14 августа, 11:30

«Мой товарищ Тарковский остался в Италии — и я забросил идею стать сценаристом...». Александру Медведеву — 70

14 августа Александру Медведеву исполнилось 70 лет
Юрий Голышак
Обозреватель
Сегодня, 14 августа, юбилей у бывшего руководителя КХЛ и нынешнего босса «Зенита».

Александру Медведеву 70, и мне не сразу верится в эти цифры. Пожалуй, Александр Иванович один из самых живых, непосредственных людей в нашем футболе. Жизнелюбие его не напоказ — но любому очевидное. Хотя бы потому, что на каждой фотографии Александр Иванович улыбается.

Он был большим газовым начальником, руководил могучей хоккейной лигой, теперь вот «Зенитом». Мог бы одеревенеть, роняя пустые слова. Превращаться перед камерами в человека-функцию.

Но нет, Александр Иванович — живчик и остроумец.

Чудеса

Думаю, Медведев и в 70 остается Томом Сойером. Я отношусь к нему не просто с симпатией — с любовью.

Я рад, что слухи о его уходе из «Зенита» оказались слухами. Рядом с Медведевым волшебное ощущение правильности и движения. Сдюжим! Ни секунды на месте!

Я активно работал в хоккее, когда КХЛ возглавлял как раз он. Тогда все казалось явлением обычным. Но сейчас, годы спустя, я понимаю, какой это был кайф — ощущение ежеминутного движения.

Александр Иванович возвышался над всеми нами, хоккейными людьми, будто гипнотизер. Как гроссмейстер Бендер в Васюках. Мы слушали, открыв рты, про грядущие межгалактические турниры, которые случатся вот-вот. Ни секунды не сомневаясь, что так оно и будет.

В отличие от того гроссмейстера всякое слово Медведева тотчас получало жизненное подтверждение. В нашей лиге оказывались финны, чехи, хорваты. Вот-вот наверняка оказались бы шведы. Куда без них.

Это был волшебный мир, поверьте. Настолько волшебный, что лично я временно перестал верить в чудеса. Столь обыденными они были в ту пору.

Зато сейчас верю, ох как верю. Понимая, что вся тогдашняя хоккейная жизнь и была чудом.

Фото Владимир Беззубов photo.khl.ru

Мадонна

Я мотался по удивительным городкам вроде Попрада. Куда то ли от Праги, то ли от Братиславы летишь на моторном самолетике. Другой на крошечном аэродроме в предгорье и не сел бы, наверное.

Эти самолетики дрожали, ревели, как ужас моей юности — автомобиль «Жигули» шестой модели. Казалось, даже стюардессы бледнели на очередном воздушном вираже. Но всякий раз долетали!

Я бродил по горам в голубой дымке, заглядывая в бары. В одном таком к потолку прикручен был розовый Cadillac.

— Что это? — восхитился я.

— На нем здесь ездила Мадонна, — добродушно поясняли чехи.

На террасках заводились удивительные знакомства. Рассказывалось здесь по-особенному — и бывший ассистент пана Глинки Радим Рулик рассказывал мне про Ивана и его странную гибель на пустой дороге возле Карловых Вар. Ни в какой Москве он бы мне такого не выложил, я уверен. Но здесь, вдыхая горный воздух, — почему бы нет?

Я слушал эти рассказы, успевая замечать — на мой рукав садилась бабочка инопланетного окраса. Сидела, не улетала.

Этот Cadillac под потолком, эти терраски и горная синь — это тоже для меня Александр Иванович. О, сладкие времена.

Фото Дарья Исаева, «СЭ»

«Локомотив»

Медведев всегда особенно реагировал на несправедливость. Помню, как он узнал прямо во время пресс-конференции рижского Матча звезд об уходе из КХЛ одного из основателей. Важнейшей фигуры.

Мы все, сидевшие в зале, открыли рты. Александр Иванович оторопел. Очевидно старался перебороть обиду. Но обида ломала внутренние преграды — и Медведев покусывал губу...

В тот момент Александр Иванович стал мне еще симпатичнее.

Расспросить его сейчас про ту историю — рассказывать не станет, я уверен. Но мы, сидевшие в первом ряду, помним, каким бледным делалось его лицо. Какой оттенок недоумения на нем застыл.

Я представляю, что Александр Иванович испытывал, когда объявлял всей стране о гибели ярославского «Локомотива». Это ему пришлось выйти на лед в Уфе с микрофоном.

Я сказал, что представляю? Нет, только пытаюсь. Но не могу.

Наверное, у него есть враги, недоброжелатели. Ненавидящие Александра Ивановича всей душой. Куда без них?

Но я сейчас стараюсь вспомнить хоть одного — и не могу, не получается. Потому что всякому видно, что Александр Медведев крайне добродушный человек, не разучившийся мечтать.

Пусть пока не время. Но скоро он снова развернется.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Интервью

Недавно в Telegram-канале я писал, что когда-то Александр Иванович Медведев работал у нас в «СЭ», возглавлял интернет-версию. Что позволяет сегодняшнему шефу этого отдела безболезненно мечтать — может, и он вскоре возглавит «Газпромэкспорт». Или «Зенит».

Я даже отсканировал, приложил редакционный «поминальник» тех лет — вот, пожалуйста, Александр Медведев. Между «рекламной службой» и «газета печатается в городах».

Естественно, тут же посыпались отклики: «Это не тот Медведев!» Пришлось приложить фото — Александр Иванович на совещании. Все недоверчивые убедились — тот самый.

Годы спустя Александр Иванович преподал мне, бывалому корреспонденту, хороший жизненный урок. Все сделай — но чтоб на интервью рядом с героем не сидели его пресс-секретари!

Пусть подслушивают из-за двери, пусть подсматривают или вычитывают потом — но не сидят рядом.

2009 год. Напрашиваемся с Сашей Кружковым к Медведеву на разговор. Помню длинный-длинный стол в офисе «Газпромэкспорта», кажется. Такой же был когда-то у нас в «Спорт-Экспрессе» — и когда приходили важные гости, умещалась за ним половина редакции. Разве что на встрече с судьей Коллиной да Федей Черенковым пришлось добавлять стулья.

Вот теперь мы за таким же. По одну сторону — я и Кружков, по другую — Александр Иванович. Чуть поодаль три его адъютанта. Кажется, даже со своими диктофонами. Что тоже признак доверия. Время от времени что-то суетливо фиксируют в блокнотах. Лица их идут мелкими морщинами досады. Видимо, мы спрашиваем что-то не то.

Минут сорок Медведев толкует с непроницаемым лицом. Каждое слово падает как камень. Расшевелить на что-то земное невозможно, все по пресс-релизу.

Это вроде Медведев. Но и не Медведев.

Что с этим делать?!

Вдруг Александр Иванович что-то вспомнил. Отодвинул пальцем рукав. Взглянул на часы такого размера, что я предположил в них бронзовую кукушку. Заторопился вдруг.

— Давайте продолжим на будущей неделе. В понедельник. Во столько-то. Вы уж меня простите.

Фото ФК «Зенит»

Тарковский

В понедельник адъютантов уже не было. Странно, что к этому варианту пришел сам Медведев. Но факт.

Видимо, иссушенные беседы и ему самому были не в радость.

Сидели втроем. Александр Иванович снял галстук, бросил на спинку стула. Заложил ногу на ногу. Кажется, даже слегка потянулся.

Мы и расспрашивать не начали — а он взглянул куда-то мимо нас. Вдруг произнес:

— Я ведь с Тарковским имел счастье близко общаться. Познакомились в Москве, затем в его жизни был казанский период. Я тоже какое-то время провел там по своим делам. После этого под влиянием личности Тарковского даже решил поступить на Высшие курсы сценаристов и режиссеров, где он преподавал. Учиться должен был в его мастерской. Но в 1984-м Тарковский уехал в Италию снимать «Ностальгию» и не вернулся в Советский Союз. Узнал я об этом как раз в разгар экзаменов. И забросил идею — без Тарковского она теряла для меня всякий смысл. В мастерской Тарковского собирался учиться и Александр Кайдановский. Позже он все-таки окончил эти курсы. Мне нравились его режиссерские работы. А я так и не связал свою жизнь с кино — уж не знаю, к счастью или нет.

— Ну и каким вам запомнился Тарковский? — выдохнули мы, совершенно ошеломленные таким поворотом.

— Трудно поверить, что гении ходят с нами по одной земле. Иногда не замечаем — потому что в обычной жизни эти люди могут ничем не выделяться. Но на Тарковском печать гениальности была очевидна. Я не преувеличиваю. Это человек не только уникального кинематографического таланта, но и восприятия жизни. Он был ни на кого не похож. Помню, эпизод, который Тарковский даже упомянул в дневниках. Он любил бывать в деревне Мясное Рязанской области, где купил старый домик. Как-то летом я гостил у него пару дней. Помогал строить забор. И с темы строительства заборов он вдруг переключился на философское размышление о роли колючей проволоки в нашей жизни.

— Как многие творческие люди, в быту Тарковский был абсолютно беспомощным?

— А вот и нет. Он многое умел делать руками.

— Как думаете, забор стоит?

— Знать бы! Было бы интересно съездить в те края, посмотреть...

— Что Тарковский говорил о ваших талантах? В какую сторону вас толкал?

— У него была любопытная концепция. Тарковский считал, что в кино не должно быть разделения на сценариста и режиссера. «Если режиссер снимает картину, целиком приняв чужой сценарий, то неизбежно становится иллюстратором, — говорил он. — Надо самому писать сценарий — и его экранизировать».

— В дневниках Тарковского есть запись: «Актеры глупы. В жизни не встречал умного актера». Многие актеры обиделись.

— Надо понимать, что имел в виду Тарковский. Речь не об интеллекте артистов, а о кинематографическом уме. Тарковский, если пользоваться штампами, снимал авторское кино. Конечно, в работе над любым фильмом задействовано огромное количество людей. От актера и оператора до гримера и реквизитора. Но демиург, создатель фильма — всегда режиссер. И актера он воспринимает только как исполнителя его, режиссерской, воли. Создателю не нужны умные актеры, которые предлагают что-то свое, обладают большим воображением. Не случайно Тарковский не давал актерам заранее читать сценарии. Потому что ему важно было отразить на экране сиюминутное состояние души героя...

Ну и так далее. Это был какой-то другой Медведев, мне незнакомый. Мы толковали о дневниках, которые стоило бы вести, о кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, преферансе и странной мечте — научиться свистеть.

Это было здорово и странно.

Но главное, я навсегда запомнил: все сделай — но разговаривай без пресс-секретарей.

**

А еще записал в свои маршруты деревеньку Мясное Рязанской области. Где до сих пор стоит в неизменном виде тот самый домик Тарковского, где были написаны сценарии «Сталкера», «Зеркала» и «Соляриса».

Буду там — поклонюсь этому месту от себя и Александра Ивановича.

Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте Max

Takayama

КХЛ на Кинопоиске