«Ради Англии пришлось сдать российский паспорт. Но в душе-то я русский!» История знаменитого футболиста Бута

Паспорт

— Вот закончили вы играть, вернулись в Россию. Тренером хотели поработать?

— Да, я даже лицензию получил. Начал помогать в дубле «Черноморца». Но двух месяцев хватило, чтобы понять — не мое! Спортивный директор — другое дело.

— Давно на этой должности?

— Лет шесть. Уезжал за границу продлевать визу. У меня ж немецкое гражданство.

— Разве не два паспорта?

— Один, немецкий. Но синего цвета — так как постоянное место жительства в России.

— Два иметь нельзя?

— Это с Грецией двойное гражданство допускалось. Со Швецией. Но не с Германией.

— Зачем брали немецкое гражданство?

— Тогда же кругом были лимиты. В Англию или Шотландию с российским паспортом не устроишься. Если не заигран за сборную. А с ней у меня не сложилось.

— Немецкий паспорт решал все вопросы?

— Разумеется! Я же вел переговоры с «Болтоном», «Хартсом»...

— Наверняка пришлось писать отказ от российского гражданства.

— Да, пошел в российское посольство и написал.

— Кто-то вас отговаривал от этого шага?

— Нет. Считаю, поступил правильно. В душе-то я русский — а это самое главное! Что у тебя за паспорт — не имеет никакого значения.

— Всегда знали, что закончите играть — и вернетесь в Новороссийск?

— Первые пару лет думал, что останусь за границей. Как-никак семья, дети... А когда с футболом завязал, сразу стало все ясно. Что там делать? Сидеть в Швейцарии и смотреть на озеро?

— Бизнес у вас был?

— Нет. Мой бизнес в Новороссийске. Здесь все родные, друзья. А в Европу могу слетать на недельку-другую отдохнуть. Вот недавно ездил на два с половиной месяца, с детьми пообщался. Вернулся в Новороссийск, и сейчас никуда не хочется.

— Вы же сыновей не видели давно?

— Первая встреча за много лет!

— Ого.

— Мы были как чужие люди. Лет четырнадцать не общались.

— Это же трагедия.

— Когда уехал из Европы, они были совсем маленькие. Жена все эти годы не давала видеться. А когда недавно приехал — на второй день уже обнимались со мной. Могли подколоть, по плечу хлопнуть...

— Называли «папой»?

— Конечно!

— Вы нам показывали фото — старший сын превратился в культуриста.

— Когда возобновилось общение, мы обменивались фотографиями. Ребята должны были прилететь в Россию, но началась спецоперация. А они уже успели сходить в посольство, узнать насчет визы...

— На русском дети говорят?

— Нет. У них хорватский, английский и немецкий. Цюрих — это же немецкая зона. Но считают себя русскими! Поддерживают во всем Россию!

— Какая у них фамилия?

— Старшего зовут Брэндон Бут, младшего — Энтони Агатич. Брэндон родился в Цюрихе, мы все быстро оформили. А Энтони появился в Ганновере. Возникли сложности с документами. Мы же не расписаны официально, как-то упустили этот момент...

«Вижу — человек лежит в крови. В ужасе делаю пару шагов и понимаю, что это папа». Русский победитель Лиги чемпионов

— Говорите с ними на немецком?

— Да. А с бывшей женой вообще никакого общения.

— Много крови выпила?

— Мне из-за детей было тяжело! Про жену-то понимал — между нами ничего общего. Жили бы в одном городе, мог бы еще как-то видеть ребят. А при моем раскладе? Покупать билеты, прилетать и стучаться в дверь? Да и не откроет!

— Сейчас-то Жаннет, бывшая супруга, не против вашего общения?

— Нет. А как она может быть против?

— Что-то детям внушит.

— Сыновья уже взрослые. Делают что хотят.

— Вы рассказывали — она требовала какие-то сумасшедшие алименты.

— Ну да. Дурковала. Цифры называла космические.

— Это сколько же?

— Двадцатку евро в месяц.

— 20 тысяч?!

— Ага. Тогда нормальным считалось тысяча евро в месяц. А она выкатывает двадцатку: «Иначе не дам общаться!»

— Открытым текстом?

— Ну конечно!

— Она же хорватка?

— Да, но выросла в Цюрихе. Совсем маленькая приехала с родителями. Не бедный человек, бывшая модель, у нее своя сеть парикмахерских... Не последний кусок доедает!

— Зачем все свела к цифрам?

— Специально — чтобы меня позлить.

— С чего у вас пошел такой раскол?

— Да не то чтобы «раскол»... Я чувствовал — любви между нами уже никакой. Переехал к ней в Цюрих, оглядывался по сторонам и понимал — делать мне здесь вообще нечего! Ну реально!

— Сонный город?

— Абсолютно. Ни друзей, никого. Надо уезжать!

— А Жаннет за вами не последует?

— Ни за что. У нее же в Европе свой бизнес. Там выросла, русского языка не знает. Ну зачем ей Россия? Еще и детей перевозить? Нет шансов!

— Парикмахерские открывала за ваш счет?

— Нет-нет, сама инвестировала. А-а, вот еще что забыл рассказать. Я, сидя в Швейцарии, от безделья собрался ресторан открывать...

— Русский?

— Европейский. Навязчивая идея была — едва не вложился! В тот момент еще думал, что останусь в Цюрихе.

— Цена вопроса?

— Около 250 тысяч евро. Нужно было арендовать помещение, кухонное оборудование... Боженька отвел!

— А может, пошло бы дело?

— Да когда коронавирус случился, точно бы прогорел! А тут уехал домой — и гори все огнем...

Фото Андрей Голованов, Сергей Киврин, архив «СЭ»

— С Жаннет в Ганновере познакомились?

— Нет. 2001 год, с Ромой Орещуком поехали в Швейцарию. Он играл в венгерском «Уйпеште», я — во «Фрайбурге». До Цюриха 150 километров. 1 января рванули туда. Зашли в ночной клуб. Там Жаннет и увидел. Мы очень долго друг на друга смотрели. Этот взгляд — она на меня, я на нее...

— Соседние столики?

— Она у барной стойки, я чуть в стороне. Что-то мы переглядывались, переглядывались... Ну и допереглядывались... Ха-ха!

— Она знала, что вы футболист?

— Не-не, я ее «лечил». Что-то выдумывал. Сколько мне было-то? 23 года!

— Кем представились?

— Сказал — в институте учусь. Специально в уши гнал. Но ей все равно было — спортсмен я или кто. От футбола была далека. Потом призадумалась, когда начал на дорогих машинах приезжать. Ну и пришлось рассказать.

— Если между вами 150 километров — как встречались?

— Первые месяцы я в Цюрих мотался. С утра оттренируюсь, прыгаю в автомобиль и туда. Поужинали — и обратно 150 километров.

— Когда поняли, что это не ваша половинка?

— Даже не знаю... Но факт — я был избалован женщинами. Все-таки известный игрок. Футбол в Германии спорт номер один. Вообще не было преград!

— Мы представляем.

— Какая понравилась — с той и общаюсь. Бурную вел жизнь, что и говорить. Не был обделен!

— Мы читали раздраженное интервью тренера «Фрайбурга» — тот сообщал миру, что у Влади дорогущие автомобили и куча девчонок.

— Ну... Так оно и было!

Владимир Бут: «Дзагоев не затерялся бы в «Боруссии»

— Жена вас на загулах ловила?

— Всё-то вы хотите знать... Однажды улетать мне на сборы, надо в восемь утра проснуться. На ночь-то я телефон отключал. Чтобы никто не звонил, не писал.

— Это трезво.

— А тут прокол случился!

— Что такое? Пароль подобрала?

— Нет. Звонит будильник. Я встаю, иду в душ. Это была такая Nokia, «выезжающая»... С особенностью: стоит вырубить будильник — автоматически включается телефон.

— Сколько уважаемых мужчин погорело на этой особенности.

— Вот он включился — я положил на зарядку, пошел мыться. А мне там девчонка писала, писала...

— Жаннет ознакомилась?

— Посыпались вчерашние SMS — одна за другой! Жена не выдержала, залезла. А мне там пишут — и «милый», и «не милый», «быстрее возвращайся со своих сборов, хочу тебя»... Прихожу в полотенце из душа — а этот телефон летит...

— Вам в голову?

— Нет. В стенку.

— Помирились?

— Ну да.

— Видимо, было что-то еще.

— В другой раз прилетел из России. Вещи дома кинул, сразу помчался Брэндона забирать из садика. Возвращаюсь — жена стоит на балконе с перекошенным лицом. Оказывается, пришла домой, начала копаться в моем бауле...

— Что нашла?

— Презервативы. Ну и понеслось: «Кто, чего...» Я выдумал какого-то друга, якобы он с моей сумкой куда-то ездил. Тогда и понял: женщина может простить — но никогда не забудет.

— Золотые слова.

— А вот измену человек любящий и не забудет, и не простит.

— Не начала отвечать тем же самым?

— Думаю, нет. Я-то в футбол продолжал играть, бесконечные разъезды... А когда осел в Цюрихе, месяцев через восемь осознал: жить с ней не буду, сто процентов!

— Вот как?

— Меня удерживали только дети. Они еще такие мелкие, прикольно с ними, разговаривают, ручки тянут: «Папа...» Восемь месяцев продержался ради них! Но потом все рухнуло. И я улетел.

— Уходили в никуда?

— Почему это в «никуда»? В Новороссийск!

— Мы про новые отношения.

— Отношений не было. Я надеялся еще поиграть. Сезон в «Черноморце» провел, потом в Грецию поехал. Даже попробовали с женой все вернуть.

— Это какой год?

— 2009-й. Она ко мне прилетела в Грецию, дня четыре вместе пробыли. Я думал: вдруг что-то склеится? Дурные мысли...

— Что дальше?

— Начали переписываться: «Я скучаю по тебе». — «Я тоже»... Но ничего не вышло из этой попытки.

— Решающий разговор между вами — когда поставили точки над i?

— Да бросьте, какие точки?! Вы друг друга на фиг посылаете! О чем еще говорить? Мы уже общаться-то не могли нормально. Я сел в самолет и улетел.

— Когда она заговорила про 20 тысяч в месяц?

— После того, как мы окончательно разбежались. Когда годы спустя с детьми увиделся, конечно, мог наговорить про нее гадостей: «Такая-сякая, не позволяла мне с вами общаться...» Но подумал — не надо! Лучше наоборот, так умнее!

— Говорили только хорошее?

— Исключительно. Сказал: «Передавайте маме привет, она большая умничка, отлично вас воспитала...» Когда начинали общение — многое приходилось объяснять.

— Они поняли, почему вас не было в их жизни?

— Да. Рассказал: у меня были проблемы с вашей мамой. Вы ни в чем не виноваты. Главное, сегодня мы дружим, свой чат завели, постоянно на связи.

Фото Андрей Голованов, Сергей Киврин, архив «СЭ»

— Столько лет вы с ней прожили. Почему не расписались?

— Для меня эта печать ничего не значила!

— А для Жаннет?

— Для нее тоже проблем не было.

— Так у вас за всю жизнь — ни единого штампа?

— Совершенно верно.

— А будет?

— Надеюсь, нет. Ха-ха... Меня не раскачать!

— Ни разу не были близки к свадьбе?

— Не-не-не. Да зачем он нужен, этот штамп? Сейчас бы ходил, разводился...

— Вы бьете нас аргументами наповал. Негритянки у вас были?

— Мулатка была. Мы с ней даже встречались. Родом с Ямайки.

— И как?

— Да ну... Все одинаковое! Поперек ни у кого нет.

«Виноват только в том, что ходил на дискотеки». Как россиянин Бут играл в «Боруссии» и почему не стал звездой

— Мы почему спрашиваем? Нас скаут Владислав Бондаренко наставлял: «Кто попробовал негритянку — тот в жизни не забудет. Всех начнет сравнивать с ней».

— Ха-ха... Мой товарищ жил в Африке, рассказывал — надо с умом выбирать. Есть фиолетовые, просто черные и суперчерные. Есть суржики. Арабки. Вот эти, из Сенегала или Мавритании, самые красивые!

— Учтем при случае. С кем из знаменитых футболистов «Боруссии» был особенный кайф уходить в загул? Может, с ровесником Риккеном?

— Что значит — «загул»?

— До утра зависнуть в ночном клубе, например.

— Это в России были загулы — когда водка ведрами. В Германии совсем иначе! Понятно, про меня немцы и писали, и говорили — дескать, «тусуется»... Но «тусоваться» — не значит сидеть и хлестать спиртное. Как возможно — если в десять утра тренировка?

— В самом деле.

— Тут сразу вспоминаешь про контракт и деньги. За 13 лет карьеры у меня ни одного штрафа не было!

— Как штрафовали в Дортмунде?

— Тедди де Беер, второй вратарь, заведовал кассой. На пять минут опоздал — кладешь 50 марок. Кто-то в игровой день не ту майку надел. Тоже штраф! Сезон заканчивается — всей командой идем и эту кассу прогуливаем.

— Даже близки к штрафу ни разу не были?

— Был! Тренировку проспал!

— Как же вы так?

— Все случилось при Скале. В четвертьфинале Кубка принимали «Баварию». В Мюнхене 0:0 сыграли. В день ответного матча звенит будильник. Думаю — ладно, пять минут подремлю.

— Знаем, чем это заканчивается. Во сколько очнулись?

— Тренировка в десять утра. Проснулся я без двадцати одиннадцать! Чуть инфаркт не хватил. Подскочил на кровати! Что делать, что? Быстро!

— Было куда торопиться?

— А что, не приехать вообще? Прыгнул в машину, примчался. Со Скалой были отличные отношения — так и сказал: «Проспал». Выдумывать не стал. Это самый страшный мой залет.

— Неужели и тогда простили?

— Слушайте, сейчас вспоминаю — 200 марок в кассу внес. Значит, один штраф был.

— Как сыграли-то?

— Хлопнули «Баварию» 1:0 — на 118-й Шапюиза забил! Как же мы гуляли...