Профессору уже 15 лет доверяют выбирать членов Зала славы — и это важнее Кубка Гагарина со СКА. Ларионову — 65!

Всемирный хоккейный авторитет

Мы слишком много внимания уделяем сиюминутным вещам — пусть, конечно, это естественная часть человеческой природы. Сейчас Игорь Ларионов рубится со своим бывшим клубом ЦСКА и «Шанхайскими драконами» за место в плей-офф КХЛ, и многие в горячке этой борьбы готовы делать выводы о Профессоре по тому, чем она закончится. И в кризисный момент, когда СКА проиграл 9 матчей из 11, язвительных колкостей в его адрес звучало предостаточно. Хотя не думаю, что это хоть как-то на него влияло и ранило, поскольку этот человек всегда и во всем идет своим путем, и My Way Фрэнка Синатры представляю себе в его плейлисте скорее многого другого.

А для меня его сегодняшние результаты пусть, безусловно, интересны и важны, но даже если он выиграет Кубок Гагарина, равно как и если не выйдет в плей-офф, это не будет идти ни в какое сравнение, например, с тем, что он уже 14 лет, с 2011-го, — единственный из россиян за всю историю член выборного комитета Зала славы в Торонто. То есть родина хоккея признала его одним из главных авторитетов в игре, которому можно доверять в течение полутора десятилетий (максимальный срок на этом посту — чтобы глаз не замыливался) такую миссию, как определение самых-самых достойных. Куда-куда, а в этот комитет по блату или по дружбе с кем бы то ни было точно не попадешь.

Мне самому не раз доводилось быть свидетелем уровня его авторитета в НХЛ. Скотти Боумэн, Стив Айзерман, Никлас Лидстрем, Брендан Шэнахэн, Бретт Халл, Крис Челиос, Ральф Крюгер, Яри Курри, Лу Ламорелло, Бобби Кларк — знаете, что, помимо великих достижений в хоккее, объединяет всех этих людей? Думаю, у меня не было бы ни шанса сделать с ними большие, иной раз многочасовые эксклюзивные интервью, если бы не рекомендация Ларионова. Степень уважения к нему ферзей ледовой игры такова, что им неудобно не просто сказать ему «нет», но и превратить разговор в сухую формальность. Собственно, легендарный генеральный менеджер Ламорелло, прямой человек, мне так четко и сказал: «Он попросил меня поговорить с вами, и я никогда бы не сказал «нет» именно из уважения к нему. Не из-за вас, из-за него, ха-ха! В этом нет ни капли неуважения к вам — просто констатация факта».

А какие, собственно, в этом могли быть сомнения?

Игорь Ларионов: биография великого хоккеиста и тренера

И такого авторитета добился человек, который смог уехать в Северную Америку из Советского Союза, степень закрытости которого от внешнего мира могут представить себе только люди, которые в ту пору жили, под тридцать. То есть, по тогдашним меркам, лучшие годы его карьеры должны были остаться позади, и из Союза его отпустили благодаря перестройке — доигрывать. С барского, так сказать, плеча.

А он провел в НХЛ 15 лет, выиграл три Кубка Стэнли и не только сам был принят в Зал славы в 2008-м, но и стал одним из тех менее чем двух десятков людей, кто еще с начала прошлого десятилетия выбирает его новых членов. И у меня есть очень большие сомнения, что некоторые из принятых туда за этот период наших соотечественников (а это Павел Буре в 2012-м, Сергей Федоров в 2015-м, Сергей Макаров в 2016-м, Александр Якушев в 2018-м, Сергей Зубов в 2019-м, Павел Дацюк в 2024-м и Александр Могильный в 2025-м) без него выдержали бы эту жесточайшую конкуренцию.

Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Бунтарь-интеллигент

Он был внутренне свободным человеком еще тогда, когда это было практически нереально. Я спрашивал его, как такое было возможно, и Профессор объяснял, что с ранних лет у него сложился круг общения не из хоккеистов, а из актеров — Александра Фатюшина, Игоря Костолевского, Александра Калягина — и людей других творческих профессий. И они рассказывали ему то, что он никогда бы не узнал, если бы варился только среди коллег.

Его делали невыездным после того, как из североамериканской прессы вскрывалось, что он несанкционированно пил пиво с Гретцки, Мессье и Ко после окончания Кубка Канады-84, и персональные санкции снимались только после золота ЧМ-86 в Москве. Ему прямым текстом говорили перед тем турниром: «Твой загранпаспорт закопан под пятачком чужих ворот». Лучшего стимула было не придумать.

«Не представляю, как можно решиться на стакан водки залпом». Правила жизни Игоря Ларионова

Потом было легендарное открытое письмо Виктору Тихонову в самом популярном тогда журнале перестроечного СССР, «Огоньке». Сказать, что оно произвело эффект разорвавшейся бомбы, — значит, не сказать ничего. Впервые игрок осмелился бросить публичный вызов всесильному тренеру, обвинив его на всю страну в бесчеловечном отношении к хоккеистам, да еще и с такой трибуны, мимо которой пройти было невозможно. Ставки были высоки, рисковал он многим — чего сейчас мало кто осознает, делая упор на нарушение субординации. Но это был не спортивный, а гражданский поступок — и Игоря поддержали не только партнеры, но и само то время, в резонанс с которым он и попал. И вскоре вышел в выломанную ими с Вячеславом Фетисовым в НХЛ дверь.

Когда болельщики меня спрашивают, правда ли, что Ларионов блокирует введение в Зал славы Тихонова, — смеюсь. Ни у кого из 18 членов выборного комитета нет и не может быть права вето. При всем авторитете Профессора не могу себе представить, что кто-то выдвинет великого тренера, а Игорь Николаевич насупит брови и скажет: «Нет, этого делать никак нельзя». Да и поди заставь 75 процентов комитета проголосовать за или против кого-то.

Виктор Тихонов.

Фото Вячеслав Евдокимов, архив «СЭ»

То, что Ларионов сам Тихонова не выдвигает, допустить могу. Не могу его об этом спросить, поскольку он не раз уже сразу останавливал разговоры на тему внутрянки Зала: мол, он подписывал правила абсолютной конфиденциальности обсуждений кандидатов. Может, когда-нибудь и узнаем. Но не сейчас.

Я понимаю, почему он этого не делает. Человеческого в таком бездействии больше, чем спортивного. И все же если бы под занавес своего пребывания в выборном комитете (если правильно понимаю, следующий год у него там — заключительный) он сделал этот шаг и предложил 17 коллегам кандидатуру Виктора Васильевича — это был бы очень мощный и благородный жест. Красивая развязка многолетнего сюжета. Переступание через себя и свои эмоции, думаю, все-таки в интересах истины. За что говорят и Кубок Канады-81, и три олимпийских золота, и другие результаты, и — искусство пятерки Ларионова, которую подобрал, расставил и пусть спорными способами, но много лет мотивировал Тихонов.

Тот оценил его в родном «Химике» (не упомянуть в такой день славный хоккейный город Воскресенск, родивший стольких мастеров, было бы несправедливо), увидел в нем центра будущей первой пятерки, несмотря на субтильное телосложение. Анатолий Тарасов на такого бы даже не посмотрел — он уважал габаритных, и в случае с тем же Валерием Харламовым, которого Анатолий Владимирович называл «коньком-горбунком», главного тренера ЦСКА переубедил его ассистент Борис Кулагин. Другое дело, что потом легенда № 17 использовал свой шанс на все сто.

Два золота в связке, которая стала великой. Как Ларионов сам играл на МЧМ

Так же его использовал и Ларионов, начавший карьеру после перехода из «Химика» в ЦСКА с поездки на Кубок Канады, премьеры «Первой пятерки» (которая стала носить его, центрфорварда, имя) — и единственной в истории нашего хоккея победы на этом турнире. Да еще и с 8:1 в финале у хозяев, когда Игорь во втором периоде сравнял счет, а потом забил шестой гол. Тренировал в том матче «Кленовые листья», кстати, Боумэн...

Дальше были восемь лет каждодневного адского преодоления на тренировках и искусства в играх. Тихонов, как и любой советский тренер, выжимал из хоккеистов все соки и не проявлял к ним ни толики сочувствия. С одной стороны, такой подход приводил к победам. С другой, тот же Ларионов всегда считал, что цель не оправдывает средства. И, встретив однажды в «Детройте» Боумэна и трижды выиграв с ним Кубок Стэнли, получил подтверждение своим мыслям: побеждать, оказывается, можно и так.

Вячеслав Фетисов, Сергей Федоров, Владимир Константинов, Игорь Ларионов, Вячеслав Козолов.

Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Влияние на тех, кто рядом

В НХЛ Профессор творил магию с игроками из разных стран, но, оказываясь с советскими или российскими, тут же начинал говорить с ними на одном хоккейном языке. Это была просто гарантия. Павел Буре, начинавший карьеру в «Ванкувере» в звене с ним, не раз говорил, что центрфорварда лучше у него в карьере не было. Дуэт с Сергеем Макаровым в «Сан-Хосе» (к ним в тройку поставили шведа Гарпенлова, также хорошо их понимавшего) обернулся первыми громкими успехами совсем недавно образованного клуба. Фотографии Ларионова до сих пор висят в подтрибунке SAP Center, а владелец «акул» Джордж Ганд почитал за честь выпить с ним бокал вина и сыграть партию в гольф.

Приобретение же у «Сан-Хосе» Ларионова «Детройтом» стало последним кирпичом в формировании «Русской пятерки» и одним из последних — чемпионского «Детройта» двух сезонов подряд. Капитан «Ред Уингз» Стив Айзерман рассказывал мне, что на него произвела большое впечатление игра Ларионова с Макаровым, когда те в «Сан-Хосе» сенсационно выбили «крылья» из первого раунда Кубка, и когда его приобрели, подумал: «Это интересно». Еще не догадываясь, как уже скоро он начнет воздействовать на команду не только на льду, но и вне его — в самолетах, где вскоре пол-«Детройта» начали играть в шахматы, на ужинах, где вместо привычного пива заинтересовались вином, в раздевалках, непременным атрибутом которых для разминки стал футбольный мяч.

Эта история, впрочем, слишком хорошо известна всем, чтобы ее еще раз пересказывать. Приведу лучше цитату Боумэна, инициировавшего обмен Профессора из «Шаркс» (только великий тренер мог выменять 35-летнего ветерана на 29-летнего результативного края Рэя Шеппарда и однозначно от этого обмена выиграть!), об Игоре из нашего интервью с самым великим тренером в истории НХЛ:

«Люди видели только то, какой он великий плеймейкер. Но не осознавали, насколько он необходим на льду в самые важные моменты игры. Когда оставалось две минуты до конца, я выпускал Игоря. Потому что он развернет игру в ту сторону, в которую необходимо, и примет те оборонительные решения, которые нам нужны.

Я мог выпускать Игоря против абсолютно любого хоккеиста лиги. И он был лучшим плеймейкером, которого я когда-либо видел. Сам он не был забивалой, даже в звене КЛМ советских времен ворота поражали в основном крайние нападающие. Но и в «Детройте», если с ним начинали выходить, например, Шэнахэн и Лапойнт, то результативность у обоих повышалась. Шэнни вообще очень любил играть с Игорем. Эта тройка, которую я использовал в сезоне-1997/98, и в большинстве выходила. Лапойнт был жестким, Шэнахэн — тоже, но он нуждался в том, чтобы кто-то кормил его передачами. А профессионализм Ларионова! Он держал себя в такой форме, что и за сорок играл серьезную роль в команде».

Ягр, Ларионов, Мессье. Кто из звезд в 40 лет играл в НХЛ до Овечкина?

Ларионов Боумэна обожает. В 35 лет он встретил наконец свой идеал тренера. Они и сейчас, когда тому уже за 90, регулярно перезваниваются. А Скотти следит за матчами Игоря в КХЛ.

А 23 года назад Ларионов передал эстафету другому молодому российскому центрфорварду в последнем сезоне Боумэна в «Детройте».

В прошлом ноябре я был в Торонто на церемонии введения Павла Дацюка в Зал хоккейной славы. Когда североамериканские журналисты начали расспрашивать его о роли Ларионова и Сергея Федорова для его развития в «Детройте», Волшебник ответил, что они очень ему помогли, особенно Игорь. И привел один пример из первого сезона:

«Мы проиграли матч, я ошибался, из-под меня забивали. Я видел, что парни злы. Но оказалось, что они злились не на меня, как подумал, а на то, что проиграли. Никто мне так и не напихал. Спросил Ларионова — почему, ведь я ошибался и заслужил этого! Игорь ответил: «Не беспокойся об этом. Та игра закончилась и осталась позади. Надо уже фокусироваться на следующей, и нет смысла кричать о том, что уже не изменить». Это был для меня первый большой урок в НХЛ. И это то, что теперь я сам говорю молодым хоккеистам. Надо не думать о том, что было, а просто делать все, чтобы в следующий раз играть лучше!»

Павел Дацюк.

Фото Getty Images

Профессор вообще взял молодого и скромного Дацюка под опеку, водил его по историческим местам разных городов США и Канады, ходил вместе с ним к старым друзьям, знакомил — так сказать, социализировал новичка в новой реальности, объяснял, как там все устроено. И даже на первую Олимпиаду, в Солт-Лейк-Сити, в том же сезоне будущий Волшебник попал по рекомендации Ларионова к своему многолетнему партнеру Вячеславу Фетисову.

Не будь рядом такого опытнейшего партнера и наставника, совершенно не факт, что у уральского самородка в НХЛ все сложилось бы так сказочно, что в Зал славы его приняли с первой попытки, то есть через три года после окончания карьеры. И одним из принимавших был — Ларионов...

«Паша был окружен великими игроками, а затем сам обрел этот статус». Ларионов — о Дацюке

В том же сезоне-2001/02, в июне 2002-го, он забил в третьем овертайме третьего матча финальной серии Кубка Стэнли с «Каролиной». Уже прошло более ста минут игры. Человеку был 41 год. Один из величайших защитников в истории хоккея Никлас Лидстрем много лет спустя с восторгом говорил не только о самом факте, но и о детали, что на фоне ТАКОЙ усталости в таком возрасте Ларионов переиграл Артура Ирбе броском с неудобной руки.

После этого «Красные крылья» не проиграли ни одного из оставшихся матчей, приехавший за океан в 28 с половиной лет Профессор завоевал третий свой кубок, а годы спустя, став виноделом, выпустил вино под названием «Третий овертайм». Из чего вы можете сделать вывод, сколько это для него значило. Еще и потому (он сам мне об этом говорил), что подтвердило правильность его самодисциплины, отношения к себе и своему здоровью, особого режима питания, которого он придерживался почти всю карьеру — и доиграл до 44. И когда он сейчас приносит листья салата на пресс-конференцию или убирает со стола сладкую газировку, то имеет на это большее право, чем кто-либо другой.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Человек, который увеличивает хоккей в размере

Как же мне было бы интересно залезть к Ларионову в голову и понять, когда и что там щелкнуло, чтобы в том возрасте, когда многие уже заканчивают тренировать, он решил начать. Но я нашел одну цитату из нашего давнего разговора: «Мы все чаще слышим слова «система», «структура». Мне это все абсолютно непонятно. Системами и структурами убивается тот элемент красоты, который могут дать молодые хоккеисты, имеющие нестандартное понимание игры. Им надо дать свободу и возможность развиваться».

Мне кажется, вот эта поголовная «системность» и вызвала внутренний протест Ларионова, а за ним — его желание прийти в профессию и перевернуть ситуацию. Считаю, что довольно распространенная мода последних лет в КХЛ на творческий хоккей даже у небольших по бюджету команд — это эффект первого сезона «Торпедо». В котором, безусловно, была и большая заслуга помощника, Андрея Козырева, что очевидно по нынешней «Северстали». Но такого единомышленника еще поди найди...

С какого-то момента Профессор стал следить за английским футболом даже побольше, чем за североамериканским хоккеем. Регулярно ездил в АПЛ, встречался с тренерами вплоть до Юргена Клоппа с Арсеном Венгером и менеджерами (пользуясь, например, давней дружбой с тогдашним президентом «Саутгемптона» и при этом главным тренером серебряной сборной Европы на Кубке мира-2016 Ральфом Крюгером), узнавал у них профессиональные новинки. И еще один парадокс этого удивительного человека в том, что работа футбольных тренеров вдохновила его попробовать себя в этом деле больше, чем хоккейных. Которыми, как видите, он зачастую бывал разочарован.

«По-прежнему легко могу представить, что он станет тренером», — говорил мне в 2018-м Стив Айзерман. А ведь Ларионову в тот момент было уже 57. Но капитан «Детройта», а на тот момент генменеджер «Тампы» оказался прав. Как и Боумэн, говоривший мне примерно то же самое.

Год назад я спросил Ламорелло, не удивило ли его, что Ларионов захотел стать тренером только в районе 60. И поинтересовался, смог ли бы он быть успешным в этой должности в клубе НХЛ.

«Предлагал Фетисову сбежать под покровом ночи на самолете. Но он отказался». Эксклюзив с легендарным генменеджером Ламорелло

«Думаю, он мог бы стать главным тренером в НХЛ прямо сейчас, если бы этого захотел и был в этом заинтересован, — ответил старина Лу. — Есть причина, почему его называют Профессором. Ларионов чрезвычайно умен, его хоккейное чутье зашкаливает. Он знает и видит игру, любит работать с молодыми хоккеистами. Да и с теми, кто постарше.

А насчет 60 лет — это просто число, не более того. В хоккее нет ничего, чего Игорь не мог бы достичь, если бы хотел. У него есть все, начиная с интеллекта, продолжая здравым смыслом и заканчивая тем, что он хороший человек, который заботится об окружающих людях и может с ними общаться».

Все это вовсе не означает, что у Ларионова как у тренера нет недостатков, а как у человека — слабостей. Таких людей, во-первых, не может существовать в принципе, поскольку живые люди — не боги. И в любом случае непросто наверстать столько лет вне такой сложнейшей профессии. От идеи, какой бы визионерской она ни была, до воплощения — всегда дистанция немалого размера. И очень надеюсь, что, коль скоро в СКА выбрали Профессора, то готовы ждать, пока он перестроит мышление игроков. Кажется, что ему всегда легче было сделать это с молодыми, — и вот мы узнаем такие фамилии, как Дишковский или Короткий. И так хочется, чтобы лет через десять, став видными фигурами в НХЛ, эти нынешние юнцы вспомнили добрым словом Ларионова. А что касается Игоря Ларионова-младшего, то почему у Диего Симеоне сын может играть в основе мадридского «Атлетико», а у Ларионова — нет?

Мне хотелось бы посмотреть на его работу с Демидовым, Грицюком — думаю, это было бы классное содружество, которое многое дало бы этим форвардам, и в НХЛ бы они уезжали с еще более весомым багажом. Да и работа великого центра Ларионова с поцелованным Богом, но далеко не до конца реализовавшим себя (несмотря на Кубок Стэнли) Кузнецовым — для меня интереснейший, и жаль, что не сбывшийся, сюжет. Вот тут не уверен, что получилось бы. Но как хоккеист хоккеиста Профессор понимал бы его как никто. И, может, смог бы нажать на уже, похоже, глубоко скрытые в нем струны.

Фото Global Look Press

А как относятся к Ларионову молодые — лучше всех рассказал мне защитник их с Валерием Брагиным серебряной молодежки-2020 Егор Замула:

«Понял еще на чемпионате мира, что это Человек с большой буквы. За очень короткий промежуток времени — три недели, которые с ним работал, — я понял, насколько глубоко этот человек знает хоккей. Игорь Николаевич понимает как очень мало кто, что хоккей — это именно игра, а не работа. Но и работа тоже. Ты только проснулся, идешь на завтрак — и видишь, как твой тренер крутит велосипед уже минут пятьдесят. Это заставляет задуматься, потому что не все тренеры ходят в зал.

И у меня самого было лучшее состояние за всю жизнь, когда я работал с ним в сборной. Больших нагрузок в зале не было, они были на льду, но в зале с нами работали профессионалы, и все ребята были в хорошей физической форме. У него не было одних североамериканских упражнений. У него был определенный комплекс, в котором он собрал все лучшее.

Ну и то, что показывает сейчас (два года назад, речь шла о «Торпедо». — Прим. И.Р.) команда Ларионова, — это что-то новое для КХЛ. В ней много молодых хоккеистов, которые играют раскованно и делают для команды важные и красивые вещи. Молодец, не боится доверять молодым.

Ларионову нравилась моя игра, и он очень много подсказывал — когда человек к тебе безразличен, такого не услышишь. Очень приятно было с ним работать. Это одно из лучших моих воспоминаний за всю жизнь. Если бы была такая возможность, я бы хотел туда, в эту сборную, вернуться...»

Эра Ларионова в «Торпедо» завершилась на полуслове. Но винить в этом Профессор может только себя

Вот что любопытно: лучшие выступления у команд Ларионова-тренера происходили в тандемах. В сборной — вторым, точнее, полуторным с Брагиным, в клубе — главным с Козыревым. Возможно, это говорит о том, что ему нужен надежный, не рвущийся в главные второй, с которым они идеально на одной волне: как Быкову — Захаркин, а Знарку — Витолиньш. И тогда идеи Профессора раскроются во всей красоте, как цветок лотоса.

... В ноябре после кошмарного октября СКА обыграл целую когорту сильных клубов — «Динамо» и «Авангард», «Магнитку», ЦСКА и «Северсталь», а уже в декабре, накануне 65-летия тренера — «Локомотив». Это говорит о том, что Ларионова начали слышать и понимать. Да, он говорит на своем хоккейном наречии, с собственной, ни на кого не похожей ледово-музыкальной и поэтической интонацией — этакий БГ (Борис Гребенщиков признан в РФ иноагентом. — Прим. «СЭ») от клюшек и шайб. И попадание на его волну требует интеллектуальных и духовных усилий.

Но если попал — уже не спрыгнешь. Как по-прежнему его магией, пусть игроцкой и личностной, очарованы Боумэн и Айзерман, Ламорелло и Лидстрем, Шэнахэн и Дацюк. Дай бог, чтобы его игроки в СКА поверили ему, поняли, с кем их свела судьба, и пошли за ним. Ларионов — нетипичный тренер. Он больше чем тренер. Это человек, который увеличивает хоккей в размере.