«После Олимпиады вообще собирался закончить с боксом». Бетербиеву — 40!
Артуру Бетербиеву 40 лет — и, полагаю, скоро о его невероятной судьбе будут написаны книжки. А документальные фильмы, кажется, уже сняты.
Я давным-давно слышал эту фамилию — отчего-то думая, что Бетербиев так себе боксер. «Неплохой ударник», как охарактеризовал его один из соперников по рингу. Неплохой — но не для больших дел.
Когда Бетербиев ворвался вдруг в тот самый круг, где и делаются «большие дела», ему было за тридцать. Когда-то мудрейший папа Хабиба Абдулманап, гуляя со мной по родному аулу, объяснял, когда стоит заканчивать с такими видами спорта — добавляя через паузу: «Если хочешь остаться нормальным человеком». По тем наказам выходило, что Бетербиеву стоило бы уже призадуматься. А он по большому счету только начал.
Но как начал! Вы помните?! Это было грандиозно.
Все последние годы я жду, когда же Артур выдохнется — есть же природа. А он все не выдыхается. Быть может, и лучше не становится, но держит тот уровень, который позволяет выигрывать снова и снова.
**
Однажды познакомившись с Артуром, я всем сердцем полюбил этого человека. Есть среди моих знакомых те, кого называю «идеальный мусульманин» — и Бетербиев, безусловно, такой.
Кто-то, видевший Бетербиева лишь на ринге, усмехнется, не поверит. Но я знаю лучше: в обычной жизни Артур — полная противоположность собственному выражению лица перед боями.
Не скажешь «мухи не обидит» — быть может, и обидит. Готовясь к большому интервью, мы с Сашей Кружковым раскопали пару случаев, когда случались и у Артура уличные конфликты. Достали те истории словно козырь из рукава — и ждали чего угодно. Что Бетербиев напряжется. Усмехнется, припомнив, как легко расправлялся с соперниками и там. Поморщившись, не захочет говорить.
Но вышло иначе — Бетербиев покраснел, смутился. Рассказать-то рассказал, но стыдно ему было за те истории невыносимо. Я уверен — он не играл.
**
Мне очень симпатичен Бивол. Выдерживающий испытания не только на ринге, но и в личном. Судя по манерам враждующей стороны, жизнь у Бивола была не сахар.
Я даже пробовал разорваться перед боем Бетербиев — Бивол, разрезать болельщицкое свое напополам. Надо же за кого-то болеть!
Нет, не вышло. Болеть против Бетербиева не могу.
Может, и не стоит ему торопиться с книжками про самого себя. Пусть пока боксирует, раз получается так здорово. Да и не лучшая примета — что-то писать, не завершив карьеру. Вон давний его оппонент Сергей Ковалев смастерил книжку с помощью величайшего литератора из мира бокса, моего доброго товарища Саши Беленького. Книжка вышла замечательная, искренняя. Приятно читать.
Но с боксом сразу после книги пошло у Сергея все наперекосяк. Так что пусть Бетербиев не торопится. Прозаик Беленький еще не в преклонных годах, здоровье поправил — думаю, готов немного подождать нового героя для книжки.
**
Несмотря на все советы папы Хабиба, для меня большой вопрос — как лучше, как правильнее заканчивать?
Уйти на пике как Хабиб — или биться, пока блогерам не начнешь проигрывать? А может, ждать последней капли? Знака свыше?
Я вспоминаю, как рассказывал мне Евгений Кафельников про тот самый момент, когда решил закончить:
— Я проиграл Мише Южному. Это было все. Последняя капля.
Как интересно было наблюдать за поздним началом выдающейся карьеры Бетербиева, так любопытно смотреть и сейчас — на сколько его еще хватит? Начал ли уставать к «чемпионским раундам»?
Не доверяя собственному взгляду, я вслушиваюсь в мнения знатоков. Знатоки отчего-то разочарованы — побеждать Бетербиев стал как-то не так. Можно и поярче. Так, как было с Гвоздиком. Кстати, отличным боксером. К тому моменту непобежденным. До сих пор помню статистику — 17 побед в 17 боях. 14 нокаутов.
Мне смешно слушать недовольные голоса — да кто бы еще сегодня вообще, кроме Бетербиева, забрал бы бой у Бивола? Я такого человека не знаю. При всей спорности судейского решения.
Мне, кстати, показалось, что победу Артуру отдали по делу. Он был лучше на капельку, на чуть-чуть. Бивол не слишком и возмущался, когда подняли не его руку.
Но стоило где-то озвучить мнение — как уши заложило от виртуального свиста: «Да что ты понимаешь в боксе?!»
Хорошо, пусть будет по-вашему. Отныне доверяю не глазам, а судейским запискам. Ну и вам, уважаемые эксперты.
**
Я вспоминаю себя в 40 лет — и понимаю, что это отличный возраст. Не слишком отличающийся от 30. Если следить за собой так, как следит Бетербиев.
Пять лет назад уже отыскивалась уйма желающих проводить Бетербиева на пенсию. Невольно подыграли всем им и мы, допытываясь у Артура про годы и выносливость.
Вот вспомнилось: однажды терзали так Евгения Гомельского, младшего брата великого Александра Яковлевича. Исполнялось ему 70, кажется. Расспрашивали-расспрашивали — и наконец дорасспрашивались. Евгений Яковлевич взорвался на вопросе, меняется ли с годами почерк:
— Еще спросите, шаркаю ли я ногами. Появились ли у меня старческие пятна. Ребята! Мне же 70, а не 90!
На наше счастье, почти 35-летний Бетербиев был сдержаннее в эмоциях. Лишь улыбался, все понимая. Пожалуй, он даже ждал этих вопросов.
— Для себя наметили сроки, когда покинете ринг?
— Не загадываю. Порой слышу, дескать, возраст, в январе 35 стукнет... Но главное — не цифры в паспорте, а то, как себя чувствую. Я в отличной форме, любые нагрузки переношу спокойно, как и пять-семь лет назад. Может, даже лучше. С опытом берешь уже не количеством тренировок, а качеством.
— Вам еще и режим позволил сохранить великолепные кондиции к 35 годам.
— Сто процентов! В свое время повидал боксеров, которые и пили, и курили, но на сборах поражали выносливостью. Кроссы бегали наравне со мной. Думал — вот как это возможно?! Потом умные люди объяснили — у таких ребят спортивный век недолог.
— Вы никогда не курили?
Впервые я увидел на лице Бетербиева выражение то ли ужаса, то ли страха. На ринге такого не случалось, а в жизни вот мелькнуло. От одной мысли, что может прикоснуться к сигарете:
— Нет-нет, что вы! Даже и не пробовал!
**
Однажды Виктор Онопко сразил нас профессионализмом. Проинформировал, что то ли за два, то ли за три дня до матча переставал спать с женой.
От такой подробности я одобрительно порозовел, коллега Кружков побледнел. Даже очки запотели изнутри. Так и глядел в оставшиеся дырочки словно в амбразуру.
Онопко очевидно ждал расспросов — и готов был к уточнениям. Но мы молчали, совершенно обескураженные. А потом, встрепенувшись, поспешно съехали на другие темы. Даже не смежные.
Сегодня мы, конечно, собрались бы с мыслями значительно быстрее. Докопались бы до подробностей сна без жены. Уточнили бы — обнимает ли Онопко подушку? Сразу ли засыпает? Ворочается ли? Цветасты ли сны? Но тогда профессионализм Виктора Савельевича поразил до горловой судороги.
А теперь вот схожим профессионализмом удивил Артур Бетербиев. Рассказав, что после перехода в профессионалы промоутеры настояли на его регистрации в соцсетях. Он и присутствует во всех тех, которые у нас сейчас не благословляются. Аккаунты не поддельные. Но лично ему абсолютно наплевать, наберет ли когда-нибудь миллион подписчиков.
— А перед боем я вообще перестаю туда заходить. Ни с кем не общаюсь.
— За неделю до поединка? — предположили мы.
— Могу и за месяц. Кто-то напишет гадость — а тебя замкнет. Запросто может на бой повлиять! Ну и зачем мне это? Вы же видите мою концентрацию. Люди говорят: «О, ты заходишь в ринг с таким лицом. До дрожи!»
— Это правда.
— Отвечаю — ничего не делаю специально. Все мои задачи вокруг соперника. Надо решить!
Мы обсуждали последний его бой, в котором от раунда к раунду Бетербиев становился лишь свежее. А главное — сохранял спокойствие.
Артур мягко улыбнулся нашей наблюдательности:
— Когда-то видел фильм: психолог посоветовал ребенку все свои страхи прятать в выдуманные шкатулки. И он все переборол. Просто собралось много шкатулок. Вот так же и у меня. Ерунду прячу в шкатулки.
**
Когда-то хоккейный тренер Владимир Голубович, отошедший вроде бы на расстояние от хоккея высокого уровня, вдруг снова кого-то возглавил. Кажется, нижегородское «Торпедо». После долгих лет... Не забвения, нет — как забыть тренера, делавшего московское «Динамо» чемпионом страны? Без практики в российском чемпионате, сформулируем милосердно.
Первый же выход к корреспондентам — и мой друг, простодушный Алеша Шевченко выстрелил тем вопросом, который у многих вертелся на языке. Но мало кто решился бы формулировать столь же нахраписто:
— Вы где были-то?!
Голубович, помню, чуть смутился. Как-то нехорошо заерзал на стуле. Заговорил сбивчиво про «Металлург» из Лиепаи и сборную Украины в первом дивизионе...
Вот и нам хотелось спросить Бетербиева — где ж вы были-то? Наконец отважились. Раз уж Бетербиев запросто говорил про собственную свадьбу и совершенный хадж в Мекку — неужели не расскажет про бокс?
Мы говорили, насколько могли, любезно. Предполагая, что попадем в самое-самое больное место. Всем видом показывали: мы-то вам друзья. Но ситуация требует прояснения.
Мягче, ласковее Бетербиева в тот момент в Москве человека было не найти. На всякий расспрос отвечал улыбкой:
— Все происходит так, как предопределено свыше. Да, задержался в любителях. Мечтал выиграть Олимпиаду. А после вторых Игр в Лондоне собирался завязать с боксом вообще.
— Почему?
— Устал от коррупции. Меня достало!
— Долго приходили в себя?
— Между окончанием Олимпиады и первой моей тренировкой прошло семь месяцев.
— Чем занимались?
— Ничем. Морально меня вывернуло всего. Затем пошли предложения из Канады, Германии, Америки... Самыми настойчивыми оказались канадцы. Сначала повезли просто посмотреть. Ладно, съездил, познакомился с тренером... Это 2013 год, а Марк Ремзи следил за мной с 2007-го. Тогда был чемпионат мира в Чикаго. Сложились такие отношения, что работаем до сих пор.
— Говорите, устали от коррупции любительского бокса. Так тем более должны были скорее ринуться в профессионалы — а не завязывать вовсе.
— У меня была травмирована рука, прооперировали. Потом новая операция, на гландах. Мне не то что в профессионалы — вообще никакого бокса не хотелось!
— Сегодня ужасаетесь, размышляя, что могли закончить?
— Даже не вспоминаю.
— Чем занимались бы сейчас — если б тогда ушли?
— Может, тренировал бы. Говорят, у меня получилось бы. Хотя работать тренером нет никакого желания.
— Почему?
— А это все то же самое. Вся жизнь в боксе!
**
Я не в курсе, как будет отмечать Бетербиев 40-летие. Зная его, думаю — никак. Хорошо, если вспомнит про юбилей. Новый бой с Биволом уже 22 февраля и наверняка занимает все его мысли.
Знаю другое — снова буду разрываться, пытаясь болеть за того и другого. Снова пойму, что это выше моих сил. Опять сосредоточусь на Бетербиеве. Чем бы бой ни завершился, этот парень останется моим любимым боксером на всю жизнь.
Знаю точно — таких много, попавших под обаяние Бетербиева после одного лишь разговора. Не зря его личный фанат — Жорж Сен-Пьер.
— Познакомились в 2013-м, когда я переехал в Монреаль. В тот момент понятия не имел, что Сен-Пьер — один из сильнейших бойцов в истории ММА. Парень невероятно простой, легкий в общении, отзывчивый. Когда у меня шли суды, здорово помог, свел с нужными людьми. Теперь я тоже с его менеджерами работаю.
— Сен-Пьеру вы подарили пуховик российской сборной.
— Так он фанат России! Это не показуха, Жорж искренне любит нашу страну, интересуется, что здесь происходит. Вот и привожу ему разные сувениры. А он мне дарит футболки, рубашки. У него своя коллекция одежды...
С такой-то поддержкой Бетербиев будет боксировать до 50. Ну и выигрывать, разумеется.
