на них.

— Какие главные открытия сделал в себе после рождения ребенка?

— Начинаешь по-другому смотреть на вещи, которые тебе говорят и говорили родители. Смотришь на рассуждения молодых ребят в команде: что они говорят про тренировочный процесс, о семье. Нельзя сказать, что мир перевернулся, но фокус сместился точно. Ты теперь несешь ответственность за другого человека, чтобы вокруг него была атмосфера тепла, доброты и заботы.

Сейчас он постарше, любим с ним в театр ходить. Супруга берет его в библиотеку, он читать любит. Каких-то открытий у меня не было. Режим жизни особо тоже не изменился.

Самый безумный трансферный дедлайн в истории КХЛ. Гранды менялись лучшими, аутсайдеры не отдавали лидеров

— Что было самым сложным?

— Я присутствовал во время родов, супруга у меня умничка. Наверное, был час после родов — я поспал. И сразу уехал на сборы. Это было очень тяжело, особенно для супруги. Она приезжает домой — и не знает, что делать.

Мы ходили на все курсы, родители много чего подсказывали. Но это новые ощущения, и меня еще нет рядом. Ей было очень тяжело. Мне тоже. Я не мог ей никак помочь. Но я понимал, что я должен быть с командой на сборах. Получилось так, что я увидел ребенка в первый час после его рождения, а потом только через месяц.

— Как было со сном?

— Я всегда спал достаточно чутко, но с появлением ребенка я могу не проснуться на плач даже. Немного даже страшно: если я отвечаю за кормление, то могу дальше спать. С профессиональной точки зрения я быстро адаптировался. Не жалуюсь. Супруге вот хочу подарить какой-то сон на месяц.

Фото Global Look Press

Я слишком добрый

— Ты упомянул, что любишь книги. Что в последнее время читаешь?

— Связанное с саморазвитием. В основном зарубежная литература — у нас это не так развито. Либо психология, либо спикеры. Есть книги по физподготовке от тренера Майкла Джордана (Тима Гровера. — Прим. «СЭ») — мои любимые вообще. Голову оторвать можно, насколько я фанатею от него. Была бы возможность, часами бы с ним разговаривал. Одну из книг вообще каждый раз перечитываю во время плей-офф.

Из последнего — книга американского психолога про разум. Под каким углом мы смотрим на мир. Дэвид Гоггинс есть: он всегда был полным парнем, а потом решил стать «морским котиком». Похудел на 50 кг, потом попал на сборы. Рассказывает про свою жизнь: как его отец гнобил, как чуть не убил мать.

Есть «Атомные привычки». Очень банальные вещи, но если их правильно выработать, то все идет по-другому.

— Что ты для себя почерпнул из этих книг?

— Взгляд на свою профессию, уровень, который я хочу достичь. Те силы, которые надо к этому приложить. Это намного больше, чем все думают. Если раньше думал, что «я вот постарался», но понимаю, что этого недостаточно.

Если я хочу выделяться, я должен делать намного больше, чем остальные. Это принесет пользу и остальной команде: если я стану лучше, то и остальные четыре человека в звене тоже станут лучше.

— Есть разные подходы к депрессии. Кто-то говорит о ней как о заболевании, кто-то — что ее не существует. Ты к какому типу относишься?

— Ко второму. Считаю, что это не от сильного разума. За исключением тяжелых жизненных ситуаций: потеря близких, катастрофы.

Начальник на работе прессует, с девушкой поругался, подняли аренду на жилье — депрессию от таких вещей я никогда не признаю. Хочу и своему ребенку это передать. Это все в голове. У некоторых такие проблемы, что нам и не снилось.

«Трактор» затмил «Авангард», Ротенберг нашел защитника. Сумасшедший дедлайн КХЛ: инсайды и детали по топ-сделкам от Хайруллина

— Стараешься позитивно мыслить?

— Да-да. Я 14 игр не забивал по ходу сезона. Мне тоже тяжело, я могу себя по-другому вести. Но эта история зародилась в моей голове — там же она должна и погибнуть. Все идет от головы. Я понимаю точку зрения тех, кто со мной не согласен. Но не могу принять ее. В спорте можно иметь лучшие технические и физические данные, но если ментальность слабая, то это все скажется.

— Никогда не ходил к психологу?

— Нет. Забавный факт, что моя супруга по образованию психолог. Пять лет учебы в университете в Ленобласти. Сколько литературы она прочитала...сумасшедший объем. Ей достаточно провести 10 минут с человеком, чтоб она его прочитала. Я первый раз был в шоке. Потом такое раз сто случалось.

Были пару раз мысли сходить, но не факт, что мне это поможет. Благодаря той литературе, что я прочитал, я сам стараюсь решить все ситуации. Как минимум я думал об этом. Считаю, что для многих это важно.

Фото Global Look Press

— Какой твой главный недостаток в жизни?

— Мне кажется, я слишком добрый. Это и плюс, и недостаток. Есть ситуации, когда я по-другому должен решать. В последнее время жена со мной над этим работает. Еще я чуть-чуть душный в плане хоккея. Можем три часа лететь в самолете, я буду кому-то голову выносить хоккеем, а он вообще не хочет об этом разговаривать. Но это часть меня. Я такой.

— Это тебе мешает?

— Нет, я обожаю это. У меня блокнота три исписанных только по поводу вбрасываний. Есть ребята, которые вообще не хотят думать о хоккее после матча, я другой. Есть те, с кем мы одинаково мыслим.

— Получается, есть конспекты к тренерской работе уже?

— Есть вещи, которые я сохраняю. Могу записать свои идеи. Но, думаю, далеко до этого. Пока я мыслю как игрок. Нужно еще получить образование, хочу полностью пройти обучение, съездить за границу. Хоккей очень динамично развивается. Могу сейчас записать много вещей, но через 15 лет игра изменится.