«Называем Диму «Мистер ноги». Как Бивола готовили к реваншу с Бетербиевым
Почти месяц прошел со второго боя между Дмитрием Биволом и Артуром Бетербиевым. Бивол взял реванш, став абсолютным чемпионом мира, и все мы теперь ждем их третьего поединка. А о том, как Дмитрий готовился к реваншу и что сделал для победы, в интервью «СЭ» рассказали спарринг-партнер Бивола Руслан Бикменов и тренер по биомеханике Константин Некрасов.
Бикменов — чемпион мира по тайскому боксу, с Биволом он работает уже семь лет. Некрасов — тренер по биомеханике и фитнесу, мастер спорта по спортивной гимнастике и трехкратный чемпион мира по бодибилдингу, он присоединился к лагерю Бивола в декабре прошлого года. Геннадий Машьянов даже позвал его быть угловым в поединке: в перерывах между раундами Константин разминал мышцы Дмитрия.
Бикменов: «На реванш Бивол вышел ментально сильнее»
— Руслан, чем подготовка Дмитрия ко второму бою с Артуром отличалась от его подготовки, которая была перед первым поединком?
— В основном никаких отличий не было. Просто добавили движения, которые нужны были, которые не сделали в первом бою. Ну, и работу у канатов тоже изменили. В принципе, ничего особо не менялось. Также сбор был в Киргизии изначально — это специальная физическая подготовка. Три недели мы там были на высокогорье. Потом прилетели в Турцию, и вот в Турции у нас основная работа была в парах, наработки какие-то. И больше всего, конечно, поджимали канатом, шли вперед. Где-то уходили вправо специально, как делает Артур. Насмотрелись боев много, смотрели за Артуром, как он работает в парах, как он на мешке работает. В принципе, немножко уже понимали.
— А кто сейчас был спарринг-партнерами? Соответственно, ты, потом Майк Тсамалидис...
— Да, был наш товарищ из Греции. Это Михаил, мы называем его Мишей по-русски. Хороший парень, молодой, дает очень хороший темп. Был Мурад Рамазанов из Петербурга, и третьим был я. Каждый человек выполнял определенную задачу, которая ближе к манере Артура Бетербиева.
— По твоим ощущениям, у Димы когда была форма лучше? Перед первым боем или перед вторым?
— Самая лучшая форма была, когда отменен был бой. В июне месяце, когда был бой 1 июня, у нас сбор был в Абу-Даби. Форма физическая была точно лучшая у Дмитрия. В реванше, конечно, он был очень ментально сильный. Моральное состояние совсем было другое. Перед первым боем были какие-то семейные проблемы и все-таки волнение. Перед третьим боем с Артуром он уже был в таком состоянии — морально, ментально очень заряжен. Даже лучше, чем в физическом плане.
Свое мнение скажу: был я в раздевалке на тейпировании рук у Артура перед первым боем. Я поймал себя на мысли, что состояние у Артура — оно более такое спокойное. А у Димы немножко было волнение, чувствовалось все-таки какое-то волнение. Но в целом первый бой, на мой взгляд, мы выиграли. Ну, и второй мы абсолютно точно [выиграли]. Все видели, что Дима был лучше гораздо, подтвердил свою победу. Самый ближний счет — это было 8-4. Это четыре раунда забрал Артур и восемь забрал Дима.
— У вас еще есть тренер по физподготовке — это Тейлор Рамсделл. Расскажи о нем. Какую нагрузку он дает? Сам по себе, я так понимаю, он позитивный парень.
— Очень позитивный парень и очень высокий специалист в своей области. Они с Дмитрием чуть-чуть чувствуют друг друга. В основном задачи ставит Геннадий Юрьевич Машьянов, что сегодня нужно нагрузить больше ноги, либо руки, либо плечи. Он уже под это подбирает и начинает давать ту работу, которая необходима на ноги, либо взрывную, либо на скорость. Специалист понимает структуру тела, знает, какие мышцы надо качать, именно боксерские. Ну и, конечно, такой он друг компании. У него всегда хорошее настроение — шутит, старается научиться по-русски говорить.
— Чем отличается второй поединок от первого?
— У Димы в третьем бою такое состояние было... Не то что кому-то доказать, а доказать самому себе. Даже когда дает нагрузку Геннадий Юрьевич Машьянов, он говорит, что все, закончили, но все равно Дима где-то дорабатывает. У него что-то внутри сидело, что ему нужно было доказать самому себе прежде всего, что он будет готов не на 12 раундов, а на 13-14 и больше.
— Руслан, ты много раундов спаррингов провел с Дмитрием, как ты сам сказал, седьмой год вы вместе работаете. Насколько сложно по нему попасть? Все-таки Артуру Бетербиеву так и не удалось потрясти Дмитрия в двух поединках.
— Когда меня в команду пригласил Геннадий Юрьевич, сказал, что давай двигаться с нами, была плотная работа в парах с Димой, но по нему попасть за раунд... может быть, один, максимум три раза. То есть если ты попадешь, это классно. Такое изначально состояние, ощущение было, что ты стоишь с ним в парах, ты до него не можешь достать, а он тебя бьет просто, знаете, воздухом, грубо говоря. Все-таки мы друзья — в парах не работает он абсолютно никогда на 100%. Когда идут какие-то наработки, еще даже нет боев, но все-таки какая-то работа есть в парах. Он много очень раздергивает на ногах, очень напрягает своей передней рукой — он тебя вызывает и проваливает.
Большая работа идет именно в состоянии напряжения. Ты напрягаешься, хочешь его ударить, промахиваешься, сам от этого устаешь, он опять дергает, опять работа в ногах, и вот эта работа тебя изматывает всего. И изначально я три-четыре раунда максимум мог стоять с ним, потому что он измотает на своем дерганье с его левой рукой. Сложно было. Ну, и с годами ты уже понимаешь работу, школу, которую дает Геннадий Юрьевич Машьянов. И здесь ты чуть-чуть легче себя чувствуешь, расслабленнее. Знаешь, где и для чего он тебя дергает — чтобы вызвать, в сторону уйти. Работает от себя. И тогда уже стало легче работать с ним в парах.
— Так и получилось, что во втором бою Дмитрий больше измотал Артура, чем в первом.
— Мое личное мнение — бой был четыре месяца назад. У них было четыре месяца для подготовки к следующему. Учитывая возраст Артура, восстановление должно быть гораздо дольше после того боя. Потому что на каких скоростях, на каком темпе они работали 12 раундов. И еще плюс ментальное состояние — оно тоже одно из самых важных, я считаю. Все-таки на кону все пояса, и тут хоп — через четыре месяца снова бой. Я думаю, что в полных кондициях на 100% он просто не был готов.
Что касается Димы, мы посчитали, что за 14 месяцев мы провели четыре боя, начиная с Линдона Артура. Это тоже нагрузка большая, но опять же это пик возраста Димы. Он себя чувствует каждый год все лучше и лучше. Все-таки мужчина расцветает и в 30, и в 32, и в 35 какой-то пик приходит. Я думаю, что и так было. Дима был лучше в состоянии восстановления, чем Артур.
— По поводу того, что по Диме сложно попасть, — как мне кажется, у него еще блок очень хороший.
— Я считаю, что у Димы самая лучшая защита вообще сейчас. Независимо от весовой категории у него лучшая защита, потому что работа на ногах, работа руками, он делает подставки правильно руками и убирает удары от себя, сбивает их и свои наносит. У него еще такой момент, не у всех такое состояние бывает, — у него реакция такая, знаете, кошачья. Ты можешь напугать кошку, она быстро прыгнет. Вот у Димы есть такое состояние, природное что-то такое, именно реакция. А так мы его называем «Мистер ноги».
— За план на бой, понятное дело, Геннадий Машьянов отвечает. Он сам его составляет или вы вместе все садитесь?
— Они между собой обсуждают. Считаю, что это была тактика и Геннадия Юрьевича Машьянова, и Димы. Дима мог либо раньше начать, либо позже, но начал он абсолютно правильно — в середине боя. Он почувствовал, что это максимум, что Артур мог дать. Это касается третьего, четвертого, пятого раундов. Перетерпел, и все, начал работать.
— План на бой в чем заключался?
— Двигаться больше, не стоять у канатов и выполнять указания Машьянова Геннадия Юрьевича. Уходить вправо, бить вправо, пробивать переднюю руку. Мы понимали, что он будет бить по корпусу, чтобы Диму остановить. Изначально мы это понимали и старались в парах, лично я старался, большой ущерб нанести именно в корпус.
— Но там было видно, что будто бы Артур выходил, в частности, с такой задачей, чтобы пробивать корпус. Но чем дальше шел бой, тем ударов по корпусу все меньше будто бы становилось.
— Потому что Дима не стоял у канатов, он двигался, он проваливал. И было заметно, что Дима тоже начал бить по корпусу. В этом бою было много корпуса. И в первой половине он попадал хорошо в корпус, и во второй половине он в 9-10 раундах плотные удары попадал по корпусу.
— В репортаже Григория Дрозда из Киргизии все обратили внимание на фразы Геннадия Юрьевича о «дохлых пеликанах» и прочем. Есть ли у него еще какие-то фирменные словечки?
— Знаете, есть такая крылатая: «Не заваливайся рылом вперед». Имеется в виду, что опорная нога должна тебя держать, и ты голову не должен вперед выбрасывать своими ударами. Голову нужно опускать вниз, а не рылом вперед.
— А что у вас в лагере запрещается категорически? Может, есть какие-то упражнения, которые в стоп-листе находятся?
— Никаких вообще нет стоп-упражнений, которые нам запрещают. Конечно, есть такой момент, нас Геннадий Юрьевич иногда ругает, когда мы стоим в планке. Он говорит, что во время этого упражнения у тебя напрягаются сосуды, сердечная система, забиваются руки и ноги одновременно. И потом разбрасываться не так... Забиваются все мышцы от этого. Вот такие упражнения у нас категорически нельзя, в остальном мы работаем по желанию.
— В Саудовской Аравии британские правила действуют, и там есть лимит веса. То есть вес, который ты показал на взвешивании, тебе нельзя превысить за три часа до боя на 5 кг. Это каким-либо образом мешало или нет?
— Знаете, Дима традиционным методом гоняет вес, убирает частично воду, уменьшает питание, само собой, никакого жирного. Он не гоняет другим методом, допустим, когда люди гоняют на воде, пьют этапами восемь литров, шесть литров, четыре литра, два литра и потом вообще ничего не пьют, а гоняют воду. На мой взгляд, это большая нагрузка. Но, опять же, все зависит от организма человека. Я пробовал сам гонять так, мне было неудобно. Я заливался после этого и быстро набирал вес. Когда гоняешь традиционно, уменьшаешь питание, воду, ты можешь набрать два-три килограмма максимум. Для Дмитрия нет никаких проблем. Чтобы там набрать — он этого не боится. Он не наберет.
— Ты бы как описал Дмитрия как человека в двух словах?
— Достойный, уважаемый человек. У него хорошие ценности, взгляды на жизнь. Ну и отличный боксер, который умеет думать и ведет себя очень достойно.
Некрасов: «Некоторые движения после кэмпа назвал движениями Бивола»
— В чем заключалась ваша функция в этом лагере к реваншу?
— Моя задача была дать ресурсное состояние в тело. Отсмотреть, как тело двигается, где есть слабые зоны, и сделать из слабых зон сильные зоны. Убрать крепатуру и дать восстановление. Соответственно, это две разные составляющие. Крепатура — это работа с суставами, связками. Включение тела — это активация, так скажем.
— Включение тела — имеется в виду приведение его в мышечный тонус?
— Приведение его в состояние уметь мощно взорваться. Без последствий на опорно-двигательный [аппарат].
— Я правильно понимаю, что непосредственно ваша коммуникация с Дмитрием на тренировке была в начале и в конце? Как разминка и заминка.
— Да, грубо говоря, это разминка и заминка. Включение и успокоение.
— Как его обычный день в лагере выглядел?
— День в лагере начинался в 7.30 утра. Мы сдвинули время с 8 до 7.30, потому что не успевали проделывать тот объем работы двигательной, который потихоньку заходил у меня в план. После этого завтрак, первая тренировка, обед, восстановление, вторая тренировка, ужин, отбой.
— Очень интересный момент во время боя. Можно было наблюдать за углом Дмитрия и Артура, и было видно, что вы подключились в активную работу в середине боя. Вы заходили за канаты и массировали Дмитрию ноги, руки. Исходя из чего вы выбирали, над чем в этом раунде лучше поработать, над какой группой мышц?
— Мы нарабатывали эту систему. Сейчас вам нового ничего не скажу. Как вы понимаете упражнения в виде восстановления? Ну, этого не может быть. Это все — угол, минута. У тебя есть минута, тебе надо не расслабить, тебе надо включить каналы. У нас в организме есть система меридианов, которая задействует каждый внутренний орган, имеет выходы на разные точки в организме. А учитывая, что ноги — это второе сердце, они должны двигаться очень быстро, мы их просто включали разными техниками. Я вам могу сказать, что работа в лагере была одна, а внутри ринга ее пришлось быстро, интуитивно поменять.
— Это же, получается, ваш первый опыт был?
— Внутри ринга — да. В пекле просто! Вы себе не представляете, как там...
— Было такое чувство, что за минуту нужно поскорее успеть до конца сделать работу, которая, наверное, делается не за минуту в обычной жизни?
— Конечно. Ну, и это же не расслабление, это другой формат.
— Что поменялось в Дмитрии за эти три месяца вашей работы заметнее всего для вас?
— Ушла крепатура. И это будет, наверное, понятно больше всего, когда ты после тренировки хочешь вытянуть, скрутить, а там что-то держит. Ушла эта крепатура из тела.
— Крепатура, если простым словом заменить, это закрепощенность?
— Закрепощенность. Потому что в боксе удар — это ключевое. Какой удар? Вот ты палкой бьешь или хлыстом? Разные вещи. Как бьет палка? Жесткая, да? И как бьет хлыст? Хлыст идет по динамике, волной. И в конце удар хлесткий. Вот чтобы была хлесткость, крепатуры быть не должно, но при этом и не должно быть киселя расслабленного.
— Хоть раз за эти три месяца Дмитрий мог опоздать на тренировку хотя бы на пять минут?
— Да там так вопрос не стоял. Представляете, тайминг — четыре встречи в день, и он всегда соблюдался. Дима раз не пришел — знаете, что это было? Это был допинг-комиссар, который уже ждал два часа. Дима говорит: «Я проснулся, он и так уже два часа ждет. Ну, я пошел, сдал, поэтому извиняюсь». Мы быстро сделали работу, и он приступил дальше к тренировочному процессу.
— Дмитрий говорил, что его уверенность перед боем напрямую зависит от того, как он прошел лагерь, насколько он выложился, насколько он себя чувствует готовым. В тренировочном процессе чувствуются ли его настрой и уверенность в себе?
— Да это очень мощная дисциплина. Слушайте, это колоссальная работа изо дня в день. У нас было добавление в Турции ко всем тренировочным процессам — еще определенный вид нагрузок. Раз, два, и Дима подходит и говорит: сложно. Морально сложно, физически сложно. Мы можем каким-то образом перестроить, поменять. Я ему сказал: «Дай мне 10 дней, и ты увидишь, как это работает». На что он, повернувшись ко мне, глядя в глаза, сказал: «Если ты считаешь нужным, мы будем это делать». И мы продолжили это делать, и обратная связь после определенного времени была очень крутой. Я, говорит, понял, насколько это дает раскрытие, наполнение, как отдушина. Представляете, насколько уровень доверия есть?
«Ноги кормят» — слышали такое выражение? А еще ноги — это второе сердце для спортсмена. Соответственно, коммуникация будет с грудобрюшной диафрагмой. Если она нормально продышивает, у тебя будет выносливость, у тебя будет ресурс. Если ноги не закислены, если соединительная ткань внутри подвижна, значит, пружина работает. Как прыгает баскетбольный мяч и как прыгает деревянный куб — сильно разные вещи. Задача была максимально приблизиться к баскетбольному мячику, который и жесткий, и при этом дает нужную амплитуду для рывка. То есть соединительная ткань выходит на уровень кожи, которая должна двигаться в разные стороны. Через соединительную ткань к коже идет прикрепление к связкам и мышцам. Здесь можно быстро все отдиагностировать и посмотреть, где нет движения, где заблокирован ход. И в разрезе нескольких месяцев работы тактика и стратегия — идти в направлении максимальной пружины внутри организма. Не расслабление, не массаж, а именно включение и коммуникация с фасциальной структурой организма.
— Интересно, что в вашей методике для Дмитрия было прямо в новинку? Может, чему-то он удивлялся, когда вы работали вместе?
— После кэмпа я некоторые движения назвал движениями Бивола. Потому что их не было, они вышли в момент работы — разносторонние динамические вытяжки с использованием ринга на работу с тазобедренным суставом, на работу с позвоночником. Я прям их так и назвал — это упражнения Бивола.
— А если даже не касаться именно тренировки, например, кто-то утром встает, первым делом выпивает стакан воды, кто-то дневник ведет. Вы замечали какие-то такие бытовые моменты, бытовые ритуалы?
— Да, у нас были смешные ритуалы, я вам не расскажу. (Смеется.) Это был тайный инструмент, запуск желудка.
— Запуск желудка же начинается как раз со стакана воды.
— Да, но в стакане была не вода. Никакой химии, естественно. Ферментальные составляющие, ферменты. Желудок надо запускать правильно.
— Вы провели три месяца с Дмитрием. Как человек каким он перед вами предстал?
— Вы знаете, я работал в разных направлениях, учился. И одно из направлений было психоэмоциональная кинезиология. И наставник у меня там был, уже царствие небесное, она говорила: «Олимпийским чемпионом не становится человек с низкой морально-нравственной составляющей». Вот здесь высочайшая составляющая.
— А можно пример?
— Общение с любого рода болельщиками. Ребята подходят — если это не жесткий вброс, когда человек разговаривает с кем-то или кушает, то он всегда открыт, всегда сфотографируется, подпишет. И внутри вот этого нет, этого напряга. И гордыни нет при этом. Это уровень.
RSS