«Спасайте мальчишку, уже готовится операция, будут отрезать». Истории автора величайшего паса советского баскетбола

В историю мирового баскетбола он вошел как автор золотого паса Александру Белову за три секунды до конца финала Олимпиады 1972-го, где наша сборная вырвала победу у американцев — 51:50.

Еще со сборной Едешко выиграл чемпионат мира (1974), дважды — чемпионат Европы (1971, 1979) и олимпийскую бронзу Монреаля-1976. А с ЦСКА — восемь раз чемпионат СССР (1971 — 1974, 1976, 1977, 1979, 1980) и Кубок чемпионов (1971).

В декабре 2015-го Иван Иванович стал героем «Разговора по пятницам» и рассказал множество интереснейших историй. Ну а в день юбилея великого чемпиона приводим фрагмент, где речь о тех самых «трех секундах».

— Какая-нибудь публикация о финале-1972 запомнилась как особенная?

— «Восемь секунд» Анатолия Пинчука. Разобрал матч на молекулы. Опросил двенадцать игроков, двух тренеров и шесть журналистов. Все составляли свою схему последних восьми секунд. Ни одного похожего отзыва! Каждый увидел мой пас и бросок Белова по-своему!

— Но игроки наверняка сошлись бы в том, что не видели в раздевалке человека с фотоаппаратом, Юрия Роста.

— Да видели мы его... Просто был настолько незаметен, настолько тактично себя вел — все сидели в молчании, а он: чик-чик-чик... Не знаю, как Рост прорвался в раздевалку. Кордоны были страшные. Но ему бы не там снимать.

— А где?

— Всю ночь шло заседание комиссии, а мы не спали. В гостинице ждали решения. В холодильнике пиво, баварские сосиски, но к этой красоте не притрагивались. Вдруг переигровка?

Утром открывает дверь Башкин, второй тренер: «Переигровка...» Вот что должен был фотографировать Рост! Наши лица, когда услышали эту весть! Башкин, выдержав паузу, продолжает: «В 1976-м».

Ко мне сейчас подходят за автографом люди, которые помнят реакцию родителей в том финале. Иногда совсем маленькие. Спрашиваю: «Для папы автограф?» — «Для дедушки. Он узнал, что вы будете...»

Иван Едешко: «Только не убивай!» — кричит вор. А Ткаченко пальцем манит: «Иди к дяде...»

— Хотим взглянуть на ваш локоть.

— Пожалуйста... (Закатывает рукав.)

— Говорят, этот двойной сустав вводил соперников в заблуждение.

— Сказки! В семь лет сломал руку. Зацепился пиджачком, перелезая через забор, упал на бетон. Первая операция — неудачно. Затем еще две. Рука срослась так, что при ходьбе немножко ей загребаю. А мой конек в баскетболе какой? Скрытые передачи! Вот и пошла легенда — потому что у меня «рука кривая». Но это левая. А отдавал-то я правой...

— Мы читали, руку собирались отнять.

— Должны были. Повезло — дядьку из моей палаты выписывали, матери шепнул: «Спасайте мальчишку, уже готовится операция, будут отрезать». Та в крик! На шум вышел главврач. Говорит: «Я лично займусь вашим сыном».

Отпустили из госпиталя — рука не разгибалась. Мамочка что придумала? В бак от мороженого наливала теплую воду. На дно 10-килограммовую гирю. Я через боль то подниму, то опущу. Рубль премии получал за терпение. Господь помог. Все только оттуда идет. И три секунды — тоже!

— Вы полагаете?

— Я знаю! Мюнхен, 8 сентября. Вечер. На следующий день — финал. Решил прогуляться, подходят две девушки. Американки. «О, Раша!» Раскладывают на скамеечке религиозную литературу...

— Библию?

— Ну да. В то время поймали бы с ней на таможне — ты невыездной до конца жизни. А тут я, комсомолец, сижу с американками. Говорим о Библии. После тех проводов, которые устроили нам в Союзе накануне Олимпиады.

— Особые проводы?

— В Волгограде — там, где разбили фашистов. Возле дедушки Ленина клятвы давали. Напутствие в ЦК комсомола, встреча с мамой Зои Космодемьянской. Она всю олимпийскую делегацию называла «футболистами», ха... О чем я говорил?

Фото Дмитрий Солнцев, архив «СЭ»

— Американки на скамейке.

— Вопрос им задаю: «Кто вам дороже — отец с матерью или Бог?» — «Бог!» Для меня это было дико. «А что вы хотите — чтобы я поверил в Бога и сборная СССР победила? Или чтобы не поверил — и мы проиграли?» Задумались. Потом одна открывает Библию: «Вот страничка. Прочти — и выиграете!» Пригляделся — Библия-то на русском языке. Взял, в номере прочел, что отметили, заткнул под матрас. Чтобы никто не видел.

— С кем жили в номере?

— С Сашкой Беловым и Болошевым. Своих-то я не боялся, но все-таки... Это вам один момент. Был и второй. Если разбирать три секунды по косточкам — что-то происходящим управляло свыше.

Американцы забивают штрафной, Жармухамедов вбрасывает мяч — а мы чуть раньше попросили тайм-аут. Время возвращают назад. Кондрашин выпускает меня. Ставит на решающую передачу: пасуй на боковую линию Паулаускасу. Тот пусть ловит и отдает уже под кольцо. Что дальше, помните?

— В общих чертах.

— Я бросаю — сирена. Снова ломается табло! Все отматывают назад. Беру мяч и вижу, что передо мной Том Барлесон, 2,26 ростом. Машет руками. Можно отдавать только вбок. Его ж не перекинешь! Судья жестом показывает: парень, вот линия, вот стена. Рисует стену в воздухе. Ты не должен сюда заносить руки, это нарушение правил. Так американцу показалось, что требуют отойти вообще — и он уходит! А у меня простор!

Три секунды, которые потрясли мир

— Если бы не ушел?

— Конец! Нереально отдать туда передачу! А так — есть шанс. Мяч летит через площадку две секунды, надо в прыжке ловить и что-то делать. Но кто ж думал, что Барлесон уйдет? Без вторжения неведомой силы это невозможно. Кстати, как вам кажется, что самое тяжелое в той ситуации — отдать пас, поймать мяч или забросить?

— Пас.

— А я считаю — поймать мяч! Ничего сложнее не было! Рядом два американца в прыжке — и оба побоялись фолить на Белове. Поэтому от него отвалились. Забить же из-под кольца труда не составляло.

И еще. Чье слово оказалось главным на ночном заседании? Венгра, родители которого погибли в 1956-м, когда в страну вошли советские танки. Но присудил нам победу, представляете?!

— Сергей Белов говорил: «В конце матча мне очень хотелось ударить Сашу Белова...» Вы понимаете — за что?

— Мы вели около семи очков. Случились три потери. Первая — Сергея, на ведении мяч ушел за боковую. Вторая — моя, дали фол в нападении. Третья — самая нелепая...

— Александра Белова?

— Да. Мог спокойно обнять мяч и держать пять секунд. До сирены оставалось бы две! Мы же ведем, все, это наша победа! Или кинул бы Сереге Белову, тот свободный, метрах в четырех от него. Но Сашка почему-то отпасовал в середину, на Саканделидзе. Вот там Даг Коллинз подсуетился, выхватил мяч. И американцы повели 50:49.

Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

— Самый сложный в той команде — Сергей Белов?

— Серега говорил: «Если с ребятами не пью, не играю в карты, не хожу по девкам — это не значит, что я высокомерный. Просто мне комфортно наедине с собой». Многие были недовольны его аскетизмом в отношениях, не понимая, что таков удел лидера.

— Разве?

— Воробьи летают стаями, орлы — в одиночку. Если не будешь держаться обособленно в коллективе, не сможешь выходить на площадку с ощущением, что ты лидер. И в ключевой момент испугаешься взять ответственность на себя.

Серега этого не боялся. У него никогда не дрожала рука. Если бы не он, нам бы в Мюнхене ничего не светило. Многие говорят — финал вытащили Едешко и Александр Белов. Да его вытащил Серега! 20 очков в таком матче, он герой!

— В США о «трех секундах» тоже сняли фильм.

— В 2000-м завалились ко мне в квартиру человек пятнадцать с аппаратурой. Я согласился на интервью с условием, что пришлют кассету. Два года спустя на чемпионате мира в Штатах передали.

Все пронизано мыслью: «Несправедливо!» Лишь три игрока сказали: «Мы проиграли — так о чем рассуждать?» Кто-то заявил, что президент США вручил команде копии золотых медалей, и этого достаточно. Еще один выступил: «Никогда не прикоснусь к серебряным медалям, которые в Мюнхене отказались забирать. Запрещаю внукам их получать!»

«Движение вверх». История фильма от вдовы и сына легендарного Кондрашина

— Вы с кем-то из той сборной США общались?

— Был с ветеранами в Чикаго, там работал Коллинз. Ко мне подошли: «В зале Даг. Готовы встретиться?» — «Почему нет?» Возвращаются: «Он не захотел разговаривать». Ну и ладно. Видимо, считает, что мы — незаконные олимпийские чемпионы.

...Из легендарной сборной 1972-го живы двое. 19 марта исполнилось 80 лет Модестасу Паулаускасу, который в Мюнхене был капитаном команды. Сегодня юбилей у Ивана Едешко.

Поздравления от «СЭ»!