«Вратаря «Локомотива» атаковали осы. Если бы я растерялся — парня бы не было». Истории знаменитого футбольного врача

Футболу он отдал более сорока лет, заслужив репутацию одного из самых авторитетных спортивных врачей страны. Уже в 25 попал в одесский «Черноморец». Дальше были московское «Динамо», «Локомотив», в котором прослужил с 1992-го по 2012-й, ЦСКА, сборная России...

В июне 2016-го Ярдошвили вернулся в «Динамо», где работал до последнего дня. 12 апреля 2021-го он, как обычно, присутствовал на тренировке команды. А на следующее утро скончался. Тромб. Александру Эдуардовичу было всего 66.

«Сидели на кухне. Высоцкий напел что-то...» Памяти спортивного врача Александра Ярдошвили

— Фамилия у вас грузинская. Но родились в Москве? — поинтересовались у Ярдошвили обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда в апреле 2016-го знаменитый доктор стал героем «Разговора по пятницам».

— Да. Отец с матерью рано развелись, мне было четыре года.

— С отцом общались?

— Лет с шестнадцати. Дед по папиной линии — удивительный хирург, оперировал во время войны. С фронта грузовики один за другим. Сортировка больных простая: этот будет жить, этот — нет.

— Сразу ампутировали?

— Так ситуация лечить не позволяла. Никто не размышлял, шел поток. Вспоминал: «Всё вроде закончили, надо отдохнуть, а тут еще грузовик. Значит, не поспать. Полкружки чистого спирта и вперед. Иначе ноги опухают...» Вот от этих рассказов я и решил заняться медициной.

— Когда-то вы считались самым юным врачом в высшей лиге чемпионата СССР.

— Думаю, мой рекорд не перекрыли — 25-летним оказался в одесском «Черноморце»!

— Никита Симонян пригласил?

— Он пришел к главному врачу в диспансер на Курской: «Мне в «Черноморец» нужен доктор». Тот вызвал меня — молодого, холостого. Я как увидел Симоняна... Никита Палыч договорить не успел — я выкрикнул: «Да!» Не уточняя, в какой клуб зовут.

— Быстро освоились?

— Приняли тепло, хоть в первом же матче случился конфуз. Игра против «Спартака», за который болел с детства. Федя Черенков забивает гол, я на скамейке от радости подпрыгиваю. И замечаю изумленный взгляд Симоняна, ассистентов, запасных. Слава богу, арбитр мяч не засчитал, 0:0 закончили. Никита Палыч после игры мягко укорил: «Саша, я тоже спартаковец. Но сейчас мы все-таки в «Черноморце».

Александр Ярдошвили.

Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

— На фотографиях времен «Черноморца» и «Динамо» вы с пышными усами. Когда сбрили?

— Лет в 35. Показалось — старят. К тому же динамовские начальники давили — усы не по уставу, нежелательны. Футболистам Новикову и Газзаеву еще прощалось, а я выслушивал постоянно.

— Что сказал вам Эдуард Малофеев, если написали заявление и ушли из «Динамо»?

— Я был офицером — и «заявлений» погоны не предусматривали. Готовились к матчу в Ташкенте. В Москве дикая жара, около 38 градусов. Эдуард Васильевич три дня подряд назначал тренировки в полдень.

— Зачем?

— Чтобы адаптировались к пеклу — и в Ташкенте не удивлялись. Я понимал, что мы теряем футболистов. Обезвоживание, тяжелейшее закисление. Как они будут бежать?! Подошел к Малофееву: «Адаптации к жаре нет! Привыкнуть нереально!» На это Эдуард Васильевич заявил, что я — «не единомышленник».

— А вы?

— Ответил, что я единомышленник — но в другом. А тут мы совершаем ошибку! Но меня перевели в ватерпольное «Динамо». Вернули, когда Малофеева сменил Бышовец. Годы спустя Эдуард Васильевич извинился.

Александр Ярдошвили. Врачебные таймы

— Каким образом?

— Я уже в «Локомотиве» работал, он — в Тюмени. Сыграли там, после матча возвращались в Москву одним самолетом. Сейчас-то у клубов чартеры, нормальное питание. А в 1994-м — обычный рейс. Из еды — печенюшки да барбариски. Мы заранее готовили бутерброды с икрой, подкармливали игроков. Малофеев сидел в хвосте, его тоже угостил. Разговорились. Он произнес: «Эдуардыч, был не прав. Не сердись...»

— Почему тренеры старшего поколения запрещали игрокам в жару пить воду?

— Считалось, чем больше ее потребляешь — тем выше нагрузка на сердце. Достаточно рот прополоскать. Маразм! Сегодня любой подросток знает, что надо восстанавливать водный баланс. Потеря внутриклеточной жидкости обернется гигантскими патологическими изменениями в организме. Гипоксией тканей. Можно загреметь в реанимацию... Да о чем говорить, если в Советском Союзе встречались клубы, где вообще не было врача! Только массажист!

— Например?

— «Локомотив». Поиском озадачились после того, как команду принял Сан Саныч Севидов. Познакомил его с Юрой Васильковым, скромным сотрудником физкультурного диспансера. Так что будущий доктор «Спартака» и сборной России попал в футбол с моей подачи. Специальности «спортивный врач» в те годы не существовало. Команды первой и второй лиги брали на эту должность кого угодно.

«Дозвонился до министра — и ногу спасли...» Памяти доктора Василькова

— Даже ветеринара?

— Ветеринаров, кажется, не было. Гинекологи были. Где-то на Украине.

— Когда вам, как врачу, в последний раз стало страшно?

— За пациента или от увиденной картины?

— Так и так.

— Второе — исключено. Если доктор в сложный момент не может совладать с нервами, надо заканчивать с профессией. А из пациентов очень тревожно было за Марка Гонсалеса в ЦСКА. От удара в бедро на тренировке образовалась гематома. У чилийца не гемофилия, конечно, но пониженная свертываемость крови. Произошло обильное кровоизлияние в мышцу бедра, оно распухло.

— Где был игрок?

— Дома. Позвонил доктору Керимову, тот понял, что ситуация критическая. Гонсалеса доставили в Европейский медицинский центр, срочно прооперировали. При помощи специальных надсечек на бедре освободили ткани от избыточной крови. Восстанавливался почти полгода.

Травма Марка Гонсалеса.

Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

— Таких травм на вашей памяти не случалось?

— В «Локомотиве» у Альберта Саркисяна было размозжение мягких тканей бедра. Две недели выкачивали кровь. Но даже это не сравнится с тем, что пережил Гонсалес.

— Хоккеист Даниил Марков нам рассказывал, как со сломанной рукой и травмированным коленом бился в финале чемпионата мира.

— Скажу вам так: нет здесь никакого геройства. Сегодня игрок с тяжелым анатомическим повреждением выходить не станет. Все понимают: если начинаешь уступать в борьбе — иди на лавку, иначе ты уже вредитель. Вы говорите про «перелом руки». Он бывает разный!

— При каком-то можно играть?

— Да — если нет смещения. Когда перелом с тремя-четырьмя смещениями — требуется операция. Людей без сознания в больницу привозят!

— Марков перед тем финалом повел врачей сборной в ресторан. Умолял закрыть глаза на травму, выпустить на лед.

— Знакомая картина. Многие просятся играть. Надо хвалить и... Не выпускать!

Янчик, Рамон, Витинью. 10 худших трансферов ЦСКА в XXI веке

— Хоть раз нарушили для себя это правило?

— Вася Березуцкий повредил колено, следом мышечная травма. Мы с доктором Керимовым были против — но он настаивал, брал на себя инициативу.

— Вышел?

— Да, сыграл против «Зенита». Был похожий момент с Лоськовым перед важнейшим матчем Лиги чемпионов с «Шахтером». Но особенно хорошо помню случай Сенникова.

— Что было?

— Играем дома с «Шинником». Дима прежде не получал мышечные травмы. Не представлял, что это такое. Тут рванулся в борьбу, включил скорость. Внезапно тормозит, оборачивается за ворота. Кого-то высматривает. Когда мышца разрывается — полное впечатление, что в тебя бросили камень. Я к Сенникову, увожу с поля — а он стремится назад!

— Удержали?

— Через пару секунд Дима сам все понял. Морозить бесполезно. Кстати, не понимаю врачей, которые сразу начинают морозить. Ты разберись сначала, что с игроком...

Савелий Мышалов и Александр Ярдошвили оказывают медицинскую помощь Вадиму Евсееву.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

— Что оказалось у Сенникова?

— Все как положено — надрыв с повреждением и гематомой. На задней поверхности бедра мышцы разные — есть такие, которые залечивать нужно до восьми недель. Чтобы избежать рецидива. Диму лечили два месяца.

— Кто еще рвался в бой?

— Евсеев умудрился доиграть матч с повреждением передней крестообразной связки! Собирались уводить с поля — нас оттолкнул и пошел играть. 40 минут продержался!

— Вы понимали, что это кресты?

— За минуту не поймешь — но ясно было, что травма серьезная. Колено начало опухать. Вот это характер!

— Характер? Или дурь?

— Давайте считать, что характер. Больной Вадик играл так же, как здоровый.

Биография Вадима Евсеева

— Сколько раз вы спасали людей от смерти?

— Не считал. Когда проходил интернатуру в травматологической реанимации 33-й больницы — бывало всякое. Однажды человек умер у меня на руках. Банальная операция, надо убрать вены. Дали наркоз — скончался.

— Почему?

— Злокачественная гипертермия. Редкая патология, бывает только у мужчин. Резко взлетает температура, до 44 градусов! Внутренние органы сгорают. Еще случай аллергической реакции был в Баковке, на базе «Локомотива». У дальних ворот осиное гнездо. Двусторонняя игра. Помните вратаря — Лешу Полякова?

— Конечно.

— Его, лысого, потного, атаковали осы. Два укуса — и начался анафилактический шок. Сразу отек, счет на секунды. Лицо распухло.

— Вы не растерялись?

— Если бы я растерялся — парня бы не было. Хорошо, всё с собой, мгновенно внутривенную инъекцию — и Леша ожил.