«После спаррингов с Вахитовым у обоих были переломы». Дмитрий Меньшиков — молодой русский нокаутер из Сибири
Сегодня тайский бокс в России — не самый популярный вид единоборств, но и там есть классные бойцы с потенциалом стать звездами. Уроженец Прокопьевска Дмитрий Меньшиков в свои 27 лет выиграл 30 поединков по муай-тай и кикбоксингу, в которых оформил 22 нокаута. Дмитрий бьет действительно тяжело — однопанчевых нокаутов у него не так много, но урон соперникам наносит серьезный. Несколько раз после его ударов соперники «танцевали» и какое-то время не могли прийти в себя.
Меньшиков успел выступить в таких крупных лигах, как Glory и ONE Championship. В голландской организации он выиграл три боя (все — нокаутом), а в сингапурской — четыре поединка, которые также закончил досрочно. Правда, в дебюте в One Дмитрий уступил. Сейчас Меньшиков — один из самых мощных российских нокаутеров во всех видах единоборств. Помимо него, на ум приходит разве что Сергей Павлович, но тяжеловес из UFC не побеждал досрочно уже два года.
В ближайших планах Меньшикова — возвращение в Glory. В интервью «СЭ» Дмитрий рассказал про переломы после жестких спаррингов с одним из лучших кикбоксеров мира Артемом Вахитовым, приключениях новой звезды UFC Карлоса Пратеса в Перми, которого он побеждал по правилам муай-тай, самом жутком нокауте в карьере, как не совладал с эмоциями и накричал на соперника после победы и еще о многом другом.
«С Вахитовым всегда жесткие спарринги. Были и переломы»
— Как ты пришел в тайский бокс? Может, кто-то вдохновил тебя из спортсменов того времени?
— Нет, на самом деле, в то время я играл в футбол. Я прямо серьезно им занимался, горел этим футболом. Отец мне всегда говорил: иди на бокс, иди на борьбу. Он всегда хотел, чтобы я занимался единоборствами. Он говорил, что футбол хорошая игра, в нее надо играть, но профессионально заниматься давай единоборствами. Я с ним препирался: нет, папа, я буду играть в футбол, я за сборную России буду играть, ты будешь меня по телеку смотреть.
А потом опять у нас был разговор, и отец говорит: ну попробуй хотя бы, ради меня сходи на одну тренировку. Вот в «Маяковском», говорит, есть тайский бокс. А там еще ребята занимались из класса. Они, говорит, занимаются, сходи просто один раз. Я говорю: все, ладно, пап, хорошо, я тебя послушаю, я схожу. Я пришел, познакомился с Виталием Викторовичем Миллером в первый же день, и все. Пришел после первой тренировки домой, говорю: пап, все, с футболом покончено, я тайский боксер.
— А ты на какой позиции играл в футбол?
— Я играл и слева, и справа в защите.
— С Артемом Вахитовым как познакомились?
— Я тренера всегда просил: «Виталий Викторович, я вот знаю, что у вас есть еще тренировки, вы каждый день занимаетесь. Там старшие пацаны занимаются». Я же занимался три раза в неделю — понедельник, среда, пятница. Говорю: «Можно я буду каждый день к вам ходить?» Он говорил, что всему свое время — скоро, скоро, скоро. А я его каждую тренировку доставал. Я прямо хотел каждый день, мне надо было. То есть для меня было мало три тренировки в неделю. И в какой-то момент он говорит: все, ты готов, приходи завтра к четырем. Мне было, по-моему, 14 лет. Вот там я уже познакомился со всеми ребятами, в том числе с Артемом Вахитовым.
— Спаррингов у вас с Артемом, наверное, много было?
— Ну да, конечно. Я больше скажу: мы много раз друг друга травмировали на спаррингах. Так что это неудивительно. Все знают, как мы спаррингуемся в ДК имени Маяковского в нашем зале. У нас всегда жесткие спарринги.
— А как травмировали друг друга? Какие-то переломы, что ли, были?
— Были и переломы. И у Артема, и у меня.
— А тяжело с ним? Он все-таки весом больше.
— С Артемом очень тяжело стоять, просто невероятно тяжело. Просто его кондиция, его выносливость, его комбинаторика, бойцовский IQ... С этим очень тяжело справляться. Когда я работаю с Артемом, я уверен, что расту. То есть каждую тренировку, как я с ним постою — неважно, это отработки или спарринги, — идет рост. Потом с теми, с кем было тяжело боксировать, к кому не мог подстроиться — уже все, уже очень легко, уже понимаешь, как с ними боксировать. Растешь не по дням, а по часам.
«У Перейры есть все шансы в реванше с Анкалаевым»
— Ты сейчас идешь на серии из четырех побед подряд в ONE FC, все победы досрочные. У тебя четыре боя из пяти прошли на «Люмпини». Как тебе этот стадион? Действительно есть легендарная атмосфера, о которой все говорят?
— Да, там накопилась просто невероятная мощная энергетика. Туда приезжаешь, и настроение уже совсем другое. Чувствуется этот бойцовский дух.
— У тебя один из самых завирусившихся нокаутов — в бою с молдаванином Константином Русу. Какие мысли были, когда ты увидел, как он отреагировал на пропущенные удары?
— Если посмотреть внимательнее, я, когда его нокаутировал, пошел в угол, повернулся, а судья отсчитывает [нокдаун] и разводит руками — все, остановка боя. Я поднял руки и пошел к тренеру, так что я этого не видел вообще. Потом уже мы вечером с тренером поужинали, пошли по номерам, и что-то он говорит про танец Заба Джуды. Я говорю: Виталич, что-то вы говорите уже какой раз, я до сих пор не могу понять. Он: ты что, не видел, что ли? И он мне показал видео, что Русу «затанцевал». А после боя мы не общались. Я только видел его интервью очень нелепое: «Если бы он меня не нокаутировал, я бы у него выиграл». Я это прочитал, посмеялся. Думаю: ну хорошо.
— У тебя вообще очень жесткий, агрессивный стиль в бою. Ты напористый, идешь вперед с ударами. Мне показалось, что иногда это и в личностном отношении к сопернику проявляется. Сразу вспоминается бой с Суриком Магакяном, когда ты его нокаутировал и крикнул на него: «Лежать!» Там какая-то предыстория была или это эмоции, адреналин просто?
— На самом деле, предыстории особо никакой не было. Сурик Магакян на взвешивании вел себя надменно и не пожал мне руку. И меня это задело, но я еще был молодой, неопытный, это были мои первые бои. Я себя еще, видимо, поднакрутил, поэтому был агрессивен. Ну, конечно, сейчас я жалею, что так сказал, так крикнул. Сейчас я бы, наверное, такого не сделал. Если бы увидел Сурика, подошел бы и пожал руку.
— Ты когда смотришь на кикбоксеров в ММА, на Адесанью, Перейру, Шару Буллета, какие у тебя мысли возникают? Не думал, что тоже мог бы в ММА себя проверить?
— На данный момент нет. Потому что если Артем хотел себя попробовать в ММА, то он до этого сделал огромнейшую работу. Он выиграл все, что возможно, победил всю элиту кикбоксинга в своем весе и доминировал. В отличие от Артема я еще ничего не сделал. У меня еще много целей в кикбоксинге. Может, когда-то я об этом задумаюсь, но точно не сейчас.
— Кого из ММА ты сейчас считаешь сильнейшим кикбоксером или тайбоксером? Из тех, кто именно в ММА выступает?
— Я думаю, что это Алекс Перейра.
— А как думаешь, есть у него шансы с Магомедом Анкалаевым в реванше?
— Я думаю, да. Я не болел именно за Перейру, не болел за Анкалаева, я просто смотрел объективно бой, и мне было непонятно, почему Перейра вообще ничего не сделал, стоял. Тут может быть много факторов. Может, была травма, может, болезнь. Но я думаю, что, конечно, у него есть все шансы.
«Бился с Пратесом в Перми. В его номере всю ночь было очень шумно»
— Ты ведь в свое время побеждал Карлоса Пратеса, который сейчас хорошо идет в UFC. Что помнишь про тот бой?
— У меня была череда боев за короткие промежутки [времени]. Я не оправдываюсь, но для меня это был тяжелый бой. Смотрю его бои и понимаю, что он красавчик — три или четыре бонуса получил.
— Он все бои в UFC завершает в концовках раунда. Как думаешь, за счет чего у него получается дожимать соперников? Он не дает им шанса дожить до сирены.
— Он всегда забирает центр ринга и контролирует бой. Он сразу становится хозяином в ринге и создает давление на соперников. Если соперник работает вторым номером, то устает еще сильнее, потому что пытается остановить его. Нужно двигаться, защищаться, а еще нужно отвечать. И поэтому он в конце раунда уже обессиленных соперников дожимает.
— При этом Пратес вовсю курит. Он сам говорил, что даже сейчас он по 8-10 сигарет в день выкуривает. Ты его в Перми не заставал за сигаретой?
— По-моему, заставал. Я вообще слышал, что он ночь провел с какой-то... дамой легкого поведения. Кто-то мне говорил, что в номере всю ночь очень было шумно.
— Как ты можешь объяснить, что человек такой образ жизни ведет — курит, отвлекается на какие-то вещи перед боем — и при этом он топ сейчас?
— Я вот сейчас хотел пример привести. Рикардо Майорга — у него вообще не было режима. Он так же курил, пил очень много. И у него даже спрашивали: зачем ты столько пьешь, зачем столько куришь? Завязывай. Он говорит: зачем? Я же стал чемпионом, делая все это. Это, видимо, просто здоровье от природы ему дано, что он может все это делать и, не соблюдая режим, выдавать такие бои, показывать такую выносливость. Ну он красавчик, что тут говорить. Я смотрю с первых боев в UFC — классные бои выдает.
— У тебя очень мощный удар. Это изначально у тебя было или ты работал над тоннажем удара?
— У меня сразу ничего не было, потому что я в детстве пришел на тайский бокс и весил килограммов 40. В шестом классе я был высокий и худой, а когда начал заниматься тайским боксом, стал начал набирать вес. И я считаю, что для бойца много работаю с железом.
— Какой у тебя рекорд в жиме лежа?
— Не сказать, что у меня какой-то большой рекорд, но последний раз я жал 140 кг на раз. У меня товарищ есть в тренажерном зале, мы постоянно вместе тренируемся, он подстраховывает. И он такой: ты хорошо жмешь, давай поедем на соревнования, кандидата в мастера спорта выполнишь. Я говорю: сколько надо на кандидата? Он: ну на твой вес — 137,5. Я говорю: давай попробуем, сколько вообще я пожму. И вот, пожалуйста, 140. Также на бицепс мы делали 70 килограммов. И он говорил поехать, но все никак не получается вместе нам собраться, съездить.
«Мы судились с ONE. Это несерьезная организация»
— Ты в ONE начал с неприятного поражения Регьяну Эрселю. А как ты сам себе объясняешь, почему так вышло? (Меньшиков проиграл нокаутом за 46 секунд. — Прим. «СЭ»).
— Кто-то у меня уже спрашивал, но я ответил так: прокопьевские пацаны не оправдываются. Да, это нелепое поражение, оно есть, его уже никуда не деть, не стереть. Но никаких оправданий.
— А по реваншу были какие-то разговоры?
— Были разговоры, но ONE такие фрукты интересные. Они сегодня говорят тебе «да», завтра говорят «нет», сегодня говорят тебе «завтра». Завтра тебе говорят «нет, все будет по-другому». Разговоров было много о реванше, но только разговоры, воздух.
— На ONE очень многие бойцы жалуются. А ты думал в другую лигу перейти?
— Так мы же с ними судились вообще, на расторжение контракта [подавали]. Они не давали долго бои. Есть все переписки, что 20 декабря 2024-го будет бой. Мы такие: контракт, соперник? Сказали: «Сейчас соперника еще не нашли, но соперник будет. Как соперник будет, мы дадим контракт». Все, мы начинаем подготовку — это затраты денег: спарринг-партнеры, спорт, питание, массаж. Все понимают, какие это колоссальные затраты. Остается недели три, менеджер пишет: где контракт, где соперник? Они говорят: будет, готовьтесь. Остается пару недель до боя, они выкладывают пост файт-карда, где меня нет, и перестают выходить на связь. Вскоре мы подали на расторжение [контракта]. Потому что это несерьезная организация. Я не хочу больше с ними сотрудничать.
— А ты сейчас где свое будущее видишь?
— В Glory.
— Была история два года назад, что в Glory со всеми россиянами расторгли контракты. Ты как об этом узнал? Как отреагировал?
— Или тренер, или менеджер мне позвонили и рассказали. Когда ты это слышишь, звучит просто ужасно. И, конечно, это задело, были смешанные чувства. Но это политика. И почему политика касается спорта, всем непонятно. Со мной лично не связывались, все переговоры ведет менеджер Андрей Сергеевич Бусыгин. Надеюсь, в скором времени вы уже увидите меня в Glory.
— Кстати, у Артема сейчас планируется супербой с Рико Верхувеном в тяжелом весе. Ты как оцениваешь его шансы? Учитывая, что он и для полутяжелого веса не самый большой, а тут в тяжи надо переходить.
— Я с Артемом вижусь каждый день на тренировках. Когда у меня спрашивают, что думаю про этот бой, я всем отвечаю, что не вижу для Артема проблем, уверен в его победе. Да, он меньше. Это, наверное, единственное [преимущество Верхувена].
— Верхувен тоже ведь серьезный парень.
— Никто в этом не сомневается и не спорит. Он серьезный парень, очень большой, сильный, хорошо восстанавливается после пропущенных ударов. Терпеливый, выносливый. Но, глядя на Артема, я уверен в его победе.
RSS