«Слова Мераба о России? Целую страну ты оскорблять не можешь!»
Утром 19 января в Лос-Анджелесе состоится турнир UFC 311, в рамках которого сразу три российских бойца подерутся за чемпионский пояс: Ислам Махачев будет защищать титул в легком весе от Армана Царукяна, а Умар Нурмагомедов постарается забрать пояс в легчайшем дивизионе у грузина Мераба Двалишвили. За несколько дней до турнира состоялись медиа мероприятия, в рамках которых российские бойцы ответили на вопросы журналистов.
Ислам Махачев: «Никогда не хотел бить рекорды Хабиба»
— Этот кэмп больше прошел под руководством Хабиба, чем под руководством Мендеса. Насколько сильно эта подготовка отличается?
— У нас была подготовка, вся команда вместе, все тренеры были вместе. Ну, больше процессом руководил Хабиб, и подготовка была очень тяжелая. Отпахали, все в хорошей форме.
— Ты говорил, что не хочешь драться с Белалом Мухаммадом. Если вдруг в их чемпионском противостоянии выиграет Шавкат Рахмонов, готовы ли ты подраться с ним?
— Я с обоими парнями знаком. Это не те бои, которые я бы хотел, точно. И Белал Мухаммад, и Шавкат Рахмонов — оба первоклассные бойцы с набором всех навыков. И у них скоро состоится хороший бой, который мне интересно будет посмотреть.
— Ислам, а будешь ли ты Армана Царукяна приводить в пример своим детям? Арман из богатой семьи, но пахарь, уже многого добился в спорте.
— Своим детям я даже себя не буду в пример приводить. Есть люди, которые лучше нас. Бойцы не те люди, с которых стоит ставить в пример. Есть намного лучше, которые жили до нас, и, я думаю, для них они будут примером. Ну, Арман молодец, я слышал, что он из богатой семьи и добился таких результатов. Обычно мало таких.
— Хабиб очень много времени провел с вами на сборе, помогал готовиться, хотя мог потратить это время, например, на ведение бизнеса. Получит ли он какой-либо тренерский гонорар?
— Гонорар? Гонорар только он нам дает. (Смеется.) Мы, конечно, очень благодарны Хабибу. Большая семья у него и столько дел, столько переездов, полетов, и все ради того, чтобы мы добились успеха. Часто начинают меня спрашивать: ты побьешь рекорд Хабиба? Никогда в жизни у меня в голове даже одного процента не было, чтобы я побил какие-то рекорды Хабиба. Мы здесь не для этого, мы здесь только для того, чтобы помогать друг другу, и я это ценю. Не только Хабиб, здесь много ребят, у всех есть семья, у всех есть дела. И они просто приезжают поддержать нас, чтобы мы добились успеха. Потому что мы как единое целое. Каждый переживает чужую боль, как свою.
— Известно, что Арману в этом тренировочном лагере помогал Адриано Мартинс, единственный человек, который тебя победил. Когда ты об этом узнал, какая была твоя реакция?
— Ну, я видел фотографии. Реакций никаких не было. Адриано Мартинс выиграл у меня, попал, попал. После этого проиграл, не знаю, сколько, я еще не видел, чтобы он после этого выиграл. Это не такой человек с набором навыков, с кем тренироваться, что ты на нем можешь расти. У него идет большой спад, и я не думаю, что он чем-то может Арману помочь.
— Кстати, по поводу того боя бытует мнение, что то поражение тебе помогло, потому что на тебя не давит этот нолик, который давит на многих.
— Я думаю, лучше бы он давил на меня. (Смеется.)
— Арман сказал, что, когда ваша история в октагоне будет закончена, ему было бы интересно провести с вами лагерь по примеру того, как Уиттакер сейчас тренируется с Адесаньей. Тебе было бы интересно потренироваться с Арманом?
— Да, почему нет. Я даже вчера этого, Дейви Рамоса, видел в лифте. Я знаю, он сейчас тренирует, сам тоже выступает, но редко. Я ему сказал: «Можешь взять своих ребят, приехать к нам в Дагестан. Мы все организуем, потренируемся вместе». Он обрадовался, потому что много же ребят тренируются. Обмен опытом — приедут бразильцы, пацаны потренируются вместе. Мы что-то им дадим полезное, они чем-то поделятся. Для роста это полезно.
— Арман не раз уже говорил, что у него есть какой-то суперсекретный прием, который он использует в субботу вечером. Как думаешь, что это?
— Не знаю, может, у него тоже secret juice (секретный сок — так иногда называют допинг. — Прим. «СЭ») какой-то. Уже много раз у меня об этом спрашивали, но я готов ко всему.
— Недавно Хабиб сказал, что хочет уже поскорее завершить [тренерскую] карьеру, но сделает это тогда, когда каждый член вашей команды тоже завершит карьеру. Сколько вы еще будете оставлять Хабибу работы?
— Пока еще рано ему об этом думать. Умар дерется за пояс, Усман только набрал обороты, скоро, я думаю, его в UFC подпишут. У него еще много лет тяжелых, нервных впереди.
Арман Царукян: «Отец сказал ходить уверенно, чтобы они не думали, что я их боюсь»
— Арман, в первом поединке тебе было 22 года, а Исламу — почти 28. Сейчас тебе как раз 28, ты на пике, а ему — 33. Ты чувствуешь, что он стал лучше, остался таким же или, может быть, стал немного хуже, чем когда вы дрались с ним?
— Нет, он улучшился очень сильно. Он изменил свою игру и стал хорош в муай-тае, клинче, он здорово выбрасывает левое колено. Он ведет очень умную игру, не тратит много энергии. Он не делает, но этого достаточно, чтобы выиграть. Мы оба стали лучше. Я считаю, что Ислам как раз находится на пике сейчас. Ему 33 года, он получил много опыта, провел много титульных защит. Но я тоже на пике, и я готов побить его.
— Ты говорил, что хочешь доминировать над Исламом Махачевым. Что для тебя считается доминацией?
— Это когда ты идешь туда и просто работаешь 25 минут, не остановишься, не позволишь ему бороться и бить. Нужно показать все свои навыки. В моей голове я представляю себе финиш, вы знаете об этом. Ислам — чемпион, и судьи могут отдать предпочтение ему. Я нацелен показать отличное шоу и доказать, что нахожусь на другом уровне.
— Недавно мы видели, как Исраэль Адесанья и Роберт Уиттакер стали тренироваться вместе, хотя до этого дрались дважды. Ты представляешь себе ситуацию, при которой ты вместе с Исламом пройдешь лагерь, когда ваша история будет закрыта?
— Может быть. Почему нет? Может все поменяться. У нас нет никакой вражды между собой. Просто спортивный интерес. Также мы живем в одной стране, и я в этом ничего такого не вижу, только наоборот полезно.
— Ты в свое время говорил, что именно Хабиб мотивировал тебя на то, чтобы заниматься ММА на серьезном уровне. Для тебя это будет какой-то дополнительной мотивацией? Есть ли у тебя цель поработать, пройти лагерь под руководством Хабиба?
— Да, конечно, я бы хотел пройти лагерь, получить какой-то опыт, посмотреть, как они тренируются. Больше всего — это опыт, который есть у Хабиба, просто перенять у него это, послушать его. Он больше мотиватор, первопроходец, который прошел через это все, и парням, которые с ним, уже намного легче, потому что он это все проходил, он все знает, как нужно.
— Все пытаются узнать, какую ты секретную технику хочешь использовать в бою. Хотя бы можешь сказать, это что-то связанное со стойкой или с борьбой?
— Со стойкой.
— Дал ли тебе отец какие-то напутственные слова перед боем? Как-то тебя морально подготовил, что-то тебе сказал такое важное?
— Он сказал, что волосы надо подстричь обязательно, бороду подстричь надо, чтобы не мешала. Я этим займусь завтра или сегодня вечером. И сказал, чтобы я ходил уверенно, чтобы они не думали, что я их боюсь. (Смеется.)
Умар Нурмагомедов: «Хабиб правильно сделал, что не стал конфликтовать в самолете»
— Очень много критики свалилось перед этим боем на Магди Амачова, которого обвиняют, что он якобы ушел, якобы шпионил. Как, с твоей точки зрения, выглядит эта ситуация?
— С Магди я не вчера познакомился. Это наш братишка. Я с ним уже год и знаком, и хорошо дружу, и всегда на связи. Нужно понимать, что для меня он земляк, который на чужбине. Это первое. Второй момент — шпионил и так далее... Он утром туда, к Мерабу, ходил на тренировки, у него хорошие отношения с Мерабом. А вечером к нам приходил, потому что у нас вечером проходила тренировка больше такая, техническая, где можно было ему набрать бокс, байки сделать с нами, потренироваться. И нужно понимать, что для Магди, как и для любого дагестанца, наша команда, Хабиб, Ислам, это такие бойцы, которые пробились, и он, конечно, хочет с ними познакомиться, с ними потренироваться. Это много значит.
Относительно того, помогал ли мне Магди, — я не знаю, чем он мне может помочь. Я реально этого не знаю. Я с ним спарринги не проводил, борьбу он мне поставить не может, я с ним борьбу не тренировал. Мы с ним в грэпплинг-матчах боролись пару раз, и то потому что там мало людей было моего веса. И даже в этих грэпплинг-матчах, я думаю, что я Магди помогаю намного больше, потому что когда человек лучше, чем ты в грэпплинге борется, ты от него учишься. Как я от Хабиба учусь, как я от Ислама учусь. Например, он же дружит с Мерабом. Я никогда не говорил ему: «Тебе что-то нужно как-то сказать». Я всегда понимал, что ему с Мерабом нужно эти отношения сохранить. Это человек, который сделал для него добро. Всегда нужно к нему уважительно относиться. Будет Мерабу нужна помощь — Магди нужно будет отозваться, помочь, оставаться в хороших отношениях с ним.
И поэтому все эти оскорбления, все это в адрес Магди, они беспочвенные. Нужно понимать, что он из Дагестана, что он наш брат, что у нас тоже с ним очень хорошие отношения. В зале Мераба сами попросили его туда не приходить, пока бой не закончится. Не знаю, может, они думали, что он нам что-то говорит. Хотя как боец Мераб всем понятен, что-то у кого-то спрашивать не нужно.
— Перед тобой здесь был Мераб, и я у него спросил, готов ли он протянуть тебе руку? Он сказал, что да, без проблем, он готов тебе пожать руку. С твоей стороны ты готов протянуть ему руку после поединка?
— Если он мне протянет руку, если мы закрываем все вопросы в клетке, мы их закрываем. Если он хочет продолжения... От него все зависит. Я изначально не был агрессором в этом конфликте, я с ним хорошо и до этого общался, мы с ним много встречались. Я с ним встречался в Нью-Йорке, а потом в зале его видел, у нас общая фотка есть. Агрессивно себя вести, говорить оскорбления — за это все в клетке разберемся. А если после боя он что-то хочет продолжить, то я отвечу так же. Если он захочет закончить на этом, мы закончим. Никаких проблем в этом нет.
— Недавно было видео с Хабибом, которое вызвало большой резонанс. Говорил ли Хабиб, рассказывал ли, что на самом деле произошло?
— Я думаю, все и так видели, что там произошло, потому что он этой девушке, стюардессе, объяснил, сказал: «Я все по-английски понимаю, я помочь, если что, смогу». И она как-то прицепилась. Он молодец, у него терпение есть большое. Правильно сделал, что не стал в конфликт это все втягивать.
— Мераб будет драться в эксклюзивных шортах со святым Георгием, флагом Грузии и словами: «Лучше умереть с честью, чем жить в позоре». Какие изображения ты нанес бы на свои шорты, будь такая возможность? И какую цитату?
— Он молодец, красиво написал. Конечно, кавказский дух, это все, вот эта его пословица, я думаю, очень близка и дагестанскому народу. Что я написал бы, не знаю, об этом надо подумать. Конечно, там были бы дагестанские горы, особенно горы моего Цумадинского района.
— Будешь ли ты драться не только за себя и за свою команду, но и за всех тех, кого оскорбили словами Мераба про Россию в различных интервью?
— Я не знаю, почему он вдруг резко отошел от всех этих слов. Когда Петр Ян выиграл у Фигередо, он резко начал о нем хорошо отзываться, начал говорить: «Ты уважительный, я хочу с тобой драться». Он очень быстро забыл, каким он был до боя с Петром Яном. Относительно. Человек что-то говорит для пиара, понимаешь? И после этого эти все принципы... оно все быстро меняется. И не знаю, вроде он перестал это все делать. Поэтому забудем. Надеюсь, он сам тоже больше не будет это все повторять, потому что страну, целую нацию ты не можешь оскорблять.
— Как бы ты оценил шансы своего брата Усмана в потенциальном бою с Арманом?
— Усманчика? Конечно, я уверен в Усмане. Усман показал, что он птица высокого полета, в бою с Шаблием. Показал, что он высококлассный, техничный боец.
HodorVor
грузины - князьки, все простить России не могут, что их работать заставили
17.01.2025
RSS