Судейство

21 марта, 14:15

«Безбородова подставили. И раздавили как таракана». Громкое интервью экс-арбитра Игоря Захарова

Бывший арбитр Захаров поделился мнением об отстранении судьи Безбородова
Юрий Голышак
Обозреватель
Закулисье и жестокость судейского мира.

Забытый всеми некогда лучший судья России Игорь Захаров решил рассказать многое о профессии и собственной жизни на костылях. Конечно же, не все — но значительную часть. Грех отказать заслуженному арбитру в его стремлении высказаться — и в Путилково к Захарову отправился обозреватель «СЭ» Юрий Голышак.

***

Я отыскиваю одного из лучших арбитров России за чертой МКАД. В «однушке». Где стены такие, что чихнешь — а соседи отчетливо произносят: «Будь здоров».

Удивляюсь — прежде ездил к нему в Куркино, и хоромы были совсем другие. Достойные такого человека.

Захаров едва ходит и по этим квадратным метрам, в прихожей две палки.

Мы садимся и разговариваем два часа. Мне очень грустно, что человек, примерявший когда-то в редакции «СЭ» мантию лучшего арбитра года, в 58 лет без здоровья и без работы.

80 уколов в день

— Что со здоровьем, Игорь Николаевич?

— Да что здоровье? Жив — и ладно! Половины моих ровесников, футболистов и судей, уже нет. А знаете почему?

— Почему?

— Потому что учителя нужны до старости. Врачи тоже. А кому нужен человек, отдавший молодость футболу? Я в футболе прошел все — был в «Зените», выбивал из состава игроков сборной. Меня ж не так просто Садырин пригласил!

— Это я понимаю.

— Я, Хомуха, Нежелев помогли Петербургу вернуться в высшую лигу. Об этом кто-то помнит? Мистер Мутко в то время был руководителем «Зенита». Меня взял бесплатно из «Крыльев Советов». А отдал за трубы.

— Какие еще трубы?

— Какие-то железные трубы по газпромовской линии. Отправили меня в «Газовик» из Ижевска. Нормально?

— Знаете — неплохо.

— А вы говорите — здоровье... Проблема не только со спиной. Поменял два тазобедренных сустава. Один за свой счет, со вторым помогли друзья.

— Тоже судьи?

— Пффф... Смеетесь, что ли? Судьи — это вообще отдельная история. У меня друзья не из этого мира. Я поработал и директором ресторана, и... Да кем только не был!

— А кем еще?

— Даже таксистом. Имея два высших образования. Окончил институт физкультуры в Хабаровске. Потом университет Натальи Нестеровой, выучился на психолога. Даже курсы повышения квалификации прошел.

— Спина болит и сегодня?

— А вы как думаете? Еще как болит! Я так понял — спину до конца вылечить невозможно. Думаю, это не только от нагрузок, еще и продуло в самолете.

— Вам вроде помогло какое-то чудесное средство?

— Нет. Я поехал в Китай, в город Санья. Разместили в особом санатории. В день 80 уколов. На следующие сутки — массаж. Потом снова уколы. Продолжалось две недели. Стало лучше, а потом все вернулось...

— Вы же клинику Дикуля попробовали?

— Нет. К этому аферисту не пойду.

— Почему «аферисту»?

— Один раз заглянул в его клинику. Сидит доктор. Не смогла ответить на два элементарных медицинских вопроса. Я-то опытный. Мне хватило, чтоб все понять.

— Мизинец у вас согнут. Что случилось?

— Это я упал. У меня не только палец сломан, еще и ключица. Я еще и падаю иногда — хоть с палками хожу! А что вы думаете?

— На что живете?

— На пенсию в 29 тысяч. Думаете, мне легко? Еле двигаюсь! Бывшая жена заглядывает в гости, рядом живет.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Человек из Книги рекордов

— Автомобиль у вас есть?

— Конечно. Honda, джип. Вон стоит под окном.

— У вас же в Куркине была прекрасная квартира. Я к вам заглядывал.

— Отдал жене при разводе, она ее продала. Купила неподалеку, в Путилкове. Сам живу то в однушке, то на даче. Дача в Истре у меня хорошая, трехэтажная. Я чаще там бываю. А ту квартиру в Куркине купил благодаря Тумаеву. Он деньги дал.

— О, человек из Книги рекордов Гиннесса. Старейший профессиональный футболист.

— Да, а еще владелец ижевского «Газовика». Я у него играл. Помню, Тумаев всю команду пригласил к себе на дачу. Встряхнуть. Это километров 100 от Удмуртии в сторону Урала. Здоровенный домина на берегу реки. Я капитан команды, но со всеми приехать не смог, добирался на следующий день на своей машине. Гляжу — «тройная» уха, которую и не пробовал, дорогое вино... Тумаев поднимается: «Ребята, я вас люблю».

— Роскошный человек.

— Очень достойный. Что обещал — все выполнил!

— Сейчас плохи его дела?

— В тюрьме. Как говорят — зять его подставил.

— Тумаев, бог даст, выкарабкается. А вы как выживаете на 29 тысяч?

— Сам не представляю. Что происходит со страной? Я отслужил в армии шесть лет. Играл за СКА Хабаровск, был офицером. Сейчас бы с удовольствием пошел воевать — но меня никто не возьмет...

— Неужели пошли бы?

— А как иначе?! Я все политические программы смотрю с большим удовольствием. На Украине было много друзей — со всеми отношения порвал.

— Прямо со всеми?

— Конечно. Давно уже. Ничего общего быть не может. Хотя у меня в Одессе родная тетка жила, царство небесное. Там замечательные русские люди. Ну и еврейские тоже. Вот Ахметов, да?

— Что Ахметов?

— Богатый человек. Так успокойся ты уже. Никто не отдаст тебе донецкий уголь.

— Соломатин вон пошел воевать.

— Ну и молодец! Я еще судил — он начинал играть. Ноги большие, а толку никакого. Но парень достойный.

— Во сколько обошлись операции?

— Первая в Боткинской больнице — около миллиона. Со второй помогли — попал под квоту. Государство погасило 250 тысяч, остальное доплачивал. Но общая цена — тоже к миллиону.

— Лучше не болеть.

— В нашу поликлинику зайдешь здоровым — выйдешь больным... Вся нормальная медицина — за деньги. А если с зубами что?

Игорь Егоров и Игорь Захаров.
Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»

«Что Егоров наворотил в судействе — одному Богу известно»

— Между прочим, я закончил после сезона, когда меня признали лучшим арбитром России!

— 2009-й?

— Я уже не скажу. Давно было. Помню, ехали в такси с коронации в вашей редакции. Один уважаемый журналист меня спрашивает: «Игорь, лучшим еще будешь?» — «Ты дурак, что ли? Конечно, буду!» А вышло вон как. Наверное, можно было мне платить какую-то дополнительную пенсию? Я мало игр отсудил? Не заслужил?

— От РФС — ничего?

— Вообще ничего. Только с днем рождения поздравляют через год. Год поздравят, год забудут. В свое время я предлагал создать пенсионный фонд для судей. В зависимости от того, сколько ты отсудил игр. Вторая лига тоже считалась бы, это профессиональный футбол.

— Кому предлагали?

— Был Безбородов, Еськов, Карасев... Еще кто-то, уже не помню. А, это чудо саранское!

— Егоров?

— Егоров. Это вообще отдельная история. Что Егоров наворотил в судействе — одному Богу известно. Даже ему самому не понять.

— Что наворотил-то?

— Да много чего. Многие вещи я не могу говорить. Поверьте, Егоров — просто негодяй.

— Жестко.

— Как судья он был никакой. Таким же и руководителем стал. Да, вот еще — как можно было сконструировать себе такую улыбку? Это неприлично, ты же публичный человек! Егоров малообразованный. Совершенно не разбирается в людях. Я могу бесконечно перечислять его минусы. Пусть думает обо мне что хочет. Я просто поражаюсь, что за ним кто-то пошел.

— Так что с пенсиями?

— Да! Про пенсии! Я предлагал простую схему — кто сколько заслужил, тот столько и получает в будущем. Вот у меня большой стаж. Сколько я налогов заплатил государству! Ну почему у меня пенсия должна быть 29 тысяч?

— Ничего не вышло?

— Нет. Эти люди, которых перечислил, были против. Я предлагал с каждого судейского гонорара отправлять в фонд один процент. Все тогда получалось! Но услышал — «нет». Сейчас сами состарились. Наверное, вспоминают, что я предлагал...

— Как думаете — почему отказались?

— Не знаю. У каждого своя история. Кого-то просто жаба заела. Чашка кофе в Шереметьеве сколько стоит?

— Рублей 400-500, думаю.

— Вот это и есть один процент. Не выпей кофе один раз!

— Получается, Карасев настолько жадный?

— Выходит, так.

— И Валентин Иванов?

— А Валя Иванов — вообще, где он? Где?! Я резервным арбитром с Валентином проехал пол-Европы. С Баскаковым в том числе. Везде побывали! Еще и сам я отсудил больше 40 игр в Европе. Сказал этим европейцам еще 20 лет назад: «Скоро вам конец будет. С такой жизненной позицией».

— Все предвидели?

— Разумеется. Они же нас ненавидят. Для меня это было совершенно очевидно. Всю жизнь нам завидуют и ненавидят одновременно. Ну и глядите теперь, что происходит. Ощущение, что живут в каком-то параллельном мире. Будто у них фиеста. Но фиеста однажды заканчивается.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Расписка

— Это правда, что вы перед играми писали расписку — «в моей смерти прошу никого не винить»?

— Было.

— Из-за спины?

— Нет, это язва. В Самаре реально писал — «врачи не виноваты, весь риск на мне». В тех «Крыльях» играли футболисты с Украины. Аверьянов им не доверял. Особенно в защите.

— Баловались сдачами?

— Вот именно, сдавали игры. Тут у меня открывается эта язва, кладут в клинику. Обкалывают. Вдруг Аверьянов опомнился: «Мне все равно, с ошибками ты будешь играть или без. Только играй, им я не верю».

— Что за ошибки?

— Так обвинил меня после игры с «Динамо». Будто я во всем виноват.

— Проиграли?

— Да. Я пенальти не забил.

— Обвинил в «сдаче»?

— Нет, о сдаче речи не было. Просто сыграл плохо. А потом мы вытащили «Крылья» с последнего места на четвертое.

— Любой защитник той поры прошел через обвинение в сдаче.

— Я всегда был за команду. Как-то приехали в Нижний Новгород и разговаривали шесть на шесть. Кажется, я в «Океане» еще играл. Шесть их футболистов, шесть наших. Решали, как будем сдавать игру.

— Удачно прошло?

— Еще бы. Решали-то все ведущие игроки.

— Аверьянов перед встречей со «Спартаком» заливал поле. Превращал в болото.

— Было!

— Самим футболистам такое нравилось?

— Нет, конечно. А куда деваться? «Спартаку"-то еще сильнее не нравилось. Мы-то колхозники, как Аверьянов считал. Чем больше единоборств — тем выше шансы.

«Вы отсюда не уедете...»

— Вы ведь поучаствовали в легендарном переходном турнире 1993 года?

— А то!

— Ой, как интересно.

— Нас там судья Валя Иванов размазал. Весь Приморский край потом петиции писал: «Луч» убили!» Я в том переходном турнире два гола забил, между прочим.

— Как Иванов размазал-то?

— А все не просто так. Валя мне потом по пьяни признался, уже годы спустя. Инспектором у него был Александр Васильевич Табаков, уважаемый человек. До этого на какой-то игре снизил Валентину оценку: «У тебя люди на поле матерятся, а ты ничего не делаешь, игрой не управляешь». В английском-то скажешь «****», и все. Больше ничего нет. В русском что хочешь завернуть можно!

— Это прекрасное наблюдение, Игорь Николаевич.

— Так слушайте, что было дальше. Я своему партнеру кричу: «Твою мать, открываться будешь?!» Иванов подбегает, мне красную карточку — на! На 32-й минуте!

— Глазам поверили?

— Я даже не понял, что случилось. Хорошо, был у нас Марат Галимов из Читы. Забил в самом конце. Очков мы тогда набрали поровну с Тюменью — но чего-то не хватило.

— Представляли перед этой пулькой, что вас ждет?

— Я догадывался. Как говорили, за «Ладой» из Тольятти тренер Гармашов пригнал автовозы с новыми «Жигулями». Расплачиваться с судьями. Было там машин двести. Естественно, «Лада» прошла куда хотела. Да, веселые были времена! До сих пор не понимаю — как мы вообще выжили? Ведь везде бандиты были, в каждой команде! Чего только не творили!

— Но и смешного много.

— О да. Вот была команда из Ленинска-Кузнецкого...

— С тренером Сергеем Васютиным.

— Да вы все без меня знаете! Сами себя звали «маленький «Спартак». Смертин там играл. Клятву дали друг другу — «мы никогда не покинем этот город», насечки сделали себе на руках — вместе выйдем в высшую лигу... Слышали про эту мульку?

— Что-то знакомое.

— Вышли в первую союзную лигу — каждому футболисту подарили по холодильнику. Этот Васютин шашлыки устраивал, машлыки, костер большой... Шаман, е! Вы смеетесь — а это все правда. Вот поклялись они всех побеждать. Вены ножичком резали у костра, кровью перекрестились. А через год все разбежались — кто куда!

— Смешная история.

— Я Смертина по телевизору вижу, хочется спросить — а помнишь одну историю?

— Что такое?

— Он играл в Элисте. Мы туда приехали с «Кубанью». Сидим, играем в «джокера» перед матчем. Курят все до единого, разумеется. Заходит начальник команды: «Надо сдать игру».

— Нормально.

— У нас Герман Кутарба в составе, легендарная личность. Уникальный парень, ему вообще все по барабану было. «Черноморцу» на Кубок забил с центра поля — я охерел... Ну, не в этом дело. Команда у нас была — одни волки. Могли обыграть кого угодно.

— Так заходит начальник команды — и?

— «Надо сдать» — и называет сумму. Мы переглянулись. Говорю: «Нет, пацаны, что-то мы дешево себя оцениваем. Не согласны, будем играть». Херак! Через полчаса приходит снова — удваивает! Отвечаю: «Маловато будет. Пусть приносят вот столько-то — и, главное, до матча».

— Принесли?

— Конечно. Куда они денутся. Страшные вещи рассказываю! Лысенко был капитаном команды. Говорю ему: «Стас, бери деньги, но у себя не держи. Отдай кому-то из запасных». А мы приехали из Краснодара в Элисту на своем автобусе. Оттуда в Махачкалу собирались. Там тоже интересно вышло.

— Так что в Элисте было дальше?

— Выходим играть. Смертин, кстати, был в составе. Всю игру на жопе проездил в подкатах. Говорю своим: пропустим только в конце игры. Пусть они повозюкаются, поерзают. Тренировал их хохол. Как его?

— Яковенко.

— Вот-вот, Яковенко. Мы берем мяч — и катаем. Как «Барселона», блин. Тык-тык, ребята все опытные, каждому за 30. «Уралан» без мяча, дойти до ворот не может. Ну а в конце пропускаем. Вот здесь и начинается интересное.

— Это что же?

— Приходит пожилой калмык. Говорит: «Отдайте деньги. Нашему президенту не понравилось, как вы это сделали». А президентом был этот... Шахматист...

— Илюмжинов.

— Он самый. Я отвечаю: «А, вам не понравилось? А как вы хотели? Результат есть?» Они тогда в высшую лигу перли. Хотели «Кубань» надуть? Еще чего! Калмык отвечает: «Вы отсюда не уедете». Наши руководители обосрались сразу. Говорю команде: «На ужин не идем. Все садимся в автобус, где-то по дороге пожрем».

— Деньги-то при вас?

— Да! Тоже спрашиваю Лысенко: «Стас, деньги на месте?» — «Все здесь...» Мы предполагали, что эти могут и стрелять начать. Они на все способны. Черной икрой торговали. Знаете, что придумали? Электричеством рыбу глушили в Волге. А самых дорогих овец продали в Америку.

— Так как выезжали из Элисты?

— Как ни странно, без проблем. Раз на посту нас тормознули — и все. Выскочили из города. Говорю: «Не ссыте, ребята. Никто нас не тронет, мы футбольная команда». Так и доехали до Махачкалы.

— А если б остались на ужин?

— Вот здесь могло быть что угодно. Отравили бы запросто. В Махачкале тоже интересно получилось. Там нападающий был, царство небесное... Разбился на машине...

— Ибрагим Гасанбеков.

— Да. Я против него персонально играл. Клянусь — лучше нападающего не видел! Какой там Кирьяков...

Валентин Иванов и Милош Красич.
Фото Татьяна Дорогутина., архив «СЭ»

«Я плохо отсудил? Честно скажи!»

— Так где сейчас Валентин Иванов?

— Понятия не имею. Сам бы хотел знать.

— Не видно, не слышно. Пропал человек.

— У меня с Ивановым произошла забавная история. Он судил какой-то четвертьфинал. Вроде Бельгия с кем-то играла. Отсудил плохо, что уж говорить. Люди от ФИФА и УЕФА летают бизнес-классом. Где все включено.

— Какой простор для восстановления нервной системы после скверного судейства.

— Словом, когда прилетели, в аэропорту у меня случился конфликт с его женой...

— Хлопнули в самолете?

— А как же? Хлопнули, разумеется. Валя все терзался: «Я плохо отсудил? Честно скажи!» Отвечаю — конечно, плохо. Два пенальти не поставил и так далее.

— А дальше?

— Загрустил: «Ну давай выпьем». — «Давай...» А мне через день лететь во Владивосток судить! Нормально? Вот вы спрашиваете, почему у меня спина больная. Я по 7-8 матчей судил в месяц. Меня просто загнали, как собаку.

— Так что случилось в аэропорту?

— Жена его встречает. Вдруг на меня пальцем показывает: «Это ты его напоил!»

— Не вы?

— Да я его вообще-то донес до машины. Еще и «я напоил»?!

— Сам Валентин тоже на вас попер?

— Ну да, пошла история. Какой-то ералаш. Закончилось тем, что его жена произнесла: «Чтоб этот парень с тобой больше никогда не ездил». Е! Я с Ивановым столько откатал!

— Валентин Валентинович послушал?

— Еще бы не послушал. Сам потом подтвердил: «Жена сказала, чтоб мы с тобой не ездили. Так что все». Расскажу вам сейчас историю, можете написать. Когда Валя получил «Золотую мантию», и даже не пришел за наградой — вместо него были мать Лидия Гавриловна и отец, царство небесное. Я их безумно уважаю. А сын поехал в Катар зарабатывать бабки. Неплохо?

— После истории в аэропорту больше не общались?

— Почти нет. Потом Валя возглавил судейский корпус. Я уже был инспектором. Меня как инспектора он постоянно гнобил. На меня какие-то судьи написали — будто заставляю их пить, еще что-то... Несколько писем пришло!

— Ничего себе.

— Вызывает меня Иванов, показывает все это. Отвечаю: «Валя, а ты что хочешь-то? Они судить не способны — так, может, хоть пить умеют?» Страна у нас большая, приедешь во Владикавказ — попробуй откажись выпить 50 граммов за здоровье Георгия. Будешь враг навсегда. Так жизнь устроена!

— Так и есть.

— Это я не говорю про Сибирь и Дальний Восток. Была еще история. Валя руководит судьями, я инспектирую. Открыл я свою школу судей в Калуге. Воспитал, кстати, одного непонятного футболиста, сделал из него судью. Фамилия Кукуляк.

— Фамилия известная.

— Теперь — да. Я сам родом из Калуги, школу сделал на ровном месте за свои деньги. От федерации — ни копейки. Вот и вся история. Никому ничего не нужно. Ума хватило только Безбородова выгнать.

Владислав Безбородов.
Фото Дарья Исаева, «СЭ»

Безбородов

— С Безбородовым темная история?

— Для меня — не темная. Все понятно.

— Тогда и мне расскажите.

— Вот точно так же однажды взломали мой аккаунт — и от имени Игоря Захарова написали какую-то ересь. То же самое сделали с Безбородовым. Отработанный фокус. Владислав — лучший судья в России за последние годы. Вы что с ним сотворили-то?!

— Думаете, его подставили?

— Это однозначно! Безбородов мне говорил: «Николаич, хочу отсудить 300 игр». Я отвечал: «Вот отсуди и заканчивай. Сразу же».

— Почему?

— Чтоб стать руководителем. А я бы стал у него советником.

— Всего лишь?

— А куда я — на костылях-то? Безбородов отсудил. Все рекорды побил, какие мог. Продолжил судить! Набираю ему: «Дурак!» А сейчас до него дозвониться не могу.

— Чувствовали, что его подставят?

— Разумеется. Я знал. Говорил ему: «Влад, тебе обязательно кинут подлянку». Что и случилось.

— Я потрясен. Значит, не он писал эти смешные глупости в Telegram?

— Да естественно! Это чушь какая-то! Он же не дурак. Как можно?

— Полагаете, Безбородов может как-то угрожать нынешнему руководству?

— Вполне. Он был первым претендентом, чтоб стать руководителем судей. Безбородов — парень очень умный. Талантливый. Авторитетный.

— Был действительно судьей номер один?

— А вы что, сомневаетесь? Кто лучше-то? А его растоптали за пять секунд. Как таракана. Когда Безбородов только начинал судить, меня люди из Питера просили помочь ему. Я все сделал. Я тогда был реально лучший арбитр страны. Оставался лучшим несколько лет. Практически все дерби отдавали мне. Был момент: в Москве шесть команд — и все шесть говорят: «Нас судить должен Захаров!» Шесть! А сейчас могу сказать, чем закончится этот чемпионат. Большим судейским скандалом.

— Почему?

— Кто-то не выдержит, сорвется. Вот в этот момент надо будет менять всех — и срочно возвращать Безбородова.

— Ваше ощущение — Безбородов вернется наверх?

— Думаю, да. Он просто обязан это сделать!

— Чтоб это произошло — что должно случиться?

— Для начала Безбородов должен поговорить со мной.

— Как думаете, когда созреет — чтоб хотя бы отвечать на звонки старых друзей?

— Трудно сказать. Я думаю, Безбородов сильно обиделся. Подставил кто-то из близких. В мою-то почту тоже залезли!

— Я как-то пропустил историю — что написали от вашего имени?

— Да там вообще! Председателем был Левников. Я — инспектор. Была у него неплохая тема — собирал мнения 7-8 человек. Самых авторитетных. Мы смотрели весь тур — и каждый отправлял ему на почту мнение по судейству. Потом Левников делал вывод по каждому арбитру. Кто-то за меня такое написал...

— Очень интересно. Что именно?

— Просто какую-то ересь. Будто кнопки нажимали случайно.

— Ничего себе. Ну и какая была реакция?

— Меня дисквалифицировали как инспектора!

Игорь Захаров.
Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Инспекторов надо убирать»

— Вы сейчас отрезаны от любого инспектирования?

— Я-то готов. Вот есть первенство Москвы. Московской федерацией футбола руководит Сергей Французов.

— С которым судили в одно время?

— Он мне даже помогал в еврокубках как резервный!

— Удачно?

— Как-то попали в дурацкую историю. Играли в Северной Ирландии, Французов стоял рядом со скамейками. Поле какое-то кривое было, уже дурдом. Я ставлю в конце игры пенальти в ворота хозяев. Главный тренер так бьет кулаком по своему отсеку, что разбивает! Обломки пластмассы разлетаются!

— А что Французов?

— Французов этот момент проспал. Надо было мне дать сигнал — я бы как-то отреагировал. А мне потом за это чуть-чуть снизили оценку! А я-то как мог это разглядеть? Вот этот Французов уже лет восемь возглавляет Московскую федерацию футбола. Может меня позвать инспектировать?

— Может.

— Но не зовет.

— Знаменитому Юрию Чеботареву не дали год доинспектировать до выбывания по возрасту.

— Это вообще караул. Нонсенс! Как не стыдно этим людям? Как можно так поступать? Юрий Федорович парень непростой — но столько сделал для футбола...

— Он формулирует так — «об меня вытерли ноги».

— Так и есть.

— Вам не дают инспектировать. Та же история — вытирают ноги?

— Честно вам сказать? Пожалуй, я и сам не пошел бы. Даже если бы позвали. Во всяком случае, сильно подумал бы.

— Не хотите?

— Почти все эти судьи — что они видели-то в жизни? Вот мы с вами сидим, уже час говорим про футбол. Я как-то считал — у меня больше 70 стран. Куда мне ехать инспектировать? Зачем? Позавчера звонит друг, бывший судья из Комсомольска-на-Амуре Мацюра. Он сейчас методист, инспектор. Говорю ему: «Ищи работу!» Что сейчас происходит? Судьи и инспекторы должны проходить сборы вместе. Чтоб была общая линия. А этого нет! Вот для чего мне куда-то лететь в качестве инспектора? Судью я не вижу. Не знаю, как он готовится к игре. Не могу дать ему оценку сразу после матча. Для чего мотаться через всю страну — только деньги жечь? Я могу посмотреть по телевизору — и точно так же дать оценку.

— Что надо делать сегодня с инспекторами?

— Убирать этот институт.

— Если завтра скажете: «Я хочу инспектировать» — что будет дальше?

— Я не скажу.

— Ну, допустим.

— Они не имеют права мне отказать. Зато могут сказать: начни-ка со второй лиги. Ею сейчас занимается Левников. А мне туда надо?

Николай Левников показывает красную карточку Максиму Бокову в матче «Локомотив» — ЦСКА.
Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Левников

— Вы вспомнили Левникова. Бывший президент ЦСКА Шахруди Дадаханов рассказывал: «Перед финалом Кубка мы и «Локомотив» дали Левникову по пять тысяч долларов, чтоб судил честно».

— У меня тоже была история, когда занесли с двух сторон. Сейчас уже могу рассказать. Я судил матч «Кубани» с «Лучом». С одной стороны измайловские, с другой — подольские. Без фамилий. 90-е!

— Все понятно. А дальше?

— Прессуют с двух сторон: «Нужно!» Говорю им: «Пацаны, вы разберитесь между собой». Вот то же самое — приносят прямо в судейскую: «Суди честно, футбол посмотрим».

— Вы и отсудили без симпатий?

— Да. Я сказал лайнсменам и инспектору: «Если кто-то из вас хоть раз ошибется — я лично буду пять минут в воздухе держать!» Ну и пошел футбол.

— Как сыграли?

— На последней минуте краснодарцы забили.

— Обошлось без пенальти?

— Вообще ничего. Вот вы вспомнили — ЦСКА, «Локомотив»... Я же тоже был чуть-чуть в «Локомотиве». Стал самым дорогим футболистом в стране, когда меня с Дальнего Востока забирали.

— Кажется, 36 миллионов.

— Уже не помню, сколько миллионов. Но стал самым дорогим. У меня заметка осталась из вашей газеты.

— «СЭ» ошибиться не мог.

— Меня, какого-то непонятного защитника, брали за такие деньги!

Сергей Карасев.
Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Карасев так и остался ребенком»

— Будь ваша воля — кто бы сегодня возглавлял судейский корпус?

— Безбородов.

— А если не он — то кто?

— Только Безбородов.

— Карасев бы не потянул?

— Нет. Даже я не потяну.

— Не хватает смелости в это поверить.

— Это ж надо каждый день на работу ходить. Зачем лукавить? Я уже не смогу.

— Чего не хватило Карасеву, чтоб стать судьей топ-уровня?

— Волосатости.

— А еще?

— Дело в том, что Карасев так и остался ребенком. В моем понимании. Вот что он собой представляет сегодня? Да ничего! Такой же, как все остальные, серенький. Как и друг у него был — Лаюшкин. Такой же серенький. Вроде на что-то претендовал — но еле передвигался по полю. Только доказывал игрокам, что они не футболисты. А вот он — да, играл. Нельзя так! Надо с уважением относиться — тебе же это все вернется!

— С Карасевым вы меня удивили.

— Карасев меня полностью разочаровал!

— За последнее время?

— Уже давно. Кстати, неподалеку от меня живет, в Химках. Мне вообще-то очень жалко, что так все у него сложилось. Когда-то мне пришло назначение в Испанию на международный турнир под эгидой ФИФА. Председателем московской федерации был Юрий Авдеев. Говорит: «Кого с собой возьмешь?» — «Николаева и Карасева». — «А кто такой Карасев?» — «Думаю, из него судья получится...»

— Карасева никто еще не знал?

— Да он и не был еще нигде. Авдеев пожал плечами: «Ну, бери кого хочешь...» В Испании я судил старшеньких, 15-16-летних. Николаев средненьких, а Карасев самых маленьких. Ну, совсем детей. Потом финал. Играет наш «Локомотив», юноши.

— Как драматично.

— В полуфинале с трибуны кто-то крикнул Карасеву: «Small Collina!» Так что сделал Игорь Николаевич?

— Что сделал Игорь Николаевич?

— Довез эту кличку до Москвы. Уже здесь все стали звать Карасева Small Collina. Но была история поинтереснее! Мы же, русские, не можем судить финал, где играют наши?

— Было бы странно.

— А вокруг Испания. На завтрак шампанское. Знаете, для чего подают?

— Всегда было секретом.

— Чтоб европейцы, позавтракав, быстренько сходили в уборную. А едят столько — я не представляю, как вообще выживают! Ну да бог с ними. У нас двухместный номер на троих.

— Я боюсь собственных догадок.

— Карасев спал на раскладушке. Отработали полуфинал — зашли в кафешку рядом со стадионом. Там же «Риоха» кругом. А жара!

— Опасное сочетание.

— По полкилограмма точно выпили. Вдруг подбегает испанский организатор, запыхался: «Надо срочно ехать финал судить!» Я поворачиваюсь: «Куда ехать?» — «Два часа в другой город...»

— Я бы после «Риохи» согласился и не на такое.

— Говорю — да поехали! Это смешно — но правда. Мы даже не знали, что в финале «Локомотив» окажется. Естественно, они выиграли 5:1. Я в поле, Карасев с Николаевым на линии. Что-то он там накосорезил. Подхожу: «Слушай, Карась, тебе на линии судить нельзя. Иди-ка в поле». Он и досуживал главным.

— Главное, не упал.

— Я тоже падал!

— Никогда бы не подумал, Игорь Николаевич.

— Первую свою игру в премьер-лиге отсудил где? В Самаре! Против «Алании». Сужу, все нормально. Болельщики меня знают, играл за «Крылья».

— Довольно неудобно — судить команду, в которой играл.

— Я как-то судил матч «Зенит» — «Крылья Советов». Две мои команды! Одна трибуна орет: «Захаров, красавчик!» А другая трибуна... Кх-м...

— Понятно.

— Другие слова. Но я хотел рассказать, как упал! Неправильно завязал шнурки. Вроде мелочь. Но при полном стадионе наступаю на собственный шнурок — и заваливаюсь на задницу. Трибуны забыли про футбол — как начали ржать! Вот вам элементарная вещь — шнурки.

— Зато от фаната не бегали по полю. Как Сухина.

— Сухина бегал. Я смотрел — и мне было стыдно. Потом много думал об этом эпизоде: вот как бы я поступил на его месте?

— Ну и как?

— Наверное, не так, как он. Не могу судить — правильно он сделал, неправильно...

— Так что сделали бы?

— Стоял бы! Вот была у меня немецкая овчарка. Ты перед ней стоишь — и она встает. Была агрессивная — стала нейтральной. Я это вам говорю как бакалавр психологических наук. Я Сухину по-человечески понять могу. Но сам поступил бы иначе.

Игорь Захаров и Владислав Безбородов.
Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

20 литров виски на 8 человек

— Из старых товарищей по судейству сегодня кто-то звонит?

— Смеетесь, что ли? Никто!

— Кто был вашим лучшим другом в футболе?

— Олег Стогов. Он сейчас второй тренер в Тюмени. Вот с ним созваниваемся. Еще Сергей Мацюра. Хоть я его критикую, но он хороший методист. Мне кажется, лучший в мире. Все, больше друзей мне не надо.

— А Безбородов?

— Безбородов мне не друг. Мы почти братья.

— Ваш воспитанник Кукуляк вспоминает?

— Да о чем вы говорите? Это моя беда. Не вспоминает. Считает, что сам себя сделал. Мне от этого очень грустно.

— Объективно — вы были сильнее Иванова?

— Конечно, сильнее. Никогда этого не скрывал. Я был сильнее и Баскакова. Давным-давно им сказал: «Я буду лучшим в стране!»

— А они?

— Они надо мной ржали.

— Даже так?

— В какой-то момент подумал: а почему бы не стать судьей? В первый раз меня взяли на кустарные сборы, отправляемся на Кипр.

— «Кустарные» — это как?

— За перелет платишь сам, все остальное гасят за тебя. Я, Валя Иванов, Баскаков... Потом организацию сборов я на себя взял. Возил всех ведущих арбитров — и Безбородова, и Карасева, и Еськова. Так вот, первые сборы. В самолете я был в шоке. Знал, как пьют футболисты — но чтоб судьи?! Взяли в Duty-free две десятилитровые бутылки виски. Нас было восемь человек. Так не хватило!

— О дьявол.

— Прилетели — сразу добавили. Там был Зуев, Жафяров, Иванов, Баскаков... А знаете, для чего меня взяли?

— Для чего?

— Поглумиться.

— Ну и удалось?

— После этой пьянки в самолете первая игра. Жафяров с Зуевым решают, кто будет судить. Этот Зуев потом стал руководителем. Как был ни рыба ни мясо — таким и остался. Вот решают: будет судить Захаров.

— Кто играл?

— Румыны с корейцами. Эти матчи на сборах до конца не доводились никогда — начинали драться.

— Какая прелесть.

— Там ногой в голову летят что одни, что другие. А я их аккуратно развел. Сыграли 4:3. Эти сразу другими глазами взглянули: «Ничего себе». Стали меня подтаскивать — как правильно позицию выбирать... А сейчас, смотрю, никто не умеет. Все невпопад.

— На первых сборах кто-то из бывалых судей пытался вам искренне помочь?

— Нет, конечно. Наоборот! Но мне их помощь не слишком была нужна. Я приезжал в любой город — и в каждом уже побывал как футболист. Чем меня могут удивить? В 1984-м, когда чемпионом СССР был «Зенит», чемпионом России стала команда «Зоркий» из Красногорска. В которой я играл. Мы стали лучшими во второй лиге, потом в Сочи собрались 10 победителей зон. Там тоже выиграли. Я сразу стал кандидатом в мастера спорта.

— Когда начинали ездить по сборам с судьями высшей лиги — никто из них в вас не верил?

— Вообще никто! Да они просто ржали надо мной!

— Даже так?

— Говорили: «Ты — футболистик. А мы — великие судьи». Ну-ну, отвечаю. Посмотрим, кто здесь великий. Я привык отвечать за свои слова. Закончил судить лучшим в стране.

— Когда почувствовали, что вы в порядке на их фоне?

— Через год. Вот почему это *** судейское сообщество меня боялось? Потому что я всегда и со всеми находил контакт. С любым клубом, тренером или футболистом. Потому что с ними мы говорим на одном языке, я сам играл.

— Это в судье футболисты всегда чувствуют.

— Мне сегодня обидно, что я воспитал этого Кукуляка — а он какой-то неправильный получился. Судить его вроде бы научил, а как жить — не получилось у меня. Могу сказать Французову: почему бы не использовать мой опыт? Дайте мне пять человек, троих — и посмотрим, что из них выйдет...

— Я слышал историю — существовал некий судейский «кооператив» в начале 2000-х.

— Было такое, да. Возглавлял Лом-Али Ибрагимов. Конкретно собирал бабки с судей.

— Распределяя угодных по лучшим матчам?

— Совершенно верно.

— Если б вам предложили поучаствовать?

— Я бы не согласился. С какой стати я буду что-то отдавать Ибрагимову? Я его хорошо знаю, он меня тоже. Мы уважали друг друга. Я вам говорил, предложил другой вариант — давайте сделаем пенсионный фонд. Туда что-то будем отправлять, совсем небольшие деньги. Меня кто-то поддержал? Никто!

— Сейчас значительные футболисты в судьи не идут.

— Что происходит в судействе — это полное безобразие. Сейчас я не вижу личностей среди судей! Ну, нет их!

Руководитель департамента судейства РФС Милорад Мажич.
Фото Федор Успенский, «СЭ»

«Мажича не знаю и знать не хочу»

— Личности — это очень важно.

— Да не то слово. Вот сейчас им подняли зарплату — и что?

— Какая стала?

— Больше 100 тысяч за игру. Это хорошие деньги! Давайте разберемся, что у нас вообще в спорте происходит? Я смотрю хоккей. Мне как бывшему футболисту и судье очень интересно.

— Да? Мне вот не особенно.

— Игры крайне любопытные. Я же профессионал, вижу нюансы. Скажу корректно: некоторые чуть-чуть поддаются. Давайте без дураков, а? Все то же самое, что в низших лигах футбола. Никого это не волнует! Кто сегодня руководит футбольными судьями?

— Мажич, серб.

— Я его не знаю и знать не хочу. Неужели нет достойных, которые знают судейство и страну? Все зависит от людей! Вот я отвечал в РФС за женский футбол — мы играли в финале Лиги чемпионов. А сегодня женского футбола фактически нет.

— Хоть мужской есть — и ладно.

— Я больше итальянский футбол смотрю. Там есть яркие личности. А про российский я слишком много знаю, чтоб за ним наблюдать. Так, включу иногда, чтоб понять, кто на каком уровне из судей. Вот это мне интересно! Вот сейчас «Зенит» избавился от Клаудиньо. А это хороший футболист!

— Только пешком по полю стал ходить. Потерял всякий интерес.

— Да демонстративно. Тьфу! Я лишний раз убедился — больше трех иностранцев одной национальности в российском клубе держать нельзя.

— Лобановский когда-то говорил: «Три югослава — уже банда».

— Это сто процентов. Я сколько команд сменил — убеждался. Даже если эти трое будут грузины. Сразу кучкуются — и все, коллектива нет.

Аферюга итальянский

— Хороших судей нет?

— Левников-младший молодец. Но не хочу его перехваливать. В свое время старший Левников просил меня чуть-чуть обучить сына ремеслу. Такое было. Хоть он, может, и забыл. Кирилл только начинал дубль судить. Я специально приезжал на стадион «Динамо», чтоб ему подсказывать. А кто еще? Пустота!

Вот смотрю, как играют в еврокубках. Там рулит Розетти. С которым я вместе работал. Могу описать, как это выглядело.

— Как же?

— Розетти приходил на работу ближе к обеду. Чистил зубы — отправлялся в столовую. Возвращался — снова чистил зубы... Я не выдержал, спрашиваю: «А когда работать будем?»

— Что в ответ?

— Усмешка. Я отвечал за вторую лигу и женский футбол. Однажды скачал в интернете карту России, разрисовал по регионам вторую лигу. Кто где играет. Принес, разложил перед Розетти: «Ты вообще понимаешь, что это такое?» — «Нет, не понял...» Это, говорю, Россия.

— Так и не дошло?

— Был в Красноярске руководителем такой Евтушенко. Прошу его: «Слушай, пригласи мистера Розетти погостить к себе в Красноярск. Встреть как полагается». Что это было!

— Что же?

— Розетти вернулся из Красноярска — пять дней не выходил на работу.

— Так напоили?

— Не знаю, что с ним там делали. Но, видимо, по полной программе. Пять дней себя собирал! Мне даже стало неловко: «Кто-нибудь знает, где наш руководитель? Итальянец-то в России?»

— Это уморительно.

— Вам смешно — а мне не очень. Это ведь все правда.

— Хоть что-то хорошее Розетти сделал?

— Думаю, нет. Не думаю, что Розетти был искренен. Читал лекции, толковал о разной форме для судей. Меня это раздражало! Что-то оранжевое, похожее на купальник, желтое... Чего только не придумают. Была у меня история с формой.

— Что случилось?

— Сужу в Чехии молодежные команды. Местные с поляками, полуфинал какого-то турнира. Никаких совещаний не было. Выходить на поле, в тоннеле вижу — они в одинаковой форме! Белые футболки, красные трусы. Даже гетры один в один. Резервный судья местный, он должен был проверить. А судить-то мне!

— Что сделали?

— Говорю: «Цирк заканчиваем!» Отправил переодеваться. Нацепили какие-то манишки. А я на трусах запоминал номера, если давал желтую.

— Как-то Андрей Червиченко сказал: «Розетти уехал — но продолжал какое-то время многое контролировать в нашем судейском корпусе».

— Я согласен! Думаю, Червиченко в курсе.

— Как это возможно?

— Элементарно. Один звонок: «Делай как я говорю» — и все. Аферюга итальянский.

Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»

Пальто

— Когда стали лучшим судьей страны, кто из коллег сильнее всего вас возненавидел?

— Да все. Но я к этому делу относился со смехом. Мне было по барабану. Шел к своей цели — а рядом какая-то грязь всплывала. Мне что, на нее внимание обращать?

— Помню, был сбор судей в Измайлове. Вдруг появляетесь вы. Распахнутое пальто, поднятый воротник. Ощущение, что среди коллег какой-то страх пробежал...

— Это было, я чувствовал! Честно — кайфовал от этого. Вот, думаю, шпана собралась... Ладно, думаю, пусть этот ветер дует в спину. Сам для себя решил — не буду ориентироваться на этих людей. Есть рядом кто-то поинтереснее. Вот вы пришли ко мне. Хотели узнать что-то новое. Узнали достаточно, так? Хотя на некоторые вопросы нельзя отвечать.

— Вы правы.

— Я могу сказать, кто мне всегда завидовал и был главным моим конкурентом.

— Это кто же?

— Леша Николаев. Такой маленький бобик.

— Он завистливый?

— Не то слово! Был случай — я его отмазал. Он судья, я инспектор. Леша решил... Скажем так — немножко пошалить. Хотя я всегда говорил: работа прежде всего. Отработал — и делай что хочешь. Подробнее говорить не могу, но утопить Николаева, завершить его карьеру в тот момент было проще простого. Очень легко.

— Он это понимал?

— Не только понимал. Знал, что я этого не сделаю. А сейчас у меня к Николаеву много вопросов.

— Что за вопросы?

— Ты же чемпион по футзалу! Зачем лукавишь на телевидении? Говори правду, люди же не дураки! А он врет, по-разному комментирует одинаковые эпизоды футбола. Вот этого ему не прощу. Вот когда существовала передача «Свисток» Влада Батурина, у нас все было по чесноку.

— Вернулась бы та ситуация — пустили бы карьеру Николаева под откос?

— Нет, конечно. Зачем? У него своя жизнь, семья. Глупость какая!

— Он хоть спасибо вам сказал?

— Зачем мне его «спасибо»? Кукуляк мне спасибо сказал?

— Кстати! Не сказал?

— Нет. Да и бог с ним. У меня в Калуге есть серьезные товарищи, которые все о нем знают. Начиная с его фитнеса. Еще хотел бы добавить: «Спорт-Экспресс» когда-то вручал лучшим судьям золотые медали, серебряные. Я золотую оставил себе, а две серебряные отдал на семинаре в Калуге Кукуляку и Еськову. Пусть вернут.

Сергей Карасев.
Фото Никита Успенский, архив «СЭ»

Триллер в Ярославле

— Вы вспоминали Карасева. Он же был в вашей бригаде, когда случилась история в Ярославле.

— Да, Карасев был.

— Как себя повел?

— Ха-ха! Он просто испугался. Когда возвращались домой в Москву, говорит: «Николаич, я, наверное, закончу с этой ***». В смысле — с судейством. Мне смешно. Отвечаю: «Ты еще не начал, а уже заканчиваешь». Но в Ярославе было интересно.

— Тогда давайте по порядку.

— В Ярославле играл «Терек».

— Уже сюжет.

— Обычно бывает как? Отсудили дубль — и все садимся за стол. Обсуждаем игру. Я всегда на матчи дубля ездил, что-то подсказывал молодежи.

— Судили дубль не вы?

— Пфф! Вы что вообще? Ну какой дубль, с ума сошли?

— Простите.

— Судили молодые. Сидим за столом. С нами начальник «Шинника». Говорю ему: «Я наслышан, завтра на матч приезжает Кадыров?» — «Да, говорят...» А Кадыров на выездные матчи не ездит вообще. Между прочим, с Кадыровым у меня интересные взаимоотношения. Когда на их стадионе проводился первый матч после войны — кто судил? Игорь Николаевич! «Терек» играл с «Крыльями Советов». Знаете, кто выиграл?

— Затрудняюсь.

— Самара — 3:0!

— К вам без претензий?

— Да какие претензии?! Я выхожу на разминку и вижу: первые три ряда — люди с автоматами. Говорю: «Чего придумали?! Вас на всю Европу показывают. Быстро убрали оружие, чтоб видно не было. Иначе я матч не начну...»

— Убрали?

— А как же? Я пеналек поставил и туда, и сюда. Правда, «Терек» не забил. Вот так начались наши отношения. Вы же про Ярославль спрашивали? Вам это действительно интересно?

— Еще как.

— Я вспоминаю — мне хочется за книгу сесть. Правда, если все напишу, меня сразу застрелят. Ну, ладно, раз уж начал говорить... В Ярославле был просто ***. У меня пятая или шестая игра за две недели. На столе после дубля бутылка красного вина на несколько человек. Что-то рассказал пацанам, говорю: «Не хочу пить, пойду спать». Я даже глотка не сделал — настолько был уставший!

— Понимаю вас.

— С утра встаю, перед совещанием смотрю поле — вроде пригодно. Ну, ладно. Надо начинать игру. Мне вдруг говорят — задерживай как можешь, Кадыров едет на скорости 200 километров в час. Но опаздывает на шесть минут.

— Для вас-то невозможного мало?

— Отвечаю: «Да не вопрос. Надо так надо». Проверяю шнурки, гетры, трусы, подтрусники. Наконец дают сигнал — давай начинай. Кадыров приехал. «Терек» сразу забивает, первый тайм заканчивается. А потом начинаются чудеса.

— Что такое?

— Только вышел на поле — и все болельщики заряжают, каждую секунду: «Судья педераст». Кто-то дал команду. Что ж так поменялось-то все вдруг?

— Спорных решений у вас не было?

— Вообще ничего. Что мне делать? Минут за 20 до конца понимаю: игра от меня может уйти. Сажаю на свисток. Знаете, что это?

— Любой фол свистится?

— Даже самый мелкий!

— Как поняли, что игра может уйти?

— Во-первых, давление с трибун. Но у этого матча был подтекст.

— Вот это самое интересное.

— «Шинник» тренировал Юран. До этого у них был матч в Томске, тоже судил я. Четыре ярославских футболиста сдавали игру.

— Вы почувствовали?

— Мне местные сказали, которые им бабки передавали. После того матча мне вдруг звонит Юран: «Ты что, ***, нас так судишь?!» Я отвечаю: «Ты в своем дерьме разберись — а потом мне звони». Ну и коротенько посвятил его в эту историю. А он взял и меня сдал.

— Это как?

— Прямо на общем собрании им зарядил — что все знает, Захаров ему рассказал. Потом я приезжаю судить их с «Тереком» — и эти людишки во главе с одним мелким решили меня подставить!

— Что было дальше?

— Вроде бы игра заканчивается вничью. Это не так важно. Вот вы спрашивали — плевались ли в меня? Вспомнил — плевались! Вот там, в Ярославле! Заведенный иду под трибуны — а сверху и летит что-то, и плевки...

— Кошмар.

— В Ярославле судейская — и через дверь администраторская. Говорю всем: стоп! После игры мне нужно выкурить сигарету. Чтоб никто не беспокоил. Все двери заперли. А уже кто-то ломится.

— Карасева посадили охранять?

— Он спрятался вот так... Крикнул ему: «Слышь, ты, лысый. Быстро закрой двери, чтоб никто сюда не зашел!»

— Он был резервным?

— Ага. Но все-таки прорывается маленький такой, седой гражданин. Мне сразу: «Ты чего?» А я знать не знаю, кто это такой. Спрашиваю: «Ты кто?» — «Я здесь самый главный». — «Ну и пошел на *** отсюда, самый главный...» Это было начало неформального общения.

— Мне страшно прямо как Карасеву тогда — что же будет дальше?

— Этот большой человек отправился разговаривать с футболистами. Те говорят: «Нас Захаров прибил». Он опять рвется в судейскую — отвечаю: «Ты меня не услышал, ваше величество? Иди отсюда, я здесь хозяин!» Понимаете, как разговор пошел?

— Ярко.

— Человек в шоке. Видимо, не каждый день его на *** посылают. А нам надо протокол заполнить, прежде все от руки писалось. Говорю: «Карась, я диктую — ты пиши». Пока оформляли — час прошел. Снова стук.

— Опять Ипполит? Что-то давно его не было.

— На пороге полковник. Спрашиваю: «Вы кто? Мое удостоверение вот — судья всероссийской категории, арбитр ФИФА. Можно ваше?» Он хлоп-хлоп по карманам — нету! Видимо, прежде никто не просил показать. Смутился, на словах излагает: «Я дежурный по городу...» — «Для чего вы приехали?» — «Мне губернатор позвонил, просил разобраться. Тут чеченцев бьют». — «Каких чеченцев? Они два часа как уехали!» Уходит. Тут появляются две медсестры в непростиранных халатах.

— Образно как рассказываете.

— Эти тетки говорят — мы наркологи, сейчас будем вас обследовать на предмет опьянения. Им тоже говорю: «Вы кто? Документы есть?» — «Нет». — «Пошли вон отсюда! Вы б хоть халаты поменяли — я все-таки судья ФИФА...» А инспектор-то кто у меня был?

— Вот это любопытно — что говорил инспектор?

— Инспектор был Юрий Федорович Чеботарев. При мне звонит Спирину, передает трубку — слышу: «Игорь, подпиши все, что они просят!» — «Алексей Николаевич, иди на хер с такими советами. Чтоб я здесь что-то подписывал...»

— С чего у них мысль родилась, что вы поддатый?

— Я виски мазал «Звездочкой» перед матчем. Она вонючая, но просветляет здорово. Футболисты бегают рядом — чувствуют: чем-то тянет. Ну какой-то гаденыш (догадываюсь кто) и брякнул потом губернатору: «Да судья бухой». Думаю, так. Вообще была в этом матче какая-то тайна. Которую я не знаю. Ведь не просто так Кадыров приехал в Ярославль.

— Так что было дальше в судейской?

— Тут я вспоминаю — у меня же есть право на звонок другу!

— Что ж за «друг» способен снять напряжение?

— Нахожу в портмоне визитку Виталия Мутко. Звоню: «Виталий Леонтьевич, так и так». — «Вали оттуда быстро, потом разберемся. Ничего не подписывай и никаких анализов не сдавай, если не хочешь стать наркоманом за пять минут». Все.

— Очень толковый совет.

— У нас билеты на поезд. Говорю своим: «Так, пацаны. Никаких поездов, там может случиться что угодно. До Москвы машиной». Я с начальником «Шинника» договорился — он автомобиль дал. Загрузились и поехали. Тут Антошкин, помощник мой, вспоминает: флаги забыл на стадионе! Дурак!

— Да черт с ними, с флагами-то.

— Да нет! Я как главный арбитр за эти флаги отвечал. Они же не простые, на кнопочках. Денег стоят будь здоров. Пришлось с полпути вернуться. Но приключения догнали несколько дней спустя.

— Что было?

— У меня через день игра в Швеции. Четвертьфинал Кубка УЕФА! Лечу туда, в самолете дают вашу газету. Я столько нового о себе узнал! Думаю — ничего себе. Возвращаюсь из Швеции, иду в РФС. Говорю: «Что будем делать с клубом? Я на них в суд подаю!» Там был какой-то молодой зампредседателя. Подскочил: «Игорь, ты только потише, потише. А то так громко...»

— Шумели?

— О, еще как! Кричал им: «Вы ж порочите не только мое имя — еще и свое как руководители!»

— Подали в суд?

— Разумеется.

— Какие новости прошли мимо меня. Был настоящий процесс — судья против клуба?

— Да. Через месяц гражданский суд их оштрафовал на 200 тысяч. Всего лишь.

Сергей Юран.
Фото Александр Федоров, «СЭ»

Квартира для Юрана

— Потом с Юраном пересекались?

— С Юраном я очень хочу пересечься даже сейчас. Я бы даже с ним поработал. Хоть далеко не простой парень! Как-то он тренировал «Сибирь», я приехал их судить. Они проиграли. Вечером банкет в узком кругу. А Юран в отличие от меня водку не пьет.

— Что пьет?

— Только пиво! Ну и наехали на него местные. Он на них! Уже горячо стало, чуть все не передрались. Отвожу его в сторону: «Серега, ты чего?» — «Я их разорву!» — «Ты офигел?! Дальний Восток и Сибирь не трогай!» Неподалеку сидит полковник, все слышит. Вскочил: «Я его самого сейчас разорву. Мне по барабану — Юран это или кто...» Еле развел их, утихомирил. Накатили, обнялись и разошлись.

— Ну слава богу. Не для всех конфликты в Новосибирске заканчиваются так мило.

— Между прочим, я Юрану помог купить квартиру. Он перешел в «Спартак», ему Романцев говорит: квартиру давать не будем. Вот тебе кэш, сам покупай. Я показал ему место: «Вот здесь скоро будет стадион, а вот здесь, в Рождествене, хороший трехэтажный домик, рядом церквушка». Юран на следующий день купил квартиру — и до сих пор там живет.

Трус, предатель и подлец

— Как я понимаю, бывший судья Безбородов ненавидит бывшего судью Лапочкина-младшего. Тот отвечает взаимностью?

— Младший Лапочкин — отдельная история. Это вообще ни о чем.

— Ни о чем?!

— Вот он комментирует какие-то моменты. Да мне смешно это слушать!

— Почему?

— Что вообще «Матч ТВ» делает с судейством?! Раньше была передача «Свисток», вел Влад Батурин. Вы его, наверное, знаете. Мы с ним близкие друзья. Я, во всяком случае, так считаю. К нему в передачу ходил постоянно! Да все ходили — и выражали мнение!

— А что сейчас не так?

— Сейчас чье мнение мы слышим? Леши Николаева — который мыши боится? Или Лапочкина? Вы старшего Лапочкина знаете?

— Нет. Но помню скандальный матч «Динамо» Москва — «Анжи».

— Вы помните — а я тем более! Это была стыдоба, мне лично было неловко за него! Я не понимал, как этот человек вообще может быть востребованным. Вы представить не можете, как они раньше судили — Фурса и Лапочкин. Это катастрофа была для всех команд, которые встречались на пути.

— Ох.

— А когда начинал судить Лапочкин-младший, у него пузо висело килограммов на десять.

— Никогда бы не подумал. Такой подтянутый парень.

— Я вам расскажу историю. Был какой-то юбилей Левникова, он еще руководил судьями. Собрались руководители Петербурга, шоу, плавали на кораблике... А потом питерские арбитры сыграли с московскими.

— Ну и как?

— Обыграли мы эту питерскую бригаду 3:1, я забил два гола. Подходит старший Лапочкин, подводит своего сына: «Он должен судить». Я взглянул: «Этот? Если 15 лишних килограммов за месяц уберет — тогда...» А я был в авторитете.

— Это ясно.

— Так его заставили убрать!

— Неужели удалось?

— 15 не убрал. Но 12 ушло. Он потом всегда еле сдавал тесты.

— Судейские тесты — отдельная история. Там случаются чудеса.

— Я наверняка говорить не буду, но догадываюсь, что многие судьи — например, Сухина — перед тестами пили какие-то таблеточки. Чтоб пробежать.

— Взбодриться?

— Именно. Как я это видел.

— Сами не употребляли?

— Я все по чесноку. А у них — какой там чеснок? Ничего честного-то нет! Вот поэтому я всегда был с Игорем Егоровым рядом. Мы вдвоем воевали с этой бодягой.

— Знал я одного популярного арбитра из 90-х. Которому нормативы натягивали где-то на заднем дворе.

— Мне так никогда не помогали! Это сейчас можно раз сдать, два, три... Раньше — нет. Не сдал — все, досвидос.

— У вас бывало, что не сдавали?

— Была история.

— Так расскажите же скорее.

— В Турции у меня случилась беда с позвоночником. Отнялась рука, бежал без нее. Надо было пробежать короткую дистанцию и тест Купера. Короткую программу я сдал — а на «Купере» хватило до середины. Плюнул — и принципиально не побежал дальше!

— Почему?

— Думаю: зачем через «не могу» это делать? Здоровьем рисковать? Все разом накатило! Тогда Зуев был руководителем. Думаю: сейчас чемпионат начнется, судьи повалятся. Потому что тогда Егоров не судил, еще кто-то из ведущих, я вот отваливаюсь... Этого бобика, думаю, уберут. Самое интересное, к вечеру самолюбие заело — на поле около гостиницы сам для себя пробежал этот тест Купера! Думаю: а что днем-то не побежал?

— Потом пробежать шанса не было?

— Я жил в Куркине. Через месяц надо ехать сдавать тесты. Я стал тренироваться. Дорога прямая — я бегал до Новогорска и обратно. Набирал форму. Где-то меня продуло — и все, шею заклинило!

— А дальше?

— Мне послезавтра вылетать в Сочи, сдавать тесты. Думаю: вот ехать? Нет? Билет уже купил за свой счет.

— Что решили?

— Полетел. Доктор из какой-то команды меня всего обколол. Но что толку? Ничего не берет. Все!

— Так и закончили судить?

— Да. Не пробежал тесты и закончил.

— По возрасту еще могли судить.

— Вполне. Рассчитывал — разрешат пересдать. Не позволили!

— Когда закончили судить, вы здорово раскритиковали в интервью тогдашнего судейского председателя — Сергея Зуева.

— Было.

— В ответ что-то прилетело?

— Нет. Он трус, предатель и подлец. Говорю это открытым текстом даже сейчас. That's all («Это все» — англ. — Прим. «СЭ»).

— Какой поступок ему простить не можете?

— Не дал мне пересдать тот самый тест — чтоб я дальше смог судить. Никогда не прощу! Мог своим решением все изменить. Я бы пару лет еще работал.

— Специально вас убирал?

— Разумеется, специально. Боялся меня.

Пьерлуиджи Коллина.
Фото Getty Images

Дохлый Коллина

— Из европейских судей мне особенно нравился Мерк.

— Да, мне тоже нравился. Очень неплохой судья. Сейчас краем глаза смотрю — что эти два либерала в судействе наделали...

— Какие «два либерала»?

— Розетти и этот, лысый. Который за счет харизмы вылезал. Дают так называемую планку единоборств. Не понимая, что это значит.

— Коллина, что ли?

— Ну да. Дохлый. Даже ресницы не растут. Что-то я сомневаюсь в его мужских способностях. Уж точно не должен быть футбольным судьей. Судья — это уверенный в себе мужчина. Сильный, достойный.

— В Коллине этого не было?

— Были некоторые из этих качеств. Но других в то время не пускали. Как меня не хотели пускать в российский футбол. Попал только из-за того, что меня футбольные клубы знали и хотели, чтоб я их судил!

— Встретил я тут Эдуарда Шкловского. Ему 90.

— О! Эдуард Исаакович? Он еще жив? Это мой корифан был. Говорить можно бесконечно.

— Спрашиваю его: «Самый переоцененный судья?» Он моментально ответил: «Спирин. Это уровень даже не первой лиги».

— Полностью с ним согласен.

— Из вашего поколения — самый переоцененный?

— Полно таких было. Блатные.

— Хорошо, спрошу конкретнее. Большая слава была у Валентина Иванова. Объективно — он хороший судья?

— Мое ощущение — нет. Иванов никогда не был хорошим судьей, вот хоть убейте меня. Можно вспомнить, что он сотворил на чемпионате мира. Сколько карточек показал — 12?

— 20.

— Я понимаю, игра непростая, Португалия с голландцами. Ему дали рекомендации — но свое-то мнение должно быть? А не было! Значит, ты плохой судья.

— У вас такое бывало?

— Я готовился к каждой игре. Прикидывал, что может произойти. Поэтому до крайностей у меня не доходило никогда.

Егор Титов и Игорь Захаров.
Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

Самый отмороженный

— Самый отмороженный человек, с которым встречались на поле?

— Вы уверены, что хотите это услышать? Егор Титов!

— О господи.

— Всем же известный парень, да? Судил я в Лужниках. Играли они то ли с «Динамо», то ли с «Локомотивом». Еще Павлюченко в свои ворота загнал. Ка-а-к дал в «девятку»!

— Помню этот гол.

— Ну цирк. Даю желтую карточку какому-то футболисту «Спартака». На меня летит Титов, что-то напирает — и тоже получает желтую. Тут же идет атака, Титов бежит за мной — и спиной чувствую: хочет сделать подножку!

— Вас, футболиста, не обманешь.

— Понимает, что не вышло, — догоняет и на «ты» ко мне: «Ты после игры отправишься по Можайке на 101-й километр...» Вы были на Можайке?

— Случалось.

— Я там иногда рыбачу. Нагоняю его: «Слышь, ты. Я согласен! Только поедешь со мной и будешь жить в одном номере...» Потом он в интервью рассказывает, что я «мужичок-боровичок». Нормальное общение футболиста с судьей?

— Тут Роман Орещук мне рассказывал, как нагрубил на поле Игорю Егорову. Так тот ответил: «Я бы мог тебе красную дать, но лучше дождусь, когда ты еще что-то скажешь — и дам в рожу».

— Ну и нормально! Вот поэтому Игорь — мой друг. Настоящий мужик. Он одной фразой мог все потушить. А сейчас у судей все под рукой. Микрофон, ВАР... А ничего не могут!

— Вам достаточно пять минут смотреть на судью, чтоб все о нем понять?

— Вполне.

— Вы вспоминали, как упустил нить Иванов на чемпионате мира. А Гончар, допустивший драку в матче «Сатурн» — ЦСКА?

— Гончар — родственник Левникова. Вот и вся история. Кстати говоря, Гончар всегда был моим конкурентом. Он стал судьей ФИФА.

— Гончар — судьей ФИФА? Не пугайте меня.

— Да! Саша — хороший, смазливый сочинский парень. Лишний вес ему никогда не мешал. Вы в Сочи бывали?

— У меня родня оттуда.

— То-то, смотрю, на армяна похожи. Гончар ничего в судейском деле не понимал, но научился. Это Левников его натаскал. Вот младший Левников учился сам. Что-то хватал на лету. А Гончара чуть-чуть научил Левников-старший. Надо отдать ему должное.

— Так что с историей в Раменском?

— Это просто что-то! Немыслимо! Из-за этого матча я стал судьей ФИФА. Подаются списки — от страны 7-8 человек. А мне уже 39 лет. Ну, куда? Напомните — расскажу, как сдавал тесты лично Мишелю Вотро.

— Непременно.

— Сужу себе спокойненько премьер-лигу. У меня ни одной «двойки». Вот сейчас из 8 игр тура 4-5 «двоек». Это факт! А у меня ни одной за два с половиной года. Руководил тогда Левников. При нем правило: кто «двоек» не имеет — пожалуйста, в Европу. На первом месте шел как раз Гончар. Вы знаете, где Левников сейчас живет?

— Говорят, в Сочи.

— Вообще-то не «говорят» — он там и живет! Вот и думайте. А Саша Гончар, надо отдать ему должное, ко мне всегда относился с уважением. Ну и боялся.

— Как же без этого.

— Понимал: он приедет куда-то судить и я после него. Разница будет заметная. А руководители клубов этот момент четко просекают. Так вот, судит Саша Гончар в Раменском. Ему остается 12 минут. Чувствуешь, что-то закипает — да посади ты их на свисток! А он их, наоборот, отпустил. Так отпустил, что просто ***. Команды начали драться, на весь мир показывали кадры.

— Что было дальше?

— В РФС срочное собрание — и Гончара вычеркивают из списков ФИФА. Это ясно, куда уж ему. Исполком постановил: такие не должны защищать честь страны. Вдруг до кого-то дошло: мы теряем место судьи ФИФА!

— Это безобразие.

— Левников подходит ко мне: «Не хочешь стать арбитром ФИФА?» — «А что это? Ну, давай...» Вот так Гончар отовсюду вылетел — а я влетел.

— Вы просили про великого Мишеля Вотро напомнить.

— Это вообще цирк. Назначение судей — тянут шары. Тянула, кстати, администраторша из Лужников, не помню, как зовут.

— Анжела Бирюкова.

— Точно! Довольно симпатичная. Потом замуж вышла удачно. Надо сказать про Левникова — он все-таки много сделал. Благодаря ему Мишель Вотро к нам приезжал, читал лекции в Лужниках. Довольно прикольный мужик.

— Судья выдающийся.

— Я в Лужниках ему вопрос задал — и Вотро меня запомнил. Потом случился первый мой сбор в качестве судьи ФИФА, те самые тесты. Всех арбитров собирают на каких-то островах. Чуть ли не Сейшельских. Помню, самыми пожилыми были я и какой-то француз. Я летел с пересадкой — по дороге пропал багаж. А обувь должна быть своя. Потом собирается элита — там уже Баскаков, Иванов... Но банкет общий. Переезжаем в Канны. Я среди них вроде как молодой — хоть больше всех видел. Бежим тест Купера.

— Ну и как?

— Подходит Вотро: «Ты Игор? Футболист?» Да, отвечаю. Потом смотрю — я пробежал 3 километра 150 метров, а Вотро мне записал 250. Подарил 100 метров.

— Бывает, что кто-то не сдает на таком уровне?

— Турок упал — ногу сломал. Я думал, на этом и закончит, а Вотро говорит: «Он потом перебежит, этот турок нам дорог». А меня Зуев зарубил при первой возможности.

Фото Никита Успенский, архив «СЭ»

«Оттолкнул тихонечко — и готов»

— Кто-то из судей рассказывал — после матчей «Томи» в судейскую непременно заглядывал президент клуба Вайнштейн. Указывал на бригаду: «Ты, Сухина — ***! Ты, Глот — ***!» Рифмовал фамилии через одно слово

— Да, совершенно верно. Было такое.

— С вами общался милосерднее?

— Вайнштейн — уникальнейший человек. Я приезжаю — Вайнштейн расцветает. Руки прикладывает к груди: «Игорек, прошу, только не убивай!» — «Да пошел ты...» У меня разговор короткий.

— В судейскую после матча к вам прорывался?

— Пытался. Но как ко мне можно ворваться? Вы сами подумайте! Его даже выгонять не приходилось, он маленький. Оттолкнул тихонечко — и готов. Только успевал что-то выкрикнуть, иначе же не может. Кого я только из судейской не выгонял. Как-то во Владивостоке явился Жиганов, руководитель «Сатурна». Ему казалось — он крутой пацан. Его тоже выгнал!

— Хамить пытался?

— Еще как. Услышал все то же самое в ответ — «Пошел на ***».

— С Григорием Ивановым отношения были деликатнее, надо думать?

— О, Гриша... Мы с ним знакомы со времен, когда была команда «Уралмаш». Но тут стоит высказываться аккуратнее. Помню, я еще играл, приезжаем в Свердловск. А тогда «девятки» только пошли. Подъезжаем к стадиону — их штук двести! В ряд!

— Братва?

— А кто же?! Вот Гришу тогда поставили смотрящим на футбол. До сих пор и смотрит. Все держал в своих руках. Я как-то здорово ему помог.

— Чем?

— Приезжаю судить в Томск — там на поле воды по колено. Ничего, сыграли. Потом лечу в Екатеринбург — а там уже снега по пояс. Гриша Иванов подходит: «Игорь, надо все сделать, чтобы игра состоялась». — «Я что, снег тебе буду чистить?» — «Сейчас подключим всех, МЧС приедет...» Тоже сыграли. Все довольны.

Андрей Будогосский.
Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

Человек с будильником

— Вы поработали не только с председателями судей Розетти и Зуевым. Были и другие герои. Будогосский, например. Ладили?

— Когда как. Далеко не простой человек! Но меня всегда уважал. Я даже домой к нему был вхож. Потом на работу меня взял заместителем. Хотел, чтоб я приходил в семь утра, а уходил в половине восьмого вечера.

— Действительно, непростой человек.

— Потом оказалось — в РФС нет ставок. Будогосский оформил меня как индивидуального предпринимателя. С зарплатой тысяч 30-40. Говорил ему: «Андрей Дмитриевич, вам не стыдно?» — «А что я могу сделать? Нет ставок!»

— Пограничных моментов было много?

— Куча. Он же был ставленником Спирина. А мы со Спириным друг друга ненавидели. Но первым человеком, которого Будогосский позвал, был я.

— Вы знали, что Спирин потерял рассудок — и умер в Турции? Никто из судей не был на его похоронах?

— Да вы что?! Впервые слышу.

— А коллекция футбольных раритетов, которую собирал всю жизнь, ушла к одному фанату.

— Вот это новость! Сюжет! Надеюсь, с моей коллекцией будет иначе. На даче под Истрой все храню.

— Вы же еще Александра Васильевича Табакова застали, легендарного человека?

— Очень оригинальный человек. На каждого судью у него было досье, видел своими глазами.

— На вас тоже?

— А как же?

— Попросили посмотреть?

— Что вы! Не решился. Табаков — это величина. В приемной сидели люди из Владивостока. Александр Васильевич заводил будильник и говорил: «Приму вас ровно через три минуты». Будильник звонил — он их приглашал. Но евреев не любил страшно.

— Они ему отвечали взаимностью. Как другой яркий судейский председатель — Эдуард Шкловский.

— Про Шкловского я могу час рассказывать.

— Час не надо. Расскажите первую историю, которая в голову пришла.

— Стадион «Красная Пресня», я футболист «Зенита». Приехали играть с «Асмаралом». До этого мы кого-то обыграли на выезде, Садырин говорит: «Мы что, с «Асмаралом» не справимся?» Много основных футболистов оставил в запасе. Меня в том числе. Стою за воротами. Гляжу — рядом трется Шкловский, руководитель всех судей. Думаю: с чего бы?

— Не просто так.

— Это потом я узнал — судьба «Асмарала» ему была небезразлична. Курировал, так сказать, эту команду. Судил парень из Великих Лук. Вдруг назначает пенальти в ворота хозяев!

— Вот это сюжет.

— Шкловский в крик: «Отменяй! Отменяй, говорю! Я отвечаю за все! Если не отменишь — тебе ***...» Вот времена-то были, а?

— Неужели отменил?

— Отменил. Ну, потеха. Гляжу — Шкловский засеменил куда-то к трибунке, сел и сидит. Он ни при чем.

— Ну и чем закончилось?

— Садырин выпустил нас всех на замену — и разорвали этот «Асмарал». 3:2 выиграли.

Александр Гончар.
Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Дуся и Гармонист

— Юрий Баскаков как-то перечислял прозвища судей вашего поколения — но не называл фамилии. Попробуем угадать?

— А давайте. Хотя я не настолько в курсе прозвищ, как Баскаков. Может, он сам их и выдумывал.

— Тракторист.

— Это Евстигнеев. Ему по фигу все. Тракторист и есть.

— Гармонист.

— Думаю, Гончар.

— Прекрасно. Сельский Учитель.

— Это Егоров.

— Какой из?

— Оба подходят.

— Дуся.

— Дуся — это Мартынов. Клоундей! Позорище, блин! Столько историй с ним, что действительно Дуся.

— Киллер с лицом младенца.

— Петтай, думаю.

— Дуболом.

— Это калужский, как его... Не помню фамилию. Он один оттуда был. Реальный Дуболом.

— Эдвард Руки-ножницы.

— Скорее всего, Малый.

— Доктор Смерть.

— Ой, утомили вы меня... Не знаю. Много вариантов. Я знаю, какая у меня кличка была — Волк. Одинокий Волк. Я думаю, Баскаков все это сам напридумывал. Он меня всегда боялся.

— Почему? Вы же добрейший человек.

— Вот потому что у меня прозвище — Одинокий Волк. Этим все сказано. Я приезжал — и все было по понятиям. Правильно! Потому что я реально судил футбол.

— Многие большие судьи горели на том, что их подставил лайнсмен. У вас бывало?

— Много раз. Сужу в Лужниках ЦСКА — «Спартак». ЦСКА выигрывал 1:0. Лайнсмен отменил гол. Полный стадион — 70 тысяч! Сыграли 1:1. Лайнсмены меня часто подводили. Но я это пытался забывать. Если он, конечно, признал ошибку.

— Если не признал?

— На фиг его.

— Много кого отцепили от своей бригады?

— Очень. Сразу приходит на ум тот, который сейчас клерком работает в РФС. Цветнов такой. Один раз его предупредил, второй. Ну и все, пришлось сказать: «Ты со мной больше не ездишь».

— Что он делал?

— Вот этого говорить не могу. Это будет неправильно. Если коротко — конкретно напорол не только в футболе, но и в жизни. Я объясню свою позицию. Почему на меня все москвичи-ассистенты обижались?

— Очень любопытно.

— Потому что я им говорил: «Вы мне не нужны. Потому что вы мрази. Можете сдать меня на пятой секунде». Зато у меня всегда были Антошкин и Новокшенов. Рязань и Ижевск. В запасе держал еще трех-четырех человек. Если серьезное назначение.

— Антошкин не подводил?

— Подводил. Но ему я прощал. Очень хороший парень. Умер как ужасно — можно сказать, на моих глазах...

— Что за история?

— Мне звонит Николай Толстых. Говорит: «У тебя назначение в Пятигорск по первой лиге. А у меня проблемы с этим регионом. Ты отсудишь свой матч, тебе все условия создадут. Грязи и прочее. Я президенту клуба позвоню. Отсуди мне, пожалуйста, там турнир, чтоб был порядок. А то южный регион, местные судьи — то один скандал, то другой...» Отвечаю — да не вопрос, Николай Александрович. Тем более у меня девушка была в Кисловодске. Это рядом.

— У кого только нет девушки в Кисловодске.

— Приезжаю, меня селят в люкс. Инспектором, кстати, был снова Чеботарев. Президентом пятигорского клуба был большой бизнесмен, ему стадион принадлежал. Антошкин при мне как ассистент. Гляжу — все пьет и пьет какие-то порошки... Я насторожился: «Подожди-ка. Это что такое?» — «От желудка».

— Это настораживает.

— Говорю: «Мальчик мой, ну-ка быстро к врачу!» Прямо с турнира отправил домой. У нас назначения по высшей лиге, серьезные игры — а он порошки глотает! Главное, на глазах человек тает. Каждый день становится тоньше. Потом как-то вышел детей судить. Я его убрал с игры. Доработал сам.

— Повело его?

— Да. Смотрю — совсем никакой. А Чеботарев начал ему пихать. Я отозвал в сторонку: «Юра, что ты его достаешь? С парнем что-то происходит, ты здесь скандал не устраивай, у меня задача от Толстых, президента лиги. Вы здесь уже накрутили, в своем Южном округе...» Так что вы думаете? Возвращаемся с турнира, надо ехать по высшей лиге. Олег звонит: «Я не поеду, меня в больничку забрали». — «Чем помочь?» — «Уже, наверное, ничем...» Отсудили матч с Новокшеновым. Он тоже умер, кстати. Просто ужас.

— Что с Антошкиным было дальше?

— Умер вскоре. У меня был джип Lexus, приехали с Мишей Новокшеновым в Рязань. Купили Олегу памятник. Даже на банкет не пошли. Все судьи были во главе с Баскаковым.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Петтай не знал

— Мы заговорили о Петтае. Помните громкий скандал в матче ЦСКА — «Зенит»? Что думаете? Не было там сами знаете, каких подтекстов?

— Отвечу так: думаю, он ни о чем не знал. Во все остальное верю.

— Дело в лайнсмене, который подложил ему свинью?

— Да, один и второй. Насрали ему будь здоров! Смотрите-ка, какие вы вещи помните... Поэтому я всегда говорил: самые опасные — те, кто с тобой рядом. Вот они действительно могут навредить. Я догадываюсь, какой старший товарищ втянул этого арбитра в грязь. О грязной стороне жизни судьи могут не догадываться даже близкие. Вот я сегодня закончил — могу дать любое интервью. Кому угодно. Мне все равно! Сколько раз предлагали выступать на «Матч ТВ»...

— Что мешало?

— Немного фейс поправлю — и готов. Кстати, Петтай — мой воспитанник. Знаете, как он погиб?

— А что там непонятного?

— Мне рассказывали — он собой прикрыл ребенка в самолете. Но сама по себе история — как он оказался на этом рейсе? Ведь его не должно было там быть никак!

— Что случилось?

— Я тогда уже работал в РФС. С Розетти. Несколько действующих судей полетели во Владикавказ на 50-летие начальника команды Стельмаха. Мой друг Игорь Егоров из Нижнего Новгорода — пусть он прочитает сейчас и просто промолчит. Был Баскаков, был Егоров, был Петтай... Ты, действующий арбитр, едешь на день рождения к человеку, работающему в клубе?! Ну цирк!

— Петтай был милый человек.

— Только что 100 игр отсудил. Его мечта была! Я поздравлял его. Он проставу устроил, накрыл поляну в РФС. А потом собрался во Владикавказ. Меня не спросил.

— Вы бы сказали — не надо?

— Разумеется. Хотя Петтай перед каждой игрой мне звонил, советовался, что и как. Даже просто по жизни. А я его везде за собой таскал. Но с этим Владикавказом взбаламутил такой судья Рогулев: «Надо лететь!» Вот и полетел.

— Дальше события развивалась как-то очень драматично.

— Когда возвращался назад, теща заболела. Торопился. Самолет задержали на час, чтоб только он успел. Еще какая-то группа специалистов летела этим же бортом. Ну и не долетели чуть-чуть до Петрозаводска. Другие-то судьи отправились во Владикавказ — но скрывали, что там были. Тот же Егоров. Когда беда случилась, задумались: как можно-то было?

— Другой погибший судья, Каюмов, что за человек был?

— Альмир-то? Непростой человек. Как арбитр — талантливый.

— Прямо «талантливый»?

— Один недостаток — слишком прямолинейный. Нельзя сразу жестко обозначать, кто ты есть.

— Что за история с самоубийством?

— Кажется, в Курске его сбила «Газель». Вечером захотел девушку, вышел. Ну и попал. Знаю, что под матрасом в квартире хранил очень приличную сумму. У нас с Альмиром были хорошие отношения. На весь судейский корпус три бывших футболиста — я, Каюмов, да Валерка Матюнин. Остальные не считаются.

Михаил Веселовский.
Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

С пистолетом на выезд

— Арбитр Веселовский возил с собой на выездные матчи пистолет. Вы хоть раз пожалели, что пистолета у вас нет?

— Не раз жалел. Но Миша-то — настоящий полковник, ему можно было. А кто-то возил на свой страх, что называется. А может, имели право. Хоть над Веселовским мы и смеялись, но уважали!

— За что?

— Миша всегда мог приехать в Южный регион. В отличие от большинства. Может быть, даже от меня. Отработать так, чтоб не случилось никакого скандала. За это мы Мишу сильно уважали.

— Почему смеялись?

— Потому что судить не умел, если честно. Ну, не умел.

— Другого арбитра, Колобаева, привозили на кладбище, показывали свежую могилу.

— Со мной тоже такое было. Раза три-четыре случалось. Кажется, в Казани повезли. Только запугать не вышло, наоборот. Я этому человеку говорю: «Или ты, или я». В Чите тоже что-то похожее случилось. Ой, там смешно! В Чите командовал Ковалев. Сейчас прочитает — посмеется.

— Так что случилось?

— Чита, с которой у меня проблемы, играет с Ижевском. Командой, в которой я играл. Кто такое назначение сделал? Зуев! Потом из города улетел на чартере «Газовика». Частным самолетом. Хоть Ижевск в этом матче проиграл. А инспектор у меня был Юрий Савченко. Зависли с ним в Ижевске потом дня на четыре. Все включено было.

Сергей Кирьяков.
Фото Дмитрий Солнцев, архив «СЭ»

Плевок Кирьякова

— В прежние времена в судей и плюнуть могли.

— Это да.

— Помню, судит матч Тарас Безубяк. Подбегает к нему тот самый легендарный Герман Кутарба, которого мы вспоминали, — и харкает в физиономию...

— Ох! Все это при мне случилось, я на поле был. С Безубяком и у меня вышла история.

— Надеюсь, выступили не так радикально.

— Помните — был в «Динамо» такой светленький футболист? Потом уехал в Германию?

— Кирьяков?

— Кирьяков! Кстати, об этом напишите. Приезжает московское «Динамо» в Находку. Судит Безубяк. Все знают, как Кирьяков умеет нырять. Парень противный. Мне Аверьянов, царство небесное, говорит: «Тебя нет на поле — и Кирьякова нет. Ты меня услышал?» — «Понял». Вот пусть сейчас этот Кирьяков прочитает — и ему будет стыдно! Может, вспомнит, как уезжал в «Карлсруэ».

— Ну-ну, посмотрим.

— Что такое Находка? 200 тысяч населения. Все 200 тысяч рвутся на футбол. Моряки уходят в плавание то на полгода, то на три месяца. Другие приходят. Все живут как шведская семья. Общие жены, общие мужья. Вы в Швеции были?

— Нет.

— А я был. Это караул, слов нет. Демократы сраные. Мне в Находке снимали квартиру — через сопку пройти 15 минут, Майами отдыхает! Заводь — белый песок, море...

— Какой чудесный город. Я туда хочу, и поскорее.

— Вы знаете, что такое смерч?

— Представляю.

— А я его видел, смерч! В той же Находке! Вода в море собирается, большие тонны. Все это выходит наружу за счет давления. Это смоет все что угодно. Вы себе даже не представляете. Хуже, чем ядерная война. Да! Про Кирьякова! Сережа выходит. Я уже тогда был чуть-чуть психологом. Прямо перед игрой сказал, в коридоре: «Ты моя жертва. Будешь нырять — я тебя закопаю в землю. Прямо здесь».

— Что Кирьяков?

— Рожу сморщил: «Что-о?» Я прохожу мимо Тараса Безубяка — и ему тоже кидаю: «Господин судья, обратите внимание на этого провокатора... Я буду играть в футбол. А во что будет играть он?» Представляешь, какой я был футболист уже тогда? До игры расставил точки!

— До Кирьякова дошло?

— Раз упал, два упал. На третий раз валится в штрафной. Еще кричит, ***! А я до него даже не дотронулся. Потом я узнал — у него уже был подписан контракт с «Карлсруэ». А «Динамо» не отпускало. Так что делает? Подбегает к нему Тарас Безубяк — Кирьяков плюет ему в лицо!

— Какая невоспитанность.

— Я его за грудки хватаю — а Тарас меня оттаскивает: «Стоп! Ему сразу красная...» После этого Кирьяков получил дисквалификацию — чего и хотел. Сразу уехал в Германию.

Станислав Черчесов.
Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

Гол Черчесову

— Как сыграли?

— Выиграли 1:0. Гол забил Сашка Аверьянов, сын главного тренера. Они ж приезжали из Москвы — все великие. От нас ничего не ждали. Потом ЦСКА приезжает — мы их вообще 5:2 хлопнули!

— Это когда ввели правило, что вратарь не может от своего мяч руками брать — и Платоша Захарчук вдруг вспомнил, ладони отдернул, и мяч закатился в ворота. Его сразу поменяли — на пятой минуте.

— Да, точно! А со «Спартаком» вничью сыграли — 1:1. Я Черчесову метров с 30 забил. Потом он стал главным тренером сборной, а я в РФС работал. Встречаемся в коридоре, говорю: «Помнишь?» Он сердито так: «Нет! Не помню!» — «А я покажу, у меня есть в телефоне». — «Да иди ты...» Мы их вообще должны были обыгрывать!

— Что ж не обыграли?

— Рассказываю. У «Спартака» турне по Дальнему Востоку, до этого они «Луч» обыграли 3:0. Потом едут к нам. Насколько я знаю, там нахерачились. Находку не обыграют, что ли? А тут ставят штрафной. Черчесов стоит. Я — на!

— Ой, найти бы.

— Есть запись. Зашло в самую «девятину». Пятно оставил на штанге — так его потом не смывали, берегли. Молились на него! Могли дожать — но вышел Бесчастных на замену, забил... Представляете, если б Находка обыграла «Спартак»?! Город потом пил целый месяц. Ни одного гаишника на улице. А у меня тогда была японская машина...

— Какая?

— Nissan Sunny. Первый мой автомобиль, с правым рулем. Так как я ее получил?

— Здесь спрятана какая-то драма?

— Еще какая. Мы с «Океаном» вышли в высшую лигу. У всего основного состава в контрактах записано — получают японские автомобили. Полгода ждем — ничего! Где машины?!

— Какое безобразие.

— Причем машины-то обещали не новые — подержанные! Неужели так трудно найти 15 машин для футбольной команды? Мы же видим — в порту круглые сутки эти автомобили сгружают. Наконец не выдержали: «К нам едут «Динамо» и «Спартак». Мы играть не выходим, все».

— Ого.

— Причем инициатором был я. Даже тренироваться отказался. Представляете реакцию Аверьянова? Это высшая лига! Никто об этом не написал, кстати. Так что вы думаете? Приходит начальник порта, умоляет: «Ребята, сыграйте! Я вам отвечаю — сразу после этих игр машины будут. Просто долго идет паром из Японии». Мы вышли.

— Не обманул?

— Все пришло. Ни одной похожей. Светлана Борисовна, моя бывшая жена, тянула шарики. Кому какой выпадет — такую и машину берет.

— Вы какую хотели?

— Мне по фигу было. Выпала вот эта Nissan Sunny.

Игорь Захаров и Сергей Овчинников.
Фото Александр Федоров, «СЭ»

Последний матч Овчинникова

— Значит, в судью Безубяка плевали регулярно?

— Получается, так.

— А в вас?

— Никто не решался.

— Судье Фролову джентльмен года Семшов прямо на поле отвесил пинка.

— Это вообще! Мне б дал пинка — я бы его уничтожил прямо там. Не руками, а ногами.

— Вы ж помните, как кидался на вас вратарь Овчинников в своем последнем матче?

— Кто ж не помнит.

— Сам Овчинников говорил — я был на грани, чтоб врезать.

— Я чувствовал.

— Когда-то я вас уже обо всем этом расспрашивал — и вы ответили: «Он бы мне врезал — и я ему тоже».

— Сейчас эту историю можно рассказывать. За ней много любопытного. Я ведь был директором ресторана «Бавария» в Митине. Вся сборная нашей необъятной родины приезжала ко мне пить пиво после тренировок. Я закрывал зал полностью — были только они.

— Какая милая история. Ну и?

— А с Овчинниковым история особая. Серега разводился, уезжал из Португалии. Когда-то Семин от «Локомотива» дал ему квартиру в Митине. Вот ее продавал из-за развода — и жил у меня в кабинете.

— В том самом ресторане?

— Ну да!

— А потом на вас бросался во время матча?

— После этой игры в судейскую пришли Овчинников с Семиным. Серега сразу ко мне: «Игорь, ну что ты наделал?» Говорю ему — ну-ка, отойдем в сторонку. Чтоб без лишних ушей. В углу ему: «Это я наделал? А не ты? Я до последнего старался не доставать красную...» Он задумался — и произносит: «Прости, Игорь, я не прав». — «Эх ты...»

— Вы же психолог по образованию. Есть объяснение — что его так повело-то?

— Он вратарь! Вот и все объяснение. Вы много вратарей знаете?

— Да. Чудаки преобладают.

— Реальные чудаки. Вообще-то Серега — нормальный человек. достойная уважения личность. Но вот снесло крышу! Я лично его понимаю. Знаете, что было, когда они с Семиным пришли в «Динамо»?

— Масса версий.

— Там была куча португальцев. Человек восемь. Кто им зарплату платил?

— Федорычев.

— Ага, как же! Он им поначалу платил. А потом Овчина из личных денег им платил, чтобы они на поле выходили. А, вы не в курсе, да?

— Первый раз слышу.

— Ха! Так вот знайте!

— Португальцы отказывались выходить на поле?

— Да. Говорили: «Вы бабки дайте, тогда будем играть». Потом человек шесть из них были в сборной. Федорычев-то увидел, что ничего не получается. А Семину надо держать коллектив.

Игорь Захаров.
Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»

Вицин на крылечке

— Вы были в «Локомотиве» — но так за него и не сыграли. Даже судились с ним?

— Нет, судился я с Владивостоком! Хотел из «Луча» уйти в «Локомотив», а человек по фамилии Коберский не давал. Когда Владивостока не стало в высшей лиге, меня приглашали все команды. Я выбрал «Локомотив». Приезжаю к Семину, тот говорит: «У меня слишком много таджиков. Половина не нужна». Нормальный ход?

— Неплохой.

— Между прочим, Семин и Газзаев в Баковке живут рядом. Когда Семин победил в золотом матче, Газзаев заварил калитку на улицу. Выходит с другой стороны. У них собаки вместе гуляют, жены... Хорошо устроились!

— Вы, кажется, жили в одном номере с Овчинниковым?

— Нет. Мы поодиночке жили. Я пробыл-то в «Локомотиве» всего месяц. Помню, бежим кросс — а на крыльце базы сидит Вицин.

— Ничего себе.

— Я обалдел. Ему жить-то оставалось всего-ничего. Сидит, улыбается: «О, «Локомотив» бежит...»

— Самая памятная желтая в вашей жизни?

— Это Овчинникову, конечно!

— Ему-то красную дали. А желтую?

— Собаке.

— Как я мог забыть такую историю.

— Там еще была история. В Лужники приехал инспектор ФИФА, проверял стадион перед финалом Лиги чемпионов. Потом мне замечание сделал: «Что ж ты собаке только желтую дал?» А кто-то сбоку подходит: «Если такое случится в матче «Челси» — «МЮ», собака получит красную, не беспокойтесь...» Откуда эта дворняжка взялась?! Я сразу даже не понял, что происходит. А надо что-то делать — она встала и не уходит. Вагнер Лав ее гладить стал, ей нравится. Так кто ее выгнал в конец концов?

— Кто?

— Игорь Николаевич! Не служба безопасности, а я. Сказал: «Пошла отсюда!» — и она ушла. Я на следующий день купил себе овчарку. Прожила со мной 14 лет.

«Бавария»

— Вы были директором ресторана. Знакомые хоккеисты влезали в ресторанный бизнес, потом плевались — воровство страшнейшее, не перебороть.

— Так и есть. Я сколько ловил на выходе своих сотрудников. Кто что выносит. Заглянешь в сумочку — ох! А одна тарелка из Мюнхена стоит 20 евро.

— Что дальше?

— Увольнял сразу. А можно под статью отправить.

— Кого-то отправили?

— Нет, конечно. Ну, люди ошиблись чуть-чуть, ничего страшного. Сразу заявление на стол, никаких двух недель. Все, nothing («Ничего» — англ. — Прим. «СЭ»)!

— Это же в вашем ресторане Сметанина отоварили?

— В моем. Где же еще.

— Надо думать, не за вынос тарелок.

— Это случилось 1 января. В ресторане было два зала. Один я закрыл для почетных гостей — приехали футболисты, их жены... Светлана Борисовна на столе танцевала.

— Какая Светлана Борисовна?

— Моя бывшая жена.

— Вечер был на загляденье.

— А на следующий день «Спартак» уезжал на сборы. Я вроде технический директор — а был еще один. Кому принадлежал ресторан, говорить не стану. Человек давно в федеральном розыске. Я заведовал своим залом, а в соседний приехали товарищи другого директора. Чеченцы-боксеры и грузин. Заказали бефстроганов.

— Пока все довольно нейтрально.

— Официантка, которую взяли за неделю до Нового года без моего разрешения, совсем не понимала, что к чему. Через 40 минут принесла вместо трех порций одну.

— Вот обстановка и накаляется.

— Позвали администратора — а тот здоровенный, в джинсовой куртке. Что-то им бросил типа: «Че это вы тут наезжаете?!» — и скрылся на кухне. Они оцепенели от наглости, потом кинулись за ним. А тут навстречу Сметанин! В точно такой же куртке!

— Ну и получил?

— Сразу же, без разговоров.

— Вы это видели?

— Когда увидел — выхватил у охранника пистолет. Те кинулись к машине, по газам. Я два раза выстрели вслед. Хорошо, промазал...

— Сметанин был в тяжелом состоянии?

— Да все ему разворотили!

— Это ж надо было дотянуться.

— Так они боксеры, профессионалы! Что им Сметана? Да еще обмякший, выпивший? Он и не ожидал, что ему ввалят. Шел себе к кухне что-то заказать. Только произнес: «Я хочу...» — как прилетело.

— Дальше как развивались события?

— Вроде бы его отчислили из «Спартака». Сборы начинаются — а вратаря нет! Вся рожа разбита!

— Вам как директору за это не предъявили?

— А что мне предъявишь? Один звонок другу — и все замяли.

— Меня как-то лишали прав. Я оправдывался: «Не увидел знак» — а мировой судья отрезал: «Водитель обязан видеть все, полгода гуляйте пешком». Директор не обязан видеть все?

— Мировой судья еще и не то скажет. Больше слушайте. Я тут у мирового судьи, кстати, суд выиграл. Очень горжусь.

Солнце

— О чем мечтаете, Игорь Николаевич?

— Чтоб солнце светило!

Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте Max
Положение команд
Футбол
Хоккей
И В Н П +/- О
1
Краснодар 18 12 4 2 37-12 40
2
Зенит 18 11 6 1 34-12 39
3
Локомотив 18 10 7 1 39-23 37
4
ЦСКА 18 11 3 4 30-17 36
5
Балтика 18 9 8 1 24-7 35
6
Спартак 18 8 5 5 26-23 29
7
Рубин 18 6 5 7 16-22 23
8
Ахмат 18 6 4 8 22-25 22
9
Акрон 18 5 6 7 22-26 21
10
Динамо 18 5 6 7 27-26 21
11
Ростов 18 5 6 7 15-20 21
12
Кр. Советов 18 4 5 9 20-33 17
13
Динамо Мх 18 3 6 9 8-21 15
14
Пари НН 18 4 2 12 12-28 14
15
Оренбург 18 2 6 10 17-29 12
16
Сочи 18 2 3 13 16-41 9
Результаты / календарь
1 тур
2 тур
3 тур
4 тур
5 тур
6 тур
7 тур
8 тур
9 тур
10 тур
11 тур
12 тур
13 тур
14 тур
15 тур
16 тур
17 тур
18 тур
19 тур
20 тур
21 тур
22 тур
23 тур
24 тур
25 тур
26 тур
27 тур
28 тур
29 тур
30 тур
Все результаты / календарь
Лидеры
Бомбардиры
Ассистенты
ЖК

Takayama

КХЛ на Кинопоиске

Новости